Пленники острова Стримов

Несколько секунд было тихо. Отто внимательно осматривал примитивный усилитель, вертел его будто видел впервые. Разобрался. Щелкнул выключателем, над берегом пронесся пронзительный писк. Отвратительный звук разбудил чаек, заставил рухнуть на землю не отличающихся смелостью пиратов.

Главарь заговорил. Я толкнул Витьку, мол, переведи, тот вяло махнул рукой.

– Да не придумал он ничего нового, старая сказка, слышали уже. Говорит, сдавайтесь, тогда мы сохраним вам жизнь. Ну, ты в курсе, мол, переходите на нашу сторону, вас ждет радушный прием, горячая пища, все, как обычно. Да, а противном случае… словом, понятно, – Витька умолк, пожал плечами. – Нет, новости все-таки будут. Говорит, к ним подкрепление спешит. Следовательно, если не сдадимся сразу…

– Не могу сказать, что меня это радует, – пожал плечами Михалыч, – но и не скажу, что беспокоит…

Треск автоматной очереди заглушил его слова. Смертоносный свинец, ударяясь о бетон, породил веселый рой мелких осколков. Внутрь дота пули не попали, но вряд ли пираты на это рассчитывали…

– Говорит, мол, это последнее предупреждение… – Витька перевел финальную фразу Отто, которую тот не сказал, а прокричал.

– А сейчас будет мое последнее… – Михалыч до упора вывернул пулемет и выпустил очередь в сторону берега.

К сожалению, вся эта крепость проектировалась в расчете на стрельбу по морским целям. Пули ушли гораздо выше, сбив несколько веток и большой почти созревший кокос. Да Михалыч и сам прекрасно понимал, что ни в кого не попадет, он просто пар хотел выпустить. Сам хотел успокоиться, пиратам подпортить настроение, уж что-то, а это у него отлично получилось…

– Давайте подумаем, что нам мешает перехватить инициативу и напасть самим? – все мирное население острова, мужская его часть: Михалыч, я с Витькой и матросы сели в круг посреди дота. Шеф решил устроить военный совет. – Забываем всякие там мелочи, вроде того, что остров принадлежит мне, а потому я главный и тому подобную чушь субординационную. Мне интересно мнение каждого. Витька?

Тот лишь шумно вздохнул и медленно пожал плечами.

– Подумать надо…

– Думай. Серега?

– Открыть дверь и броситься в лобовую атаку мы не можем, нас попросту перестреляют. Даже если удастся каким-то чудом выйти на пляж, это ничего не изменит, нас слишком мало…

– Трудно не согласиться, – Михалыч кивнул, – и?

– Тогда правильным, с моей точки зрения, было бы обойти неприятеля с тылу, тем временем отвлекая внимание ложным маневром, с… фронта, – ярко, отчетливо, мне представилась картина, которую неоднократно видел в фильмах. Заседает штаб, планируется операция, идет обсуждение текущей ситуации на фронтах, все присутствующие с огромными звездами на погонах, и вот один из них я. Похоже! Да еще и такими умными словами разбрасываюсь! – В принципе, этот маневр, так сказать, технически реализовать несложно. Мы в очень даже выгодном положении, у нас два входа и выхода, соответственно, тоже два. Но, опять-таки, людей у нас маловато…

– Слушай, ну ты просто озвучил мой план, – Михалыч уважительно кивнул, – и мои опасения тоже. Да, нас действительно мало. Их человек сорок наберется не меньше, нас же только восемь, не считая раненных и женщин. Но, если мы оставим в доте двоих, с ними Димку, капитана, девчонкам по карабину выдадим, а это вообще страшная сила, то шестеро…

Клокочущий звук влетел в бетонный наш «штаб», до того поплутав в бесконечных тоннелях. Казалось, стучит кто-то, сильными частыми ударами колотит в дверь. Мне сразу представилась она, потайная дверь, та, которая в пещере. Возможно? Пожалуй, но возникает вопрос, какую силу нужно приложить, чтобы отголоски достигли противоположного края острова?! Тогда другой вариант…

Ленивое бездействие пиратов сменилось ликованием. Все как один они вскочили на ноги, некоторые самые неугомонные начали стрелять в воздух. К ним подключился Михалыч. Тот не стал мелочиться и схватил пулемет. По всему видно – ни малейшего проявления пиратского веселья он не допустит.

