От и До. Книга 2. Свидетельства бывших атеистов

– Да, я приду. – Но сам думаю: «ну что я пойду туда? Ну что мне там делать, в этой церкви? Они идут с женами, с семьями, им хорошо там. А мне там делать нечего». Понимаете, враг мне шептал в уши, чтоб я не шел туда. То в одно, то в другое ухо. Я очень много раз отказывался. Они меня очень много раз приглашали. Дошло до такого момента, что… вы знаете, я сидел дома, и Бог… я думаю, что это Господь, Он мне говорит: «не делай этого с напарником. Не делай! Ты видишь другую сторону».

Вы знаете, мне стало внутри себя очень стыдно. И меня начала судить совесть. Я понимаю, Кто (сегодня) меня начал судить, да. Когда я думал об этом, я думал: «да будь теперь, что будет». Я оставил его, я не хотел уже с ним какие-то счеты сводить. Меня интересовало другое. Меня интересовало вот это отношение. Меня это очень привлекало. И я не мог этого сделать. Понимаете? Меня Господь-Бог останавливал: «не делай этого!»

В одно прекрасное воскресенье… Знаете, наверное, скажу так: у меня сил не хватило духовных, или где-то, может быть, я боялся, я своему отцу говорю:

– Пап, ты поедешь со мной в церковь? Ну давай съездим, посмотрим!

Он говорит:

– Конечно, я с тобой поеду. Поехали.

Знаете, приехали мы в церковь на служение, на воскресное. Когда начали петь Псалмы, когда начал петь хор, когда начали петь дети, я начал плакать. Я начал очень сильно плакать. В моем сердце что-то перевернулось. И так сильно перевернулось, для меня это была такая боль и так приятно – быть и находиться в этом месте, но и боль, что я не такой, как они. Я не знал, что мне делать.

К концу служения, уже был призыв к молитве, и брат мне говорит:

– Эдик, выйди, покайся.

Вы знаете, я посмотрел направо, налево. «О каком покаянии, – думаю, – ты говоришь? Какое покаяние? Какой я грешный человек? Что я в этой жизни только не делал, о каком покаянии ты мне можешь сейчас говорить?» Я ему говорю:

– Знаешь, я на следующее воскресенье покаюсь. Ну, я не готовый сейчас. Вот не готов я сейчас, и все! – Он говорит:

– Ну, ты выйди, покайся. – Я говорю:

– Нет, я не готов.

Не было следующего воскресенья. На следующее воскресенье я лежал в коме. Это трудно, тяжело об этом говорить, но это было так. Это правда.

Выйдя из церкви, мне враг шепчет в уши: «смотри, они все святые, а ты кто? О каком покаянии ты можешь говорить? Ты посмотри на себя!»

Вы знаете, всю эту неделю я начал пить. Я начал очень сильно пить. Выпивая бутылку водки, я даже не замечал, мне мало было. Я мог еще одну взять. Мне было этого мало. И внутри, вы знаете, с каждым днем, до следующего воскресенья, с каждым днем после этого служения враг мне говорил, сатана мне говорил: «вот видишь, ты не такой! Ты не можешь! Ты недостоин этого!»

И знаете, я с ним соглашался. Я с ним соглашался: «да, я недостоин! Да, я не такой! Да, я не должен был жить вообще на этой Земле! Я вообще недостоин этой Земли!»

Подходит суббота, вечер, вы знаете, как будто, в моей голове вот так сделалось (щелкает пальцами). И враг мне говорит: «тебе не надо жить! Покончи жизнь, и все!» «Как?» Вы знаете, я веду с ним диалог, я спрашиваю: «как?» Я еду на машине, и спрашиваю у него: «как?» Он говорит: «а ты подожги себя!» Знаете, я не понял: «как, подожги себя?» Он говорит: «у тебя в багажнике есть канистра. Купи бензин, облей и подожги!»

Вы знаете, это была такая реакция… очень быстрая. Я не раздумывал. Я заехал на заправку, купил бензин, пять литров бензина. Я облил себя и поджег.

Глаза я открыл только через два месяца почти. Эти два месяца я был в коме. Находясь в коме, мне Господь показал такое интересное явление. Он мне показал чистое небо. И Он мне показал, как горит Земля.

Когда меня вывели из комы, вы знаете, я первым делом начал плакать. Я увидел маму, я начал плакать, я начал каяться пред Богом, я начал каяться пред мамой. Я начал пред всеми каяться. Я понял, что я неправильно поступил, что я был неправ, что нельзя было так делать.

Вы знаете, мне стало очень жаль мою маму. Потому что как мог я ей нанести такую боль? Мне стало стыдно пред Богом, как я мог такое сделать? После того, как меня вывели из комы, Господь мне говорит: «не тобой дано было, чтобы ты забрал! Не тобой!» Я говорю: «Господи, что?» «Жизнь! Я тебе дал жизнь, не кто-то! Ты не имеешь права ее у себя забрать!»

Когда меня вывели из комы, я не мог ни ходить, ни говорить, ни кушать. Я ничего не мог. Мне сделали около шестидесяти операций, с полным наркозом. У меня очень сильно пострадала поджелудочная железа. Но меня очень тревожил этот вопрос: «ну что это могло быть – горит Земля и чистое небо?» Бог говорит: «у тебя есть выбор». Вы знаете, я слышал только голос: «у тебя есть выбор». Какой выбор? Я не мог кого-то спросить. Ко мне присылали психиатров. Если ты скажешь психиатру: я такое видел, он скажет: у него «крыша поехала», он ненормальный. Я не знал, с кем об этом поговорить.

Когда я уже мог ходить и говорить, я был в церкви, и я спросил брата старшего. Я говорю:

– Что это может быть? Такое я видел. – Он говорит:

– Написано: Вторая Петра, Десятым Стихом: вся Земля и все дела на ней сгорят.

Вы знаете, для меня это было как прояснение. Для меня это, как будто, открылось что-то. Для меня это, как будто бы, это затмение ушло, и я увидел, я понял действительно, что хотел Бог.

После того, как я вышел из комы, все время я чувствовал присутствие Божие. Бог всегда был со мной рядом. Он не был далеко, Он всегда был рядом. И когда приехали родители, вы знаете, была очень такая хорошая новость. Отец мне говорит:

– Мы с мамой покаялись. Мы приняли Иисуса Христа! – Я говорю:

– Я тоже хочу покаяться. Я тоже хочу принять Иисуса. Я хочу, чтобы Он был моим Спасителем. Я хочу с Ним жить.

И как Господь чудно сделал. В реанимацию, там, где с ожогами с большими лежат, людей не пускают. Но Господь сделал чудно так, что приехали братья, и я мог покаяться. Я мог принять Христа. Мне было на душе радостно. Вы знаете, я смирился с тем, что теперь, как я думал, я буду лежать в кровати. Теперь я могу забыть, как и на велосипеде кататься, и на машине кататься. Теперь я могу все забыть.

Когда меня мой брат спросил, говорит:

– Эдик, ты хочешь посмотреть, как ты выглядишь? – Я говорю:

– Да. – Он говорит:

– Ты только не пугайся. – Я говорю:

– Хорошо.

– У тебя, – говорит, – третья и четвертая степени ожогов. Больше восьмидесяти процентов. – И говорит: – Когда мы приехали только в первый день в больницу, и отец спросил:

– Как мы можем ему помочь? Что мы можем для него сделать, чтобы он жил, чтобы мы ему помогли?

Врач вышел, на него посмотрел. На тот момент мне было тридцать три года. Врач ему говорит:

– Вы знаете, у него здоровое сердце, здоровые органы. А что, – говорит, – я могу вам сказать? Молитесь Богу!

Вот это был весь ответ. Вот это был весь ответ врача. И когда мне брат показал в зеркало, как я выгляжу, вы знаете, я не испугался. Для меня это не стало испугом или еще что-то. Я согласился с этим. Я согласился: «да, теперь я такой. Теперь я, наверное, не смогу нормально ходить. Не смогу нормально ездить. Теперь я могу забыть про семью».

Я сразу это подумал. Но я сказал: «Господи, я благодарен Тебе, что Ты мне дал эту жизнь! Что я понял? Пускай через это страдание я прошел. Через вот эту боль телесную. Но я понимаю, что Ты меня помиловал. Что я могу жить, могу с Тобой жить».

Вы знаете, когда я смотрел в окна больницы, для меня казались деревья другим цветом уже. Они казались… совсем по-другому выглядели. Для меня воздух совсем по-другому воспринимался. Я совсем по-другому это все воспринимал. Я с людьми… я сегодня боюсь человека огорчить, или что-то сказать. Это творение Божие.

Вы знаете, недавно меня обличил Господь. Мы очень часто говорим: вот, ты посмотри, козел там пошел. Или еще как-то на человека. Вы знаете, я задумался. Господь говорит: «Я создал человека по Своему подобию». И меня это обличило. Я говорю: «Господи, я Тебе благодарен, что Ты меня обличаешь! Что я сегодня могу с Тобой идти, и Ты меня обличаешь!»

После того, как я увидел себя в зеркало, я не знал, что со мной дальше будет. Мне пришли и сказали: «у вас с поджелудочной большая проблема. Скорее всего, вам надо будет брать медикаменты. Надо будет, может быть, какие-то шприцы брать». Я был согласен. Знаете, я был согласен со всем. «Да, теперь так, я согласен».

Самое главное, я начал по-другому видеть этот мир. Мне это было очень приятно. Это присутствие Христа иметь с собой, и по сегодняшний день. Прошло какое-то время. После комы месяца два, наверное. Меня начали потихоньку сажать на стул. Потихоньку я начал ходить. Знаете, были очень большие боли. Я скажу честно – я плакал, мне было больно. Я ругался на них, я не хотел ходить, я не хотел это делать. Потому что у меня везде были боли. Потому что у меня все тело сверху донизу… Третья и четвертая степень ожогов, больше восьмидесяти процентов ожогов – люди не живут. Меня реально помиловал Господь.

Когда меня начали потихоньку ставить на ноги, я начал потихоньку ходить, знаете, было, конечно, больно. Конечно, было очень больно даже. Но я понимал: мне надо это. Мне надо двигаться, мне надо идти вперед. И с каждым днем, с каждым днем… у меня было вот это время, когда я не мог разговаривать, которое я лежал, у меня стоял в горле очень такой большой аппарат, который за меня дышал. И где я мог иметь только общение с Богом

Вы знаете, вот все это время я имел общение только с Господом. И мне было приятно это время. Мне было очень приятно это время, потому что я не убивал свое время на что-то другое. Мне было приятно это время.