От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов

Но вот эта восстанавливающая сила была как-то очень близка мне. Показательно было, что я как-то иногда начал чувствовать. И даже где-то, может быть, месяц-два я лежал в больнице. Пять месяцев, в общей сложности, я пролежал в больнице. А потом еще пять месяцев дома. У меня гипс был. Я все время лежал, потому что везде был гипс, и нога была поломана. Спица стола, вокруг которой кость собиралась, одним словом.

То есть, я только лежал. И вот, как раз в то время, когда я уже в более спокойное положение пришел, до этого все время суета была: то туда, то там, то какие-то дела, то семечки продать, то за запчастями, то за трактором… одним словом, была суета, а здесь спокойные дни наступили, когда я размышлял. Господь вырвал из суеты. И вот, эти месяцы я лежал как раз и все время размышлял. И это присутствие Божие стало еще ближе как-то.

И когда я задавал себе вопрос: «почему так?», вдруг эти ответы начали приходить. «А вот помнишь, ты то-то сделал? А помнишь, вот то-то и то-то сделал? Это к тому привело». И я действительно размышлял и начал вспоминать очень много того из жизни, что вот мои шаги… как-то даже мне эти последствия открывались этих неправильных шагов. Вот конфликты с совестью. Вот почему я даже и прежде заговорил.

Передо мной стоял такой выбор. Продолжить эту жизнь. Там можно было да, много денег заработать, можно сказать, в удовольствие жить. И я однозначно для себя принимаю решение: вот все, сейчас я встаю, когда уже из больницы выпишут, все, когда встану на ноги, однозначно буду только порядочную жизнь вести. Одним словом, помогать там, что-то делать, пользу приносить людям. Не то, что для себя там что-то делать, да, для себя что-то там собирать, как говорится, а именно какую-то пользу приносить. Потому что столько прожил, тут попал в аварию, чуть не умер, можно сказать, жизнь бессмысленная какая-то была. Ничего не сделал полезного, ничего не сделал путного.

И вот, эти моменты, когда я размышлял, они были настолько близки, что реально даже присутствие почувствовал. Я сам еще пока не понимал, что это именно Господь как-то говорит. Я задавал вопрос, и тут же, сразу получал ответ. Как будто, я даже не успевал задавать вопрос, и уже ответ сразу получал. Как будто, вот эта разумная Сила, Которая меня восстанавливает, можно сказать, да, от этих ранений, Она настолько разумна, что даже со мной беседует.

То есть, такое присутствие Божие, оно было реальным. Я спрашивал, получал ответ. А потом уже, после, когда меня из больницы привезли домой, я дома лежал еще полгода. И потом уже, когда мне дали костыли, я только начал опять учиться ходить. Целый год лежал, и начал учиться ходить.

И в один момент, когда к другу в гости зашел, друг недалеко жил, а у него как раз Библия лежала. Он никогда не пользовался ею. Она просто где-то в углу там лежала, потрепанная, листы, можно сказать, отцветшие. А Библия вот эта, протестантское издание, но текст Синодальный. Я взял и начал читать. И вдруг, в этот момент друг мне говорит: «это вот то, о чем ты меня спрашивал. Вот, возьми, там все написано».

Я еще пока как-то это не осознавал. Это уже потом, после, как-то осознавал свой этот приход к Богу. Я понимал, что действительно Господь Сам как-то постепенно-постепенно приводил к Себе. И поначалу, я обратил внимание на Библию. Вот, лежит книжка, возьму. Согласился. Видимо, это полезная книжка, раз мне советуют.

Даже сам того не понимая, взял книжку, пришел домой. И вот, начал Библию листать, и как только я начал изучать Библию, вижу, что Господь мне уже ответил на эти вопросы. То есть, очень много из того, что было написано в Евангелии, очень много из того, что там написано, уже, оказывается, я это знаю.

То есть, не читая этого, спрашивая Бога, целый год лежа в горизонтальном положении, на койке. Одним словом, для меня это было такое открытие, что все это записано. Ничего не надо искать, все записано. И вот, потом уже, впоследствии, когда я уже больше начал ходить, что-то именно на меня нашло: а что дальше?

Вот, читаю Евангелие… жизнь, она, как будто, немножко оторвалась. Иногда я скрывался от друзей. Когда приходили меня навестить друзья, я стал даже скрываться. И часто начал «уходить на рыбалку». Беру удочку – я на рыбалку, а на самом деле читал Библию. Потому что все мешало. То есть, нет уединенного места даже. И вот, уединенное место, ходил к пруду. И, кстати, в один момент что-то наподобие видения. У нас не принято, конечно, о видениях говорить, но вот реально они просто присутствовали в то время. Пока я еще только, как бы, приходил к вере.