– Взломали дверь северного дота! – пытаясь заглушить канонаду, крикнул я.

– Проверьте! – крикнул шеф, поливая пиратский дот свинцом.

Я бросился в тоннель, за мной Витька и двое матросов. Несколько томительно долгих минут, и мы добрались до развилки. Остановились. Прислушались. Тишина, только мерный гул, отзвуки недавнего шума, то ли кажущийся, то ли реальный. Еще минута и яркий луч фонаря метался по металлической двери. Освещал каждый ее сантиметр, подтверждая, что дверь держится, что ничего с ней не случилось.

– Слушайте, это не здесь, это у другого входа, там, – задыхаясь, выговорил Витя и махнул рукой в темноту.

– Бежим! – выдохнул я, игнорируя тяжелый вздох толстяка…

Дышать становилось трудней. В воздухе физически ощутимой стеной стояла пыль. Я почувствовал, что задыхаюсь. Прикрыл лицо рукавом, стало только хуже. Грубая ткань пережившей не одно десятилетие формы меньше всего подходила на роль респиратора. Становилось понятно – лучше дышать пылью, нежели не дышать вовсе.

Пробивая стену мельчайших неподвижно висящих в воздухе частиц, блеснул огонек. Неплотно закрытая дверь. Знакомая комната, наш старый штаб, что ныне превратился в лазарет.

Внутри было гораздо лучше. Вентиляция, сколько бы лет ей ни было, справлялась со своей задачей. Снабжала помещение свежим воздухом, выгоняла наружу загрязненный, пробуждая страх того, что столб пыли, вылетающий из-под земли, может быть слишком заметен.

В углу, вращая ручку системы вентиляции, стояла Консуэла. Увидев меня, она громко и эмоционально заговорила. Не знаю, что она говорила, что хотела сказать, я просто стоял и слушал, забывая обо всем на свете…

Понемногу пыль оседала, свет фонарей постепенно пробивался сквозь толщу мельчайших частиц. Уже можно было разглядеть стены, пол, потолок. Еще немного и проявилась дверь, та, которая в конце тоннеля. Она была закрыта, выглядела совершенно целой, портили вид разве что серьезная вмятина по центру, вывернутый цилиндр запорного механизма и верхний левый угол, который буквально вдавило внутрь. Потолок рядом с ней обвалился, из дыры тоненькой струйкой сыпался песок, поддерживая общую запыленность коридора.

– Похоже, нас опередили, – я пробрался через бетонный завал. Подошел к двери, осмотрел ее. Толкнул, так, из любопытства. Никакой реакции. – Здорово же ей досталось!

– Плохо, – придерживая тугую повязку здоровой рукой, Димка тяжело дышал, – других выходов я не обнаружил. Уверен, они есть, по-другому и быть не может, но…

Снова тот же звук, клокочущий, частый, размеренный. Он, как и раньше, долетал из тоннеля, многократно отражался от стен, трансформировался, менялся. Где находился его источник, понять было нетрудно, как и то, чем он был. Выстрелы. Стреляют. По нашему доту стреляют. Очередями, да еще и из чего-то очень даже крупнокалиберного.

Витька тихо выругался и бросился в тоннель, я поспешил следом, поражаясь прыти толстяка. Умеет же он бегать, когда хочет!

В доте стоял устойчивый пороховой запах. Настолько сильный, что стоило переступить порог, как я начал задыхаться. Источником дыма были два пулемета, направленные в сторону моря. Захлебывались они, выбрасывая пули, повышая концентрацию дыма в помещении. Интенсивнее других работал «ствол» Михалыча, шеф слился с оружием, стал с ним одним целым. Палил он в сторону моря, сопровождая каждую очередь отборным матом. Матрос у соседней бойницы старался не отставать от шефа. Стрелял он чуть менее интенсивно, молча, а от того прицельнее. Третий участник сражения занял место у двери, выставил автомат в смотровую щель и обстреливал берег. Он не палил очередями, постреливал одиночными, думаю, у пиратов хватало ума не высовываться.

