Сказка На Ночь I: Перерождённый

– Да, может, он просто забавляется, стравливая одни свои создания с другими… Пошли догонять вампирёныша, а то натворит дел без нас.

Кренг остановился перед крепостными воротами, задрал голову вверх, оценивая их размер, и присвистнул. Они были высотой в четыре его роста и окованные металлом, со следами прошлых, пережитых, осад. Вампир пнул пару раз тяжёлые створки и заорал: – Эй, вы там, открывайте!

– А ты кто такой? – ответил ему заспанный страж с той стороны.

– Я-то? Я – вампир!

Острый слух Кренга позволил разобрать плевок сквозь зубы.

– Вали отсюда придурок, пока не накостыляли! Мы не верим в вампиров!

– А вампирам всё равно, верите вы в них или нет, – оскалился в ухмылке Кренг и посмотрел себе под ноги. Его тело приняло форму вьющегося по земле тумана, тут же ставшего громадной летучей мышью, сотканной из дыма. Туманная тварь стрелой полетела к воротам, просочилась в щель и оказалась во внутреннем дворике замка. Бестелесно пронеслась сквозь закрывающегося руками стражника, взмыла в небо и камнем рухнула об землю. Из клубов разбрызгавшегося дыма выступила широкоплечая фигура в элегантном костюме с небрежно наброшенным на плечи плащом.

Кренг сверкнул жёлтыми глазами и улыбнулся, продемонстрировав всем присутствующим великолепный набор длинных клыков. Один стражник бросил оружие и тонко, как женщина, завизжал, поднеся руки, со скрюченными пальцами, ко рту. Остальные судорожно пытались достать оружие. Вампир двинулся к ним, и, проходя мимо вопящего стража, небрежно махнул рукой. Крик перешёл с бульканье. Стражник упал на колени, тщетно пытаясь зажать разорванное горло. А Кренг тем временем достиг следующего стража. Вампир небрежно, ладонью, отбил лезвие меча, левой схватил за горло, и движением кисти сломал человеку шею. Отбросив тело, как тряпичную куклу, Кренг резко выбросил руку в сторону другого стражника. Кисть вампира по запястье погрузилась в грудь человека. Кренг отдёрнул руку назад, вырывая стражу сердце. Пока труп человека падал, вампир перекинул кровоточащий комок его товарищу. Тот по инерции поймал его, а потом с криком отбросил в сторону. Когда же страж вновь взглянул на вампира, то увидел лишь кулак, летящий ему в лицо. Кренг ударом смял череп человека, соединив лицевые кости с затылочными. Ухмыльнулся, осторожно переступил через тело, направляясь к последнему стражнику. Тот пытался вжаться спиной в доски ворот, удерживая трясущимися руками перед собой тонкий меч. Кренг отвёл остриё клинка в сторону и подступил к человеку вплотную. Жёлтые звериные глаза впились в карие, приковывая к себе невидимой цепью. Страж медленно поднёс руки к шее и сам расстегнул кольчужный воротник. Вампир наклонился к человеку, и длинные клыки разорвали шею.

Напившись, Кренг отбросил в сторону труп и облизал окровавленную руку. Затем он подошёл к воротам, Копьём Праха разнёс толстый брус, запиравший их, и легонько толкнул тяжёлые створки.

В довольно широкую щель прошли рыцарь с оборотнем. Стараясь не наступать в лужи крови, они подошли к вампиру.

– А ты маньяк, – тихо произнёс Мрак.

– Чужие слабости надо уважать! – понарошку обиделся Кренг. – Ну что, пошли в замок, или вы этих хоронить собираетесь? Нет? Тогда догоняйте.

Мрак отвернулся от тел. «Один моб убил других. Почему меня это должно волновать? Я бы сам поступил так же. Упырь ведёт себя как типичный Игрок – если можно убить, то почему бы это не сделать? Друг – хорошо, а экспа – лучше.»

Мрак с Люком не торопясь пошли за вампиром. Тот унёсся вперёд и отдался своей природе. Несмотря на обилие замковых коридоров потерять след вампира было сложно. Распростертые тела обитателей крепости указывали дорогу так же надёжно, как и доносящиеся порою впереди крики. И хоть оборотень не видел лица рыцаря, но с каждым найденным трупом он чувствовал всё большое напряжение, исходящее от Перерождённого. Наткнувшись на разорванную молоденькую служанку, Мрак встал как вкопанный. Лицо её осталось нетронутым, с парочкой бордовых капелек на щеке. А вот тело было выпотрошено, кишки тянулись за угол, словно вампир ещё некоторое время волок её за собой за внутренности. Латные перчатки со скрежетом сжались в кулаки.