Видимо, призывающая благодать, она действовала, и я реально видел, что, если ты хочешь еще лучше понять, действительно, найди уединенное место, и сиди. И такое видение, что: «ну, как, ты привык на рыбалку ходить. Помнишь, ты рано утром на рыбалку вставал, ходил на рыбалку, чтобы карпа поймать». А я любил рыбалку. Чтобы хорошая была рыбалка надо утром рано встать, найти тихое место возле пруда, сесть. А именно карп больше всего клевал утром рано.

И, одним словом, это вот мне видение: «как ты ходил, вот так же и здесь. Чтобы понять, ты должен именно так вот и поступать». И я действительно так и изучал. И потом уже пришло осознание, что этого мало. Это сейчас не только же я один читаю. Есть же люди. И вот, до меня не доходила мысль, что есть Храм, что можно пойти в Храм. В своей жизни я, конечно же, ходил в Храм, ставил свечки. Но очень редко, очень мало. Это по ходу дела, может быть, случайно заскочу там, в Волгограде проезжаешь Вторую Продольную там.

Кстати, тот Храм, куда я заходил, ставил свечки, потом оказалось, что там находится монастырь. Свято-Духов монастырь. А я об этом даже не знал. Я просто знал, что там есть Храм. И вот, когда я спрашивал: «Господи, Господи, а дальше куда?», Он говорит: «ищи, где об этом сказано». Говорит: «ищи такой-то – такой-то университет, или такое-то – такое-то место, где учат о Боге».

И вот, я действительно начал думать, где учат об этом. И в один момент, кстати, сам того не подозревая, тоже с помощью Божией, сам бы я никогда бы не решился, потому что все равно держит меня жизнь эта прошлая, и все. Как-то оно давало все равно о себе знать. Какие-то там привычки жизненные. Очень многое держало меня.

Я приезжаю в Волгоград, и спрашиваю у всех. Никто не знает. А я в Волгограде учился в Сельхозакадемии. Я сам никогда не слышал, что где-то там есть какой-то богословский университет. Но все равно, если Господь мне сказал, что есть, значит, есть где-то здесь (смеется). И вот, я начал проходить как раз мимо того Храма, куда я заходил часто, свечки ставил. И потом сам себе как-то: «ну, ладно, зайду, спрошу, и уйду».

И вот, как раз я зашел, спросил, оказалось, что прямо на территории монастыря находится Царицынский Православный университет. И я как раз пришел в приемный день. То есть, абитуриенты приходят поступать туда. Что удивительно. Как раз я пришел, там духовное училище при университете было. И вот, я помню отца Виктора. Человек военный, полковник КГБ в запасе. Он на меня так глянул: «а ты знаешь, что еще рекомендация нужна от священника?»

А я же священников почти никого не знаю, на самом деле. Я заходил только, свечки ставил, и уходил. А он меня спросил по Новому Завету что-то, по Библейской истории. Я, конечно, знаю уже Новый Завет. Я ответил, но он сказал: «ты знаешь, этого всего мало, – говорит, – нужна еще рекомендация священника. Где ты…». Я сказал, где я живу. Одним словом, объяснил, где.

«Нет, – говорит, – все равно ты поезжай, еще как раз, заодно подготовишься. Придешь на следующий год с рекомендацией». И вот, я как раз ходил по территории и не хочу уходить. Думаю: «сейчас я пойду, потом мало ли что, вдруг что-то меня опять отвлечет, задержит и не смогу пойти».

И как раз я сижу на лавочке, и приходят в монастырь, видимо, благодетели какие-то. Ну вот, вещи принесли, пожертвовали на монастырь. И вот, прямо огромные сумки вещей. Говорят: «идите, посмотрите, кому какие вещи нравятся, кому какие вещи нужны». И у меня такая мысль. То есть, до этого я думал: «где я вещи буду брать? Надо же зарабатывать». А тут, раз, и все есть.

А потом про еду. Я думаю: «ну, надо же зарабатывать, кушать», и вот как раз вот эта мысль сразу остановилась на Евангелии. Не думайте, что есть, что пить. То есть, все это приложится вам. Ищите Царствия Небесного, а все это вам приложится.

Вот эта мысль мне сразу пришла. Просто вот этот момент, что поверил, пошел и вот это сыграло свою роль. И вдруг, как раз я вижу, что на самом деле все устроено. Вот все вещи, что хочешь – надевай, что думать-то об этом? И потом уже все-таки я не мог весь день там оставаться, монастырь должны были закрывать, и я потихоньку хотел уходить. И вот, ребята-студенты идут в трапезную.

Я с одним студентом разговорился.

– А вы что, прямо здесь кушаете?

– Ну да, кушаем.

– Что, прям бесплатно?

– Ну да, – говорит, – трапезная, бесплатно кушаем. А как иначе?

То есть, они еще удивляются. Я-то знаю, что я зарабатывал деньги, чтобы платить за еду, когда учился в Сельхозакадемии. Там все платно было. А тут все бесплатно. Оказывается, вообще ничего не надо было. Не надо мне зарабатывать, чтобы не отвлекаться. То есть, все условия есть. Вот учись, служба, молись. То есть, все есть, все условия есть для учебы на самом деле.

И я был поражен, что оказывается есть такие места, где можно именно уединиться, да. Именно побыть, узнать побольше о Боге. Но, самое интересное, что эта призывающая благодать, она еще держалась у меня как-то. Потому что, когда я взял Молитвослов и начал читать, оказывается, все, что я сочинял, как помолиться, там все есть уже. То есть, все написано (смеется).

Хочешь вот такой-то – такой-то молитвой помолиться, оказывается, все есть. То есть, святые отцы постарались. Каких только молитв там нету. Каких только случаев из жизни. То есть, все расписано, не надо ничего изобретать. И вот, на самом деле, для меня это тоже было интересное открытие. То есть, оказывается, можно читать у святых отцов. Все это есть. Зачем мне заново что-то думать?

И вот, действительно, начал, и как-то были случаи, что отец у меня там, допустим, жалуется, что сколько уже дней дождя нету, точно неурожай будет. И вот, я это один раз послушал, второй раз послушал, потом – нет, так не пойдет. А там Молитвослов прочитал, там как раз у пророка Ильи, да, молитва, еще какие-то молитвы идут.

И взял Молитвослов, пошел на поле (смеется), на наше поле, помолился, и действительно пошел дождь. И вот, сам того не понимая, какая-то такая связь наладилась с Богом, что – что я не спрашивал, ответ получал. А иногда что-то спрашивал и получал: «да вон, там же, смотри». И, действительно, открывал Евангелие, там, оказывается, все есть.

Вот это еще большее изучение Евангелия меня действительно привело к тому, что все, уже не могу без этого. То есть, мне надо обязательно место уединенное, где я буду изучать это все: святых отцов читать, которые, оказывается, столько молитв они сочинили. То есть, я сам сочинял, как помолиться, да, а тут, оказывается, все есть на самом деле.

И все, решил: иду в монастырь. Именно в тот монастырь, где я побывал уже. То есть, я место уже знаю, куда пойти, где уединиться. Вот. Ну, здесь, конечно, конфликт с отцом немножко. Отец говорил: «куда ты пойдешь? Куда ты меня оставишь? Столько дел, столько земли. Если хочешь читать, то читай, веруй в Бога, но зачем, – говорит, – так углубляться?» (смеется).

То есть, куда-то идти в монастырь. «Нет-нет, – говорит, – не нужно». И несколько дней я все-таки думал, как же ему сказать, что все-таки я пойду. То есть, уже не могу, чувствую, что все мне мешает. И даже то, что родители мне все-таки до сих пор не объясняли о Боге, не рассказывали, даже обида какая-то на родителей. Почему мне до сих пор о Боге не рассказали на самом деле? Почему я сейчас сам все это узнаю? Почему я только сейчас все читаю? Почему мне не сказали, что вот есть Библия, Евангелие?

То есть, одним словом, ничего мне не рассказали. Даже такая вот обида: «нет-нет, все, отца не буду слушать, пойду в монастырь!» Потом я вот как раз поехал в монастырь, и вот поступил в духовное училище. И как раз я там жил, в монастыре, а в духовном училище учился. Потом университет сразу же, там же, все в одном здании.

Одним словом, пять лет, они пролетели. Первые года я еще как раз пока как-то мало значения придавал, что там, за стеной-то, происходит. На самом деле, там жизнь же идет в городе, там друзья мои. Кто-то пытался наладить связь со мной, увидеть, пообщаться. Потом постепенно начал уже общаться. И вот, как-то потом, после уже, вижу, что на самом деле эти несколько лет жизни в монастыре, они мне очень многое дали. Очень меня, действительно, вознесли как-то над этой мирской жизнью.

Я многие страхи свои поборол, с Божией помощью, конечно. Что-то еще где-то пыталось меня притянуть обратно, конечно, мир привлекал, но уже, конечно, сил, как таковой, не имел. И мне все, в принципе, нравилось. То есть, еда мне нравилась в монастыре, все мне нравилось, службы нравились. А службы у нас были каждый день.

Вот этот, который я вам сказал полковник запаса, да, отец Виктор, спаси его, Господи, он прям нас воспитывал, можно сказать. Подъем каждый день в шесть часов утра. Каждый день службы, Правила, каждое утро служба, потом занятия. Одним словом, мы каждый день ходили на службу. И вот это меня закалило очень.

Потом дальше продолжил учебу, и вот уже когда пять лет эти прошли в Царицынском Православном университете, у меня мысль: «а куда дальше?» И однажды, ну, я читал жития святых в это время, много уже прочитал. И вот, самое что меня тронуло, это житие преподобного Сергия Радонежского. А у нас как раз Царицынский Православный университет имени преподобного Сергия Радонежского. И думаю: «должно же о нем известно где-то быть». И вот, я спрашивал. Мне говорили: «ну да, ты что никогда не слышал? Есть же Троице-Сергиева Лавра». То есть, такой, один из основных духовных центров таких.

А я думал: «как хорошо было бы попасть туда!» Такие вот размышления пока не знал еще, что дальше, куда дальше. И вот, когда я так закончил университет, а там было так: кто заканчивает с красным дипломом, владыка благословляет. И вот, Господь помог мне закончить с красным дипломом, и мне сказали, что можно, тебе можно дальше ехать учиться в аспирантуру. И потом, владыка волгоградский, Герман, благословил как раз ехать поступать в аспирантуру.

И я как раз попадаю в Московскую Духовную Академию, в Троице-Сергиеву Лавру. Потом, со временем, как-то вот я чувствую, что все-таки вот эта первая жизнь с Богом, она более живая была. Сейчас вот, когда я начал научной деятельностью заниматься, богословской, да: переводы книг, изучил древний армянский, тексты переводил, чтобы, ну, для своей научной работы, чувствую, что это все немножко как-то отвлекло меня, иссушило. И даже в последнее время и молитва какая-то слабая, и чувствую какую-то очень сильную слабость.

Еще и отношения какие-то разные. Часто стал ходить по разным делам, ну, в мир выходить, к родственникам, друзьям. Сюда вот, в Москву к родственникам приезжаю. Вот это вот все со стороны, оно как-то немножко охладило. То есть, первое горение это, первый призыв, он, конечно, особенно запомнился. И даже вот сейчас думаю, что скоро, дай Бог, окончу аспирантуру, и именно нужно взяться за духовную жизнь. Как в первые годы, когда я в Свято-Духов монастырь пришел.

Как он объясняет свой выбор в пользу Православия. Первая информация, когда я узнал, что, оказывается, между Православной Церковью и Армянской церковью есть различия в вероучении, и, оказывается, у нас нет евхаристического общения. Церкви разделились, оказывается, еще когда-то в Средние века. Я узнал уже в духовном училище. То есть, когда вот я пришел учиться, я об этом мало думал. Почти не думал об этом. То есть, есть Господь, Который меня призывает, я хочу о Нем побольше узнать. Хочу именно уединенное место найти, где я побольше изучал бы это. То есть, одним словом, это прежде всего для меня было, вот этот поиск Бога.

А потом уже, по ходу учебы в училище, преподаватель Николай Дмитриевич Барабанов, историю Древней Церкви у нас преподавал, и вот как-то раз мы с ним заговорили на эту тему.

– А вот ты армянин. Как ты здесь?

– Ну да. А что, тут есть же и другие нации, что тут удивительного?

– Да, – говорит, – но есть же и Армянская церковь.

А он-то историк, то есть, он все знает. А мы только эту историю изучать начали. То есть, Первый, Второй Вселенский Собор, пока еще про Армянскую церковь там не было. Но я уже как раз про христианство в Армении прочитал, про просвещение Армении. Про жизнь Георгия Просветителя я прочитал, то есть, тоже меня вдохновила жизнь Георгия Просветителя.

У нас же были в Армении такие великие святые, такие деятели. То есть, одним словом, вдохновляло тоже его житие. А он про разделение это, которое произошло. Оказывается, Армянская церковь не приняла Четвертый Собор, Халкидонский.