Я схватил карабин и подбежал к свободной бойнице, собираясь пусть не участвовать в бою, так хоть полюбоваться им, расположившись в первом ряду.

Да, за время моего отсутствия ситуация изменилась. Центр силы пиратов переместился на море. Думаю, это и было то подкрепление, которым пугал нас Отто. Небольшой кораблик: старый, ржавый, непрезентабельной наружности, каких множество в любом прибрежном поселке. Единственное, что выделяло его на фоне своих собратьев – установленная на корме автоматическая пушка. Она монотонно стреляла, выпуская в нашу сторону снаряд за снарядом. Те попадали в бетонные стены, не нанося сколько-нибудь приличного урона. Разве что откалывали от прочной стены осколки, да поднимали облака пыли, не позволяя толком прицелиться.

Вот ритм выстрелов изменился. Создавалось впечатление, будто пушка давится, глотает снаряды. Минута и она замолчала. Выпущенная кем-то из наших стрелков шальная пуля достигла цели, разворотила прикрывающий механизм кожух, что-то там заклинила.

На палубу высунулся один из пиратов, он был встречен свинцовым дождем, а потому моментально нырнул обратно в люк. В тот же миг пушка пришла в движение. Ствол повернулся, описав большую дугу, поднялся вертикально вверх, замер. Послышался треск проскальзывающих шестеренок, да такой громкий, что заглушил шум выстрелов.

Через несколько секунд ствол снова опустился, вернее, упал. Ожил, выпустил несколько снарядов по берегу, заставив пиратов бросить свои недостроенные укрытия и бежать в лес. Выстрелы прекратились, вместо орудия, ничуть не тише его, заработал двигатель.

Посудина, выбрасывая клубы черного дыма, медленно направилась в отрытое море.

– Ура! – дружный крик наполнил тесное помещение и, просочившись сквозь щели амбразур, разнесся над островом.

– Отличная работа! – Михалыч нехотя выпустил из рук пулемет. – Жаль, потопить это корыто у нас не получилось. Калибр не тот. Эх, нам бы гранатомет даже какой-нибудь завалящий, а лучше средство связи, любое, да телефон или рацию, уж я бы тогда быстро навел здесь порядок!

Пиратское суденышко скрылось в клубах дыма, выбрасываемого своим же двигателем. Скоро треск мотора сменился стуком металла. В бинокль можно было разглядеть троих бандитов. Они выбрались на палубу, остановились, принялись осматривать пушку. Один размеренно бил кувалдой, другие кивали в такт ударам.

Далеко не сразу я понял, что что-то в этом стуке не так. Темп не совпадает, да и вообще создавалось впечатление, что звук доносится не со стороны моря, а пробирается к нам по лабиринту тоннелей.

– Вот теперь точно «соседи» стучат! Пытаются дверь открыть, – крикнул я и кивнул в направлении северного дота. – Ударами надеются сбить ржавчину, оживить запорные механизмы, рассчитывают обойти нас и напасть сзади. Самым наглым, вероломным и циничным способом, точно как мы собирались. Предлагаю забаррикадировать их, подпереть дверь парочкой камней, так, на всякий случай.

Михалыч одобрительно кивнул. Окинул командирским взором своих подчиненных, повернулся к пулемету.

– Давайте все дружно, я пока покараулю.

Не прошло и получаса как под вражеской дверью сложили небольшой курган из камней и обломков бетона. Прекрасно понимая, что мы делаем и для чего, пираты затихли, удары прекратились. Оно и понятно, старайся, не старайся, а гору с места не сдвинешь…

Глава 31. Уроки подводного плаванья

Я открыл глаза растревоженный приятным шумом: Консуэла, пользуясь всей красотой и мощью испанского языка, со свойственным ей напором, скороговоркой что-то говорила Михалычу. Тот мрачнел, мотал головой, тщетно пытаясь вставить хоть слово. Пару раз ему удавалось открыть рот, но…

На мгновение я ощутил нечто, отдаленно напоминающее самую настоящую ревность. Еще бы, столько слов, разных слов, и все это не мне, более того, я даже и не понимаю, о чем разговор.