Ратибор и Ода. Первая книга

– Я согласен! А вы, воины Одина, согласны?

В ответ пронеслось негромкое и не стройное «да».

– Не слышу?

– Да, – немногим громче прозвучало.

– Что?

– Да!

– Я плохо слышу!

– Да! – взревели полки.

– Теперь услышал. Сигналом к штурму пусть будет барабан Боргара.

Воин в ответ ударил молотком по мембране огромного барабана. Громкий звук встревожил привычных к шуму боя лошадей. Они активно затоптались на месте, а конь Хёрда даже заржал.

Бальдр согласился:

– Да, такой призыв услышат даже те, кто остался в этот раз дома в Уппланде и Сканях.

Старый Хёрд подвёл итог:

– В споре одержит тот победу, кто первым на воротах крепости своё водрузит знамя.

В знак согласия вожди кивнули головами.

– Всё, выдвигаемся, – Ивар пришпорил своего коня.

Вслед конунгу и знаменосцу двинулись воины, вооруженные длинными тяжелыми копьями, за ними латники, лучники, метатели дротиков, бонды с топорами и далее толпа оруженосцев.

Полки Бальдра отправились в противоположную сторону.

Хёрд сел на барабан, который ему установили на самом высоком холме, в центре равнины, лежащей между крепостями. Глаза старого воина уже не могли видеть даже то, что творилось у него под носом. Поэтому он полагался на доклады двух наблюдателей.

Его оруженосцы Токи и Крокар воткнули в специальные отверстия тяжелых длинных копий поперечные палки, сделав таким образом подставки под ноги. Затем воины подняли эти копья вверх вместе с оседлавшими их оруженосцами. Получилось два наблюдательных поста.

– Токи, как дела у конунга?

Токи, следящий за войском Ивара громко доложил:

– Полки конунга выстроились для атаки!

Старик вздохнул:

– Жаль я не рядом и не услышу, как сталкиваются лбами души павших, столпившись у чертог Вальхаллы. Крокар, что видишь?

– Знамёна подняты! Они готовы к бою!

– Ну, с богом. Боргар, бей!

Старик поднялся, уступив место «громобою». Боргар не заставил себя ждать и стал медленным тактом стучать в свой барабан.

– Услышали! Пошли на приступ! – крикнул Крокар.

– И у меня, – доложил Токи.

Хёрд стоял и тряс пальцем ухо, пытался разработать заложенные громким звуком перепонки.

– Рассказывайте мне всё, что происходит, – прокричал он громче, чем нужно, – да не проморгайте тот момент, когда поднимут на воротах знамя.

Войско Ивара заученно приступило к штурму. Вперёд вышли одетые в броню херсиры. Они сомкнули прямоугольные щиты, присев за ними. За их спинами спрятались лучники, устроившие перестрелку с лучниками монастыря. По концам шеренги латников-херсиров действовали пращники, сновавшие взад и вперёд, ловко и метко метая камни. Копейщики заученным движением сняли наконечники с древков копий. Затем с помощью металлических муфт они соединили по три копья друг за другом. В результате получились длинные шесты. На их концах в отверстия для штифтов воткнули деревянные поперечные втулки. Точно такие, как те, что использовали наблюдатели Хёрда. Специально обученные для штурма крепостных стен воины, закинули щиты за спину и воткнули в ножны свои короткие мечи. Они взялись двумя руками за торчавшие из древка концы этих втулок и приготовились к атаке. Ивар скомандовал, и рог викингов затрубил сигнал «вперёд». Копейщики взялись за другой конец шестов и рванулись, что есть силы, к стене. Штурмовики, разбежавшись, стали перебирать ногами по каменной кладке стены, поднимаемые вверх силой рук копейщиков. Несколько викингов, сраженные защитниками крепости, упали вниз. Но пять из них завязали бой на стене монастыря.