– Ну всё. Хватит.

И он попёр вперёд, ускоряя шаг.

Люк быстро догнал его и дёрнул за наплечник.

– Стой! Что-то не так. Что-то изменилось. Слушай.

Рыцарь засопел, но замер и прислушался. Тишина. Утихли стоны, крики, дикий рык, топот ног, лязг доспехов и оружия. Коротко переглянулся с оборотнем и рванул бегом. Люк бежал рядом, изменяясь на ходу.

Незадолго до этого сытый вампир расслабленно шёл по коридору, нехотя раздавая смертельные оплеухи людям, имевшим глупость бежать ему навстречу. Сначала Кренг старался разнообразить методы умерщвления, но на тридцатом человеке его фантазия иссякла, а ближе к пятидесятому ему просто всё это надоело. Уточнив местоположение герцога, он устроил резню среди кухонной прислуги, немного развлёкся, но поймал себя на мысли, что пресытился кровью и решил двигаться к цели не отвлекаясь. Теперь он отвешивал каждому встречавшемуся по одному удару – выживет, так выживет, а нет, что ж – бывают в жизни огорченья!

И вот, когда поток желающий встретить смерть иссяк, Кренг увидел впереди одинокую фигуру. Это была молоденькая девушка, в ослепительно белом платье. Она стояла, скромно потупив глаза, и чуть наклонив к левому плечу голову. Девушка держала в руках белый тюльпан. Заметив вампира, она повернулась к нему, откинула непослушный золотой локон с глаза и мило улыбнулась. Казалось, её робкая улыбка осветила полутёмный коридор. Кренг замер, глядя на это чудо во все глаза. Он в жизни не видел большей красоты. А девушка улыбнулась более смело, как будто нашла того, кого она давно искала, и направилась к вампиру.

С первым же её шагом тюльпан засветился неярким белым светом, разгораясь всё ярче и ярче. Кренг тоже двинулся к девушке, протянув навстречу руки… И как только он попал в круг света цветка, его плоть стала истлевать. Обнажились мышцы, а на руках проступили белые фаланги пальцев. Свет почти уничтожил кости предплечья и начал разъедать кожу лица, когда из-за поворота коридора вылетел рыцарь в чёрных шипастых доспехах.

Рыцарь застыл, фламберг ткнулся остриём в пол.

«Как она красива, божественно прекрасна. Но свет так ярок… Надо закрыть его, он мешает рассмотреть ангела. Закрою маревом, оно у меня смешано с тьмой, как раз. Смогу смотреть на неё как через закопчённое стекло на солнечное затмение.»

Чёрное Марево стеной заколыхалось перед Мраком, приглушая свет, а вместе с ним и наваждение. Рыцарь увидел состояние бредущего к девушке вампира и свою оплавленную броню, будто пластикового солдатика провели над пламенем. Мрак рванул вперёд.

При сближении, не смотря за защиту Марева, в сиянии цветка антрацитовая броня зашипела и запузырилась, курясь лёгким дымком, но Мрак, не останавливаясь, преодолел пятно света, окружавшее фигуру девушки, и рубанул мечом по шее. В её глазах успели отразиться обида и непонимание, а затем голова слетела с плеч, отскочила от стены и покатилась по коридору. Обезглавленное тело постояло секунду, заливая белоснежное платье потоками крови, и рухнуло на пол. Свет тюльпана, чьи лепестки стали в красных пятнышках, померк. Коридор снова стал тёмным и неуютным, освещаемым лишь слабым светом чадящих факелов.

Кренг очнулся от наваждения. Его лицо представляло собой жуткий оскал черепа, с напрочь отсутствующей кожей и мясом. В пустых глазницах лежал лишь прах. Клыкастая пасть распахнулась, пытаясь исторгнуть крик. Каждая клеточка, что истлевала под светом цветка, посылала в мозг сигнал, и вот теперь вся эта лавина страданий пробилась в сознание. Регенерация вампира направила процесс в обратном направлении и, как только восстановились голосовые связки, замок потряс крик такой мощи, насколько хватило мёртвых лёгких.

