Оскал хохлатого дрозда

– Это морская болезнь, – выдохнул коротышка. – Она всегда донимает меня, стоит только оказаться в море. Похоже, мне придётся у тебя помощи. Принеси мне сейчас же кадку или ведро.

– Зачем? – поначалу не понял Пит.

– Беги скорей и не задавай глупых вопросов.

Пит догадался и бросился наверх.

Оказавшись на верхней палубе, мальчик увидел четверых. Двое стояли у левого борта и о чём-то беседовали, третий стоял у руля, четвёртый натирал палубу огромной щёткой. Эти четверо (это Пит узнал позднее), помимо капитана и кока, и составляли всю команду «Полосатой медузы». Матросы, внешностью и повадками, довольно сильно походили на своего капитана: все – не моложе сорока, худощавые, с заросшими щетиной лицами.

Пит робко приблизился к тому, что драил палубу и спросил, где он может взять ведро.

– Укачало, – понимающе сказал матрос, – Иди на камбуз, Кочерыжка найдёт тебе посудину. Только поторопись, если заблюёшь мне палубу, я тебя взгрею.

– Это не для меня, – Пит нырнул в трюм и по запаху отыскал владения своего нового приятеля кока.

Камбуз оказался маленьким, душным закутком с небольшой печкой, обшарпанным столом, табуретом и здоровенной кадкой в углу, на крышке которой лежал здоровенный зелёный кабачок и миска с сырой репой. На стенах висели связки лука и чеснока, засохшие веники из ароматных трав, которые перебивал кислый запах квашенной капусты и рыбьих потрохов. На печи стояла небольшая кастрюля, в которой что-то бурлило. Всё это напомнило кухню, в которой Ханна и Джулия готовили еду для постояльцев. Пит отогнал воспоминания.

Возле стола на табурете восседал Кочерыжка и чистил лук.

– Тебе чего, приятель? Проголодался? Обед ещё не скоро. Придётся потерпеть.

– Простите меня, мэтр. Одному из моих спутников понадобилось ведро, его укачало.

Кок добродушно рассмеялся.

– Не стоит называть меня мэтром, от такого обращения мне становится не по себе. Можешь, как и все, звать меня Кочерыжкой. Я уже привык к этому прозвищу.

– Я знаю, ведь вы любите капусту.

– Терпеть её не могу, но на этом корыте целые залежи этой дряни. Эти запасы сделал прежний кок. Насколько я знаю, Кочерыжкой раньше называли именно его. Мне же эта кличка досталась по наследству. Но ты не волнуйся, для вас я приготовлю своё лучшее блюдо

– А что вы будете готовить для нас?

– На обед я подам запечённую рульку с травами и румяной корочкой, а к ней миску дымящейся гороховой каши. Как тебе такое блюдо?

– В нашем заведении, основным блюдом считалась запечённая в мяте свинина. Правда, её подавали не с гороховой, а с гречневой кашей. Мне же обычно давали фасоль, которую варила Толстуха Ханна в большом котле. Джулия варила гречневую кашу лишь для богатых посетителей..

– В вашем заведении? Ты что же, приятель, тоже работал поваром, как и я? Получается, что мы с тобой занимались общим делом, – кок достал из кармана небольшое яблоко и протянул Питу.

Пит тут же впился в него зубами.

– Я не умею готовить. Мне доводилось чистить овощи и мыть посуду. Иногда я прислуживал гостям. Мой прежний хозяин держит постоялый двор на Голхардском тракте.

– Так далеко? Вон значит как. А кто такая эта Джулия? Она, наверное, действительно мастерски готовит, раз её стряпня предназначалась для богатых постояльцев.

Пит так рассмеялся, что несколько кусочков яблока вылетели у него изо рта.

– Джулия умеет готовить, но основная её заслуга не в этом.

– У неё пышное тело и сладкие губы. Признавайся, я ведь угадал?

Пит поднял с пола вывалившейся кусок яблока и сунул его в рот.

– Друзьям лорда Альберта Джулия не приглянулась. Да и сам лорд назвал её трактирной девицей.

– Ну ладно лорд, а ты сам-то, наверное, не раз похлопал эту Джулию по её упругой попке. Признавайся, тебе она по вкусу или нет?

Пит покраснел и замотал головой.

– Я ещё мал для таких дел, к тому же Джулия часто поколачивала меня и называла грязнулей. Меня любила только Толстуха Ханна, но всё равно не так сильно, как своих карапузов. Их у неё двое.

– Ну а деревенские красотки, такие, кто помоложе, они что, не приставали к тебе, не звали на сеновал? – Кочерыжка хитро? подмигнул. – Ты же настоящий красавчик, или тебе не нравятся девчонки?

Пит покраснел ещё сильнее, потом откусил от яблока очередной кусок и произнёс с набитым ртом:

– Мне очень нравятся некоторые девчонки, но они тоже избегают меня, называют Неряхой и смеются надо мной. Зато некоторые постояльцы проявляют вовсе нездоровый интерес, такие как мэтр Шлохо.

– Он к тебе приставал? – кочерыжка вытер ладонью глаза, которые слезились от лука и отложил нож.

– Терпеть его не могу. Когда он меня схватил, я специально вылил на него пиво. Слышали бы вы, как он орал. Правда, за это хозяин устроил мне такую трёпку. Признаюсь, что когда лорд Альберт приехал на наш постоялый двор, я сначала подумал, что ему нужно того же… того же, что и Шлохо. Но лорд Альберт был со мной добр, он даже отругал Эйна, когда тот избил меня. Лорд Альберт влюблён в какую-то женщину и именно к ней мы держим путь.

– Похоже, твой хозяин везёт тебя в бухту Зелёных Лоз. Он называл тебе это место, ведь так?

Пит перестал жевать и уставился на кока.

– Куда мы едем не знает даже Рикон. Гуриец точно знает, возможно, Малыш тоже. А что это за бухта Зелёных Лоз.

Кочерыжка воровато огляделся, потёр подбородок и, приблизившись к Питу, прошептал:

– А кто-нибудь из твоих друзей называл имя Луизы-затворницы?

Пит почувствовал волнение и шагнул к двери.

– Я зашёл лишь за тем, чтобы попросить ведро…

Кочерыжка придержал мальчика рукой, потом достал целую корзину яблок и поставил перед Питом.

– Вот, бери сколько хочешь. А что за друзья, с которыми у вс на постоялом дворе встречался твой лорд? Расскажи, сколько их было, о чём они говорили.

– Я ничего не знаю, знаю лишь, что стряпня Джулии им пришлась не по вкусу, они даже эль пить не захотели. Вы дадите мне ведро, а то Рикон будет меня ругать?

Кочерыжка подошёл к двери, приоткрыл её и выглянул в коридор. Потом плотно прикрыл дверь. Питу стало страшно.

– Ешь яблоки, это всё для тебя, только постарайся вспомнить, о чём говорил твой новый хозяин и те люди, с которыми она встречался в вашем заведении.

Пит отодвинул корзину.

– Мне просто нужно ведро. Я лучше пойду.