Флешка

Филипп посмотрел на дисплей. «Сестра» было написано там. Хоть эти звонки всегда были ему неприятны, но тут он был почти рад – не Жанна. Он поднес телефон к уху.

– Филипп, тут с тобой хотят поговорить… – странным сдавленным голосом сказала Марьяна. И за те секунды, пока в трубке была тишина, Филипп все понял. Странным образом ему стало не страшно, а смешно.

– Привет, Филипп… – сказала Жанна.

– Привет, Жанна Вадимовна… – сказал Филипп. – Дай угадаю: ты приставила пистолет к голове моей сестре, чтобы я поехал с вами?

– Догадался. Всегда был смышлен! – хохотнула Жанна. – Помнишь, откуда это?

– Помню. Надо понимать, ты вурдалак? – поддел ее Филипп.

– Я просто делаю то, что мне поручено… – ответила Жанна. – Ты вот скажи мне, почему вдруг ты решил спрыгнуть с нашего поезда? Неужели испугался?

Ярость, которой он за собой и не предполагал, вдруг вспыхнула в Филиппе и он ответил:

– Испугался, но не того, что было в мотеле. Другого. Ты ведь черт знает что наворотишь с этим кубом, если он запустится. Он ведь для этого тебе и нужен. Или кто там тебя послал…

– Ладно, наплюй на меня. Но неужели ты сам не хочешь на все это посмотреть?

– спросила его Жанна. – Ты подошел вплотную к таким тайнам, за которые тысячи людей позволили бы резать себя на куски. И что – будешь сидеть на диване и смотреть сериалы? К таким тайнам не прикасался еще никто. Бессмертие, вечный мир – вот что мы можем принести людям. Ты понимаешь это?

– Людям? – саркастически спросил Филипп. – Не думаю, что люди так уж сильно интересуют твоих хозяев. Рай на земле будет построен для трех-четырех человек и некоторого количества членов их семей. Надо ли мне упираться ради них? И я даже не понимаю, чего ты за них так упираешься – тебя-то в этот коммунизм тоже не возьмут.

Жанна молчала. Филипп еще подождал, что она ответит, но понял – ничего.

– Это ты прислала мне Назара? – спросил он, глядя Плотникову прямо в глаза.

– Какого? – недоуменно спросила Жанна.

– А вот, сидит передо мной, господин Плотников, спасатель, лет тридцати с небольшим, с бородкой и кристально честными глазами. Это на спецкурсах вас учат делать такие честные глаза? Качественно…

– Никого я к тебе не посылала… – ответила Жанна и Филипп вдруг с удивлением понял, что она встревожена.

Плотников усмехнулся.

– А я думал – от тебя человек… – проговорил слегка удивленный Филипп.

– Уж так он уговаривает меня ехать с тобой… Говорит, дорога осталась всего одна и по ней надо идти.

– Что за чертова деревня ваш город! – вспылила Жанна. – Все растрепали, недоумки!

– Но если это не ты его послала, то почему он про все знает? – спросил Филипп. – Откуда тогда он знает про куб и про Аркаим?!

– Филипп не болтай! – строго сказала Жанна. – Не все можно обсуждать по телефону…

– Ого! – сказал Филипп. – Что происходит, Жанна? Я думал, что за тобой стоят самые главные люди в этой стране. А выходит – нет? Они – не за тобой? А может, они даже против?

Жанна молчала.

– Ладно… – устало сказал Филипп. – Сейчас я приеду. Вернее, мы приедем.

Он отключился.

Жанна дослушала в трубке гудки, положила телефон на стол, перевела глаза на испуганную Марьяну, сидевшую на диване рядом с Варфоломеевым (дело было в его квартире) под охраной обоих Громовых. «Что происходит?» – спросила она себя. Слова про главных людей страны, которые против, занозой сидели у нее в мозгу. «Неужели Филипп прав и кто-то ведет игру помимо Шуркова? – со страхом подумала она. – А вдруг эти же Громовы получают указания не только от меня?»

Она взглянула на Громовых. Те невозмутимо сидели напротив дивана, так, чтобы видеть Марьяну и Варфоломеева. У Варфоломеева левый глаз заплыл – когда Громовы ворвались в квартиру, он все же попытался с ними повоевать, хотя заведомо был обречен. Яков Громов отключил его первым ударом.

– Ладно, сгребаемся… – сказала Жанна.

– А этих? – спросил Иван Громов.

– Берем с собой… – сказала Жанна. – Не убивать же. Да и пацан вроде не трус – пригодится.

– Пацан не трус, но дурак… – авторитетно заявил Иван Громов. – Слышь, ну кто так нападает? – он с укоризной смотрел на Варфоломеева. – Хоть сковородка бы у тебя в руках была… А то с голыми руками… Ладно, пошли, герой… Живы будем – научу…

Они с Яковом захохотали.

