Легенда об Уленшпигеле

Автор

Шарль де Костер

Жанр

Зарубежная классика

Год написания книги

1867

<< 1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 139 >>

На страницу:

Перейти

122 из 139

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

И с рожами, лоснящимися от вина,
По улицам Антверпена идут,
Бесстыдно город покидая…
По их вине опять восторжествует
Для дел кровавых инквизиция,
И Тительманы новые опять
За ересь будут и пытать и мучить
Глухонемых…
О предателях я пою.
Вы подписали «компромисс»,
О трусы подлые!
Проклятье вашим именам навеки!
Час битвы наступил. Где ж вы теперь?!
Вы за испанцами
Летите, словно во?роны…
Бей, погребальный барабан!
Страна Бельгийская, тебя осудит
Грядущее: с оружием в руках
Ты отдалась врагу на разграбленье.
О, не спеши, грядущее! Ты видишь:
Предатели орудуют везде.
Их было двадцать, нынче – тысяча;
Их главари все должности в стране
Своим пособникам пораздавали.

Народное сопротивленье
Решили подорвать они,
Раздор и леность поощряя —
Испытанный предателей прием.
Оденьте в траур зеркала!
Траур на рукояти шпаг!
О предателях песня эта.

Порой бунтовщиками объявляют
Они испанцев или «недовольных»
И запрещают помогать
Им хлебом, порохом
Или приют давая;
Но если схватят их, чтобы повесить —
Да, чтоб повесить! —
На волю выпускают их тотчас.

«Вставай!» – так говорят брюссельцы,
«Вставай!» – так в Генте говорят,
Так говорит народ и в Бельгии.
Несчастные! хотят вас раздавить
Меж королём и папой:
Уж собирает он крестовый
На нашу Фландрию поход.

Наёмники, стекаются они
На запах крови:
Своры жадных псов,
Гиен и змей…
Они прожорливы, их мучит жажда…
О, бедная моя отчизна,
На разоренье обрекли тебя, на смерть!..

Любимцу папы, Александру,
Сюда дорогу указал
Не дон Хуан Австрийский, нет —
Но те, которых осыпа?ла
Деньгами, почестями ты,
Кто наших жён, детей и дочерей
Духовными отцами были!

Они тебя повергли в прах,
И к горлу твоему Испанец
Уже приставил нож…
Бесстыдно над тобой глумясь,
Они Оранскому в Брюсселе
Устроили торжественную встречу…

Когда сверкали над каналом,
С весёлым треском рассыпаясь,
Потешных тысячи огней
И в пышном, праздничном убранстве
Суда теснились на воде, —
О Бельгия, здесь гнусно разыграли
Историю Иосифа, что продан
Был в рабство братьями родными.

III

Видя, что ему не мешают болтать, монах стал задирать нос. И матросы и солдаты, чтобы подстрекнуть его к разглагольствованиям, начинали хулить католических святых и обряды римской церкви.

Он приходил в ярость и изрыгал на них бездну ругательств.

– Да, – кричал он, – да, вот я попал в гёзский вертеп. Да, вот где они, эти проклятые вампиры нашей страны. Да! И после этого смеют ещё говорить, что инквизитор святой муж, жёг их слишком много. Нет, немало ещё осталось этих поганых червей. Да, на этих прекрасных и смелых кораблях нашего короля и государя, прежде таких чистых, таких вылощенных, теперь сплошь червоточина, да, гёзская, смердящая червоточина, – и ваш горлодёр-капитан, и повар с его богохульным пузом, и все вы с вашими еретическими полумесяцами. Когда его высочество король задаст артиллерийскую мойку всем судам своим, то по малой мере тысяч на сто флоринов придётся истратить пороха и ядер, чтобы разметать эту грязную, смердящую заразу. Да, вы все рождены на ложе госпожи Люцифер, осуждённой на сожительство с сатаной среди червивых стен, под червивыми завесами, на червивой подстилке. Да, и вот здесь-то, в этом смрадном соединении, они и произвели на свет гёзов. Да, и я плюю на вас.

В ответ на эти речи гёзы сказали:

– Зачем мы держим здесь этого бездельника, который умеет только изрыгать ругательства? Повесим его поскорей!

И они приступили к делу.

Монах, увидев, что верёвка готова, лестница стоит у мачты, и ему связывают руки, жалобно взмолился:

– Помилуйте меня, господа гёзы; это бес ярости говорил в моём сердце, а не ваш покорный узник, бедный монах, имеющий одну лишь шею на этом свете. Милостивцы мои, сжальтесь и пощадите. Если уж вам угодно, заткните мне рот кляпом; это невкусная закуска, но всё же лучше, чем виселица.