От шеренги херсиров отделились крайние воины и повторили путь штурмовых отрядов. Так копейщики действовали до тех пор, пока последний из полусотни латников не взобрался на стену. Далее они стали поднимать наверх вооруженных топорами бондов, всегда спешивших туда, где можно было вдоволь поживиться добытым после боя барахлом. В это время ворота крепости открылись и из них выехали три всадника в тяжелых панцирных кирасах[42 - Основная часть защитных доспехов, состоявшая из панцирей, прикрывающих грудь и спину. От этого слова произошли «херсир» и «кирасир» – название воинов, закованные в тяжёлую броню] и в шлемах, украшенных крестами. За ними спешила пешая толпа монахов, одевших поверх ряс доспехи. Звеня кольчугами и латами, они бросились в атаку. Это не смутило викингов. Ивар опять скомандовал, и его оруженосец затрубил в рог сигнал для воинов, оставшихся на месте. Те выстроились в ряд. Копейщики шустро переналадили шесты на копья и выставили их вперёд. Остальные воины вытащили мечи и приготовились к битве. Лучники и пращники сразу без команды стали стрелять по бегущим в атаку воинам монастыря. Ивар сделал круг, разогнав лошадь до галопа, и, поравнявшись с шеренгой своего войска, бросил вперёд лёгкое копьё. Он не собирался ни в кого попадать. Это был традиционный сигнал для начала сечи. Не останавливаясь, конунг поскакал в сторону воинов монастыря. Его позолоченный шлем призывно сиял в лучах солнца. Пурпурный плащ, развиваясь на скаку, усиливал призыв: «Вперёд! Вперёд!» За конунгом рванулись с места три ярла, знаменосец и пять херсиров королевского полка. Все на лошадях. А следом остальное войско. В руке Ивар держал остроконечную пику, которой он без промедления уверенно выбил из седла предводителя монастырского войска. Оставшиеся рыцари достали длинные мечи и вступили в поединок с конунгом. Подоспевшая пехота обеих сторон сомкнулась встречным боем. Кругом были слышны крики, стоны, звон мечей и глухие удары оружия о щиты противника. Ивару сначала пришлось туго, оба рыцаря нападали с двух сторон достаточно умело. Но вовремя подоспевший Хельги поднял на копьё одного из них. Второго сам конунг зарубил косым ударом, пробив мечом кольчужную бармицу, свисавшую со шлема. Викинги быстро вырезали пеших воинов и устремились к воротам, которые оставшиеся в крепости монахи попытались закрыть. Но не успели. Толпа норманнов налегла и распахнула створки ворот, ворвавшись внутрь монастыря. Скоротечный бой вскоре затих, известив о безоговорочной победе конунга. Ивар посмотрел вверх. На башне крепости величаво поласкалось на ветру треугольное знамя с хищным вороном на древке.

Воины уже вытаскивали из келий длинные столы и лавки. На них они складывали тела погибших соратников и связанные в узлы трофеи. Подняв столы и лавки на плечи, викинги устремлялись обратно к кораблям, где их ждала тризна по погибшим.

После того, как тела павших воинов были преданы погребальному огню, победители приступили к пиру. Это был день летнего солнцестояния. И вечер всё никак не наступал. Хмельной мёд остался нетронутым на кораблях, а по кубкам разливалось густое монастырское вино, бочки с которым стояли тут же, рядом со столами.

Воздав хвалу богам и помянув погибших, все стали ждать оглашения итогов воинского спора. Кто победил, чья армия была быстрее и искусней?

Хёрд встал и возвестил, подняв руку верх:

– Теперь хочу поведать вам состязания итоги. Согласно им одна из армий отдаст свою долю и локонов лишится, которыми гордятся все викинги, завязывающие новые косички после очередной победы. Я предупредил своих оруженосцев, что строго накажу, если узнаю, что они успели проболтаться раньше, чем сам я оглашу итоги. Поэтому спрошу сначала: кому-нибудь они успели что-то рассказать? Скажите честно. Я тут же проучу навеки болтуна.

В ответ никто не проронил и слова.

Только конунг сказал:

– Я не знаю того, кто бы посмел ослушаться столь строгого учителя, как ты. Когда я был твоим учеником-подростком, то хорошо запомнил твой урок для ослухов болтливых. Давно уже в костре сгорело тело Грима, погибшего в морском бою. Но было оно без языка, который за ябеды и частые доносы ты ему отрезал. И было Гриму тогда зим десять, вряд ли больше.

– Ты помнишь! А я забыл. Сбился давно со счёта отрезанных ушей и языков, которых за свою жизнь лишил я многих. Пусть в этом они винят себя. Но вернёмся к делу. Я всё видел глазами моих верных Токи и Крокара. Пришла пора огласить итоги.

Бальдр возмутился:

– Не тяни! Или тебе отказывает не только зрение, но и память?

– Прекрасно помню всё, нетерпеливый Бальдр. Но спешка здесь не к месту. Итак – сражались все отменно. Будь моя воля – никому не стал бы я победу присуждать. Вы взяли крепости быстрее, чем хожу я помочиться.

Воины рассмеялись. Он продолжил:

– Но спор – есть спор. Он должен разрешиться честно. Сейчас я оглашу его итоги.

Бальдр вытаращил глаза и беззвучной артикуляцией рта выказал оратору все ругательства, на которые был способен. Но промолчал, боясь, что тот снова отвлечётся на досужие слова.

– Я оглашаю свой вердикт: в споре победили полки под руководством… – Хёрд опять заткнулся, пытаясь накрутить интригу, и через паузу продолжил: – Флаги взвились вверх почти одновременно. Успел я досчитать всего лишь до пяти, как мои глаза, сидящие на древках копий, увидели, как знамя взвилось над вторым монастырём. На знамени был ворон чёрный.