– Не бойтесь… – сказала Жанна, внимательно глядя на Марьяну и Варфоломеева. – Мы тут прокатимся недалеко на пару дней и сразу вас отпустим. Сразу и продолжите прерванное занятие…

Тут все – Громовы и Жанна – захохотали снова: Марьяну и Варфоломеева они застали в постели…

6

– Ну, присядем на дорожку… – проговорил Фомин. Он узнал про сафари, которое Каменевы не особо и скрывали, и навязался ехать со всеми – развлечься перед Новым годом. Жанне за разными невеселыми мыслями было уже все равно и она махнула рукой – тем более, Алферов, после того, как Филипп привел с собой не только Плотникова, но и его брата Семена Каннуникова, срочно купил еще один джип. «Хаммера» на этот раз не нашлось – Алферов купил огромный черный «Ленд-Круизер», выглядевший, правда, слишком нарядным рядом с «Хаммерами». Получился отряд в четырнадцать человек – двенадцать мужчин и двое женщин. «Ну и пусть… – думала Жанна, предчувствуя разное. – Хоть и недалеко ехать, а пушечного мяса нам, видимо, понадобится много»…

В то, что дорога может быть опасной, до сих пор посвящены были не все – Филипп, Громовы, Жанна, да выходило, будто что-то известно и Плотникову. Жанна пыталась разузнать у него, откуда, но тот отшутился: сказал, что после смерти бывают ему голоса. Жанна дернулась и теперь Плотникова сторонилась.

Было раннее утро понедельника, 23 декабря. Четырнадцать человек сидели на диванах, в креслах, на подлокотниках диванов и кресел в большой комнате в квартире Каменевых. Каждый ушел в эти мгновения в себя, думал о своем. Потом Фомин хлопнул себя ладонями по коленям и сказал:

– Ну, пошли! Ни пуха нам, ни пера!

– К черту! – с веселым возбуждением закричали остальные почти хором. Жанна странно посмотрела на этих людей – она вдруг поняла, что почти наверняка ведет их на смерть. Тут она заметила, что на нее смотрит Филипп.

– Ты не хочешь им все объяснить? – тихо сказал он, подойдя к ней вплотную.

– Не хочу… – твердо сказала она. – И тебе не советую. Потом, потом…

Все высыпали на улицу. По машинам все распределились заранее. «Круизер» был назначен штабной машиной – сюда села Жанна, взяв с собой Филиппа, которого она не хотела далеко отпускать, и обоих Каменевых. Водителем к ним вызвался Иван Громов. Жанна предчувствовала, что всю дорогу ее ждут морпеховские байки, но деваться было некуда.

За руль белого «Хаммера» сел Матвей Алферов, ревниво оберегавший свое будущее имущество. С ним был Яков Громов, Лев Фадеев, Марьяна и Костя Варфоломеев. В третьей машине, вести которую вызвался Яков Алферов, устроились Плотников с Канунниковым, Фомин и Оскар Осинцев.

Если бы кому-то было дело до Осинцева, он заметил бы, что последние дни старик не похож сам на себя: перестал рассказывать случаи из своей жизни и не показывал карточных фокусов. Он по-прежнему готовил на всех, но вчера, например, пересолил курицу. Этот факт всех очень развеселил: «Уж не влюбились ли вы, Оскар Иванович?» – спросил его почти каждый. Осинцев, с которым такое случилось впервые, был сам не свой, но не от пересола, а от того задания, которое дал ему Шрам.

После того звонка он, придя в себя, собрался и поехал к Шраму. Шрам имел репутацию главного городского разбойника, время от времени сидел в тюрьме (но недолго и с надлежащим его воровскому чину комфортом). Говорили, что сам он никого не убивал. Правда, те же, кто говорил это, понизив голос, шептали, что вроде бы Шрам сам недавно сбросил кого-то из своих врагов связанным с моста. Это была странно – мог ведь кому-нибудь поручить. «Погорячился»… – вздыхали рассказчики и глаза их необычно поблескивали: из-за этого убийства подбирался к Шраму убойный отдел вместе со следственным управлением.

У Шрама было еще одно прозвище – Барабас, но оно не нравилось Шраму и так называли его только враги, когда хотели обидеть. Осинцев знал это и по дороге к Шраму боялся, как бы в нервном состоянии не ляпнуть лишнего.

Знакомы они были давно: Шрам любил хорошо поесть, а Осинцев умел вкусно готовить, на этом как-то и сошлись. Однако у каждого было свое ремесло, и до сих пор ничего, кроме редких встреч за столом, их не связывало.