Минут за пять Кренг полностью восстановился, но всё ещё валялся на полу, свернувшись калачиком, баюкая только что сгоревшие руки. Потом он поднялся на нетвёрдых ногах, подошёл к обезглавленному трупу девушки, и со всей силы, пнул тело. Когда он занёс ногу во второй раз, тяжёлая рука, закованная в металл, схватила вампира за плечо и впечатала в стену. Кренг оскалился и вцепился когтями рыцарю в горло. Мрак занёс кулак, в котором струёй чёрной жидкости изогнулся крис[51 - Крис (либо керис) – кинжал с характерной асимметричной формой клинка. Название произошло от слова нгерис (ngeris), что означает «колоть», «пронзать». Клинок волнообразный, число изгибов всегда делалось нечётным. Чаще всего встречаются клинки с 7 и 13 изгибами.].

Оборотень с силой вклинился между ними, разрывая сцепившихся.

– Всё! – заорал он. – А ну живо успокоились!! Давайте ещё, перебейте друг друга!..

И едва услышал странную фразу, сказанную шёпотом из-под чёрного шлема:

– Чем больше мы ссоримся между собой, тем сильнее становится Саурон..

Мрак отошёл. Люк влепил пощёчину вампиру. Затем вторую.

– Всё, всё, – поспешил успокоить Кренг разошедшегося Люка. – Я уже в порядке.

Ничего не выражающая драконья маска долгим взглядом посмотрела на вампира, а затем рыцарь направился вперёд. Кренг поплёлся за ним, что-то бормоча себе под нос и отряхивая на ходу плащ. Оборотень чуть задержался. Его тяжёлый ботинок опустился на тюльпан, давя хрупкие лепестки. Потом Люк печально посмотрел на останки девушки и, содрав со стены гобелен, накрыл им тело. Только тогда он побежал догонять удалявшихся спутников.

Троица медленно шла по коридору. В замке прочно установилась тишина.

– Как-то слишком тихо, – хрипло сказал Кренг и замолчал. Собственный голос показался ему неуместным. Люк крутил головой, озирался, кроткая шерсть, пробившаяся по хребту, стояла дыбом. Рыцарь развоплотил крис и не выпускал из рук фламберга.

Прямой коридор вывел их в тронной зал: овальной формы, со стоящими по периметру ажурными колоннами. Золотистая ковровая дорожка вела к массивному креслу с высокой спинкой, с вырезанным на ней герцогским гербом. Рядом с троном стояла изящная подставка, в полтора метра высотой. Её венчала золотая драконья лапа, между скрюченных когтей которой вполне могла поместиться сфера размером с кулак. Подставка была пуста.

Ещё у трона, в луже крови, валялось тело самого герцога, с воткнутым в грудь скипетром. А в кресле вольготно расположилась девушка. Она полулежала поперёк сиденья, закинув на подлокотник длинные ноги в высоких чёрных сапогах. У неё была матово-чёрная кожа, серые губы и ладони, платиновые волосы, подстриженные под каре и кроваво-красные глаза, как у Люка после превращения. Образ дополнял чёрный кожаный костюм с красными манжетами и воротником. Девушка повернула к вошедшим голову и села прямо, сложив руки на коленях.

– Здравствуйте, путешественники! Герцог сейчас не принимает. Может быть я чем-то смогу вам помочь? – с наигранным участием спросила она.

Кренг выступил вперёд, опережая спутников.

– Белла, хватит разыгрывать спектакль. У тебя была вполне определённая задача. Что ты тут потеряла?

– Совесть и честь. Верните хотя бы честь, которую я берегу смолоду, – рассмеялась девушка, сверкнув белоснежными зубками с клыками, слишком длинными, чтобы быть человеческими.

– Слушайте! – девица продолжала веселиться. – Раз вы сюда прошли – значит, вы убили Лору! Это бедное невинное дитя, чистое как слеза младенца! И как вам только не стыдно!

– Где Сердце Уробороса? – пророкотал Мрак, оттесняя Кренга.

– У-у-у, мальчики, какие вы скучные! – надула губки Белла. – Так не интересно. Давайте сначала поиграем!

– Осторожно, Мрак, – зашептал Кренг. – Это та, про которую я рассказывал – второй эксперимент Веро.

– Не водись ты с этим занудой, – с невероятной скоростью вампирелла мгновенно оказалась рядом с рыцарем. – Он тебя плохому научит!

Ноготок Беллы чиркнул по щеке маски Мрака, но едва парень протянул руку, чтобы схватить её, как девушка вновь оказалась сидящей на троне. Она закинула ногу на ногу и играла с прядью серебристых волос, рассеянно оглядывая расписной потолок.

– В общем, дорогие мои, не будем тратить моё драгоценное время. Зря вы сюда пришли. Сердца тут больше нет, и мне не нравится, когда суют нос в мои дела. Поэтому вам его следует укоротить. Как и многое другое! – вампирша снова засмеялась.