Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

На полках над столом у Алекса полно тетрадей и книг. Мы с ним играли в нарды. Полина Петровна принесла нам поджаренных семечек и пошла в зал. Слышно было, как она строчит на швейной машинке – Полина Петровна шила занавески для школьных окон.

Затем мы через весь Новый город прошли, Саша меня проводил до дома Лины, у её подъезда мы и распрощались. Мне как раз надо занести ей было тетрадь.

– Пока!

– Заходи! – сказал он, открывая мне тяжелую наружную дверь от подъезда Каролины.

– Во вторник, в театральном клубе? Или завтра зайти к тебе? – ответила я.

– Ладно, посмотрим, увидимся.

У нас грустный праздник – последний день осенних каникул. Я опять была у Каролины, мы занимались уроками, настраивались на учебную волну, и… закончилось все тем, что сели играть в домино. Мы поговорили и по душам, отчего еще сильнее захотелось в школу!

Почувствовала почти «дежа-вю» в гостях у Каролины. Мы досмотрели последнюю серию «Острова Сокровищ» с потрясающим Рейнером Шене в роли Ван Дер Брекена. Рейнер Шене нынче наш с Каролиной самый обожаемый актер!

Сели играть в домино. И вот это «дежа-вю»: тогда и её мама (тоже учитель), точно с такими же словами и с той же походкой, и на такой же тарелке с синим узором принесла нам угощение. Снова семечки. У меня все то же самое уже произошло сегодня, и все как и у Алекса.

Домой возвращалась в 7 часов. Одна, в этот раз без провожатого… Все говорят, что девушке в это время одной возвращаться одной становится небезопасно. Сегодня у папы – праздник, день милиции. Раз вся милиция на своем празднике, то сегодня гулять одной еще более небезопасно. Встретила в комплексе по пути пару бывших одноклассников с их новыми друзьями, – Митька и Серого, точнее, Дмитрия М. и Сергея К. Когда-то меня хотели с Димой за одну парту посадить, но я попросилась пересесть от него за другую парту… Дмитрий спросил, как у меня дела. Ответила, что у меня все хорошо. Потом Сергей спросил, где мой провожатый. Пошутила, что он сбежал, ведь я не подарок. Ребята оценивающе улыбнулись, их друзья заржали, хотя Дмитрий сделал знак, «не смеяться», и мы попрощались.

Мама сказала, что пока сидела у Каролины весь вечер, приходил снова Алекс, оставил мне записку. Странно, что он к Каролине не зашел. Наверное, постеснялся. Мне так неудобно – ему издалека ехать пришлось… То-то мне еще после «Острова Сокровищ» домой хотелось идти! Это все Лина меня удерживала. В записке Алекс сообщил, что я могу зайти постричься завтра после 3-х часов – его мама согласна. Уже чуть и не забыла про просьбу о стрижке!… Спасибо ему, через весь Новый город ехал, чтобы сообщить, чтобы я завтра приехала.

11 ноября 1996. Поездка «просто за стрижкой»

Да, чуть не забыла… Каждый день в дневнике открываю для себя секреты счастья и чувства радости. Сегодняшнее мое счастье – это снег. Это первый снег, если не считать того снега, который шел в сентябре и таял, едва коснувшись земли и асфальта… Шла со школы под кружащимся снегом, напевая песню Адамо «Tombe la neige». Счастье – это ловить снежинки… А еще счастье – это когда ты ловишь случайную улыбку глаз, восхищение…

Направлялась по привычке со школы домой. Первый снег тонким слоем покрывал асфальт. Шла и пела…

– Хорошо поёшь! – услышала рядом незнакомый голос парня возле школьных ворот.

У тех ворот, где прощалась с Алексом перед «Осенним балом». Даже не заметила прохожего, шедшего позади меня. Так увлеклась в своем пении, что даже не почувствовала и не слышала его. Это был Антон, самый быстрый мальчик по бегу из нашей школы. С эстафеты. Антон, который с параллельного класса, а до этого мы и в другой школе вместе учились.

– Спасибо, Антон! – ответила ему.

Он не ожидал, что назову его по имени. Шла дорогу от школы до проспекта Чулман впереди него по первому снегу, а он шел позади меня. Больше ни одного слова ни он, ни я не произнесли. Нарочно замедлила шаг, чтобы Антон вперед прошел, а он тоже замедлил. Мне казалось, что он еще хотел что-то сказать, как-то продолжить диалог. Или он ждал, что я скажу чего-нибудь? «Нет, ничего не буду говорить. У меня же уже есть друг!». И тут прямо кстати вспомнила, что друг есть: мне же к Алексу надо. Не буду домой заходить! Прямо после школы, не пообедав, решила сразу же ехать, и как раз автобус в мою сторону.

Вот так и поехала после уроков к Алексу, в куртке прямо поверх школьной формы. Да, кстати – сейчас почти нигде нет школьной формы – только у нас, в гимназиях. Форменный пиджак, белая блузка и черная юбка длиной ниже колена.

У Алекса дома пока мамы не было, а он гостей принимал и развлекал, не ждал меня раньше пяти часов. Алекс пