Убийство в Звонигорске

Осматривать окно я не стал, это дело следователя. Достаточно было того, что и я, и несостоявшаяся жена убитого, касались занавесок, хотя на них могли остаться следы преступника.

Я вернулся к погибшему другу и аккуратно пощупал у него на запястье пульс, которого не было.

– Не верите, что Гена мертв? – с горечью спросила меня Елена. – Первое, что я сделала, когда увидела брата лежащим, это проверила, бьется ли его сердце. Но, увы… – она всхлипнула.

В это время хлопнула дверь в гостиную, и в коридоре послышался шум. Спустя несколько мгновений в комнату зашли двое незнакомых мне мужчин в штатском в сопровождении Дионисия и Романа.

– Вечер добрый, – следователь по особо важным делам следственного комитета майор Почапский, – представился один из них. Он был невысокого роста и плотного телосложения с редкими волосами на голове, мясистым носом и крепким волевым подбородком. В руках у него был портфель. – А это, – он кивнул на своего спутника, высокого и тяжеловесного кавказца с чемоданчиком – наш эксперт, Ибрагимов. Сейчас мы будем проводить осмотр места происшествия, поэтому попрошу всех отсюда выйти, – глядя на труп, сказал он. – И попрошу не расходиться, после осмотра я буду вас допрашивать.

Когда я и другие молча потянулись к выходу, Почапский попросил остаться тех, кто первым обнаружил тело. Поэтому Екатерина, Федор и вошедший вслед за следователем Шерягин остались.

В коридоре мы столкнулись с соседями Армавирских, молодой супружеской парой, приглашенной в качестве понятых. Вместе с ними был наш участковый. Зайдя в комнату, где произошло убийство, они прикрыли взломанную дверь. Однако спустя непродолжительное время, когда я заходил в столовую, она снова растворилась и Почапский громко спросил:

– Где ключ от кабинета погибшего? Его нигде нет!

Ответом ему стало молчание.

Постояв в коридоре в ожидании ответа, следователь прошел в столовую, где находились все остальные бывшие в доме.

– Где ключ от кабинета Армавирского? – повторил он, оглядев присутствующих, и, не дождавшись ответа, спросил: – Кто последним видел погибшего живым?

Взоры всех находившихся в столовой устремились на меня.

Глава 9

Осмотр места убийства

– Не знаю обстоятельств его гибели, – взволнованно сказал я, – но я ушел от Геннадия примерно в двадцать минут одиннадцатого…

– Представьтесь, пожалуйста – сухо потребовал сыщик.

– Канарейкин Илья Афанасьевич, бизнесмен и друг убитого. – Я в нерешительности топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу.

– Кто-то из находящихся здесь, после ухода Канарейкина, видел погибшего живым? – сдвинув брови и кивнув на меня, спросил Почапский у остальных.

Все отрицательно покачали головами. Следователь задумался.

– А когда вы уходили от Армавирского, – спросил он, обращаясь ко мне, – где был ключ от кабинета?

Я посмотрел ему в глаза. Изучающий, внимательный взгляд опытного сыскаря. И все же до Джафарова он не дотягивал. «Кто же он такой, черт побери?» – отчего-то не к месту подумал я о своем новом соседе.

– Точно не скажу, – пожал я плечами, но, по-моему, он торчал в замке с внутренней стороны.

– Что было после того, как вы вышли, вас кто-нибудь видел?

– Да, Дионисий Кайгородов, – кивнув на шурина убитого, сказал я. – Он в это время находился в коридоре, рядом с кабинетом.

Когда Почапский перевел на него взгляд, мажордом, кивнул.

– Пойдемте-ка со мной, – распорядился майор, который сейчас был тут главным.

Мы снова оказались в кабинете. К моему удивлению, окно было закрыто. Понятые стояли в дверях, так и не решившись пройти дальше. Екатерина сидела на своем прежнем месте в кресле, стоявшем ближе к окну. Напротив, через столик, сидел Федор. Шерягин примостился на стуле возле письменного стола, повернувшись лицом к присутствовавшим. Эксперт Ибрагимов фотографировал труп, нагнувшись над ним.

– Илья Афанасьевич, – обратился ко мне Почапский, прикрыв дверь, – расскажите, как долго вы находились здесь с убитым и что делали? Начните с того, было ли, когда вы уходили, открыто окно.

– Нет, окно точно было закрыто, – твердо ответил я.

– Вы в этом уверены? – уточнил у меня сыщик.

– Более чем. Дело в том, что по просьбе Геннадия я сам его проверял. И оно было закрыто.

– А зачем он просил вас об этом? – проницательно глянув мне в глаза, спросил майор.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Помимо этого, он еще просил проверить, закрыта ли дверь. Мне показалось, что он был чем-то встревожен, возможно, даже напуган. Он определенно кого-то боялся.

– Интересно, – озадаченно пробормотал «важняк».

Он подошел к окну и отдернул занавески. В его руках появился крошечный фонарик, который он включил и направил на подоконник.

– Преступник проник сюда через окно. И вылез тоже отсюда, посмотрите-ка.

Я глянул в то место, куда он светил. На подоконнике виднелись четкие следы от грубых рифленых подошв большого размера. Я увидел три следа, но, приглядевшись, понял, что все-таки их было четыре. По одному носком в сторону комнаты и обратно, а один представлял собой два наложившихся друг на друга: один – туда, другой – обратно. На улице было слякотно, и шел снег, поэтому следы, хотя и успели подсохнуть, все еще были достаточно влажными.

– Насколько я понимаю, такие берцовые армейские ботинки носит наш задержанный, – удовлетворенно улыбнувшись, произнес Почапский. – Но непонятно вот что. Получается, что погибший, после того, как вы от него ушли, сам открыл окно и впустил сюда охранника. При том, что дверь была закрыта изнутри на ключ. – Он машинально поднял палец кверху и его лоб ощетинился поперечными морщинами. Это, видимо, означало напряженный мыслительный процесс, происходивший в его голове. – Но вы говорите, что Армавирский кого-то боялся. Тогда как, скажите на милость, он мог сам открыть окно какому-то охраннику?

Я опять пожал плечами.

– Но зачем, черт возьми, какому-то охраннику стучаться в окно к Армавирскому, а потом его убивать? – разгоряченно воскликнул Почапский. Видно было, что его ужасно напрягало то обстоятельство, что он не мог найти внятного объяснения случившемуся. – Получается, что убитый, услышав стук в окно, открыл его и впустил охранника в свой кабинет… Кстати, вы мне так и не рассказали, что происходило тут при вас.

Я достаточно подробно поведал ему все, что помнил, стараясь не упускать деталей.

– Так значит, когда вы уходили, Армавирский сидел в своем кресле спиной к окну и лицом к двери, а в руках у него был пистолет?

– Да, именно так, – кивнул я.

– При этом, окно было закрыто и занавешено?

– Точно так.

– А пистолет у него был заряжен, не знаете? – поинтересовался мой визави.

– Нет, он стоял на предохранителе. Это я помню совершенно точно. Я попросил его об этом, чтобы он ненароком не выстрелил.

Будучи глубоко погруженным в свои мысли, Почапский подошел к открытому сейфу.

– Вы не знаете, – снова обратился он ко мне, – из его сейфа ничего не пропало? Подойдите-ка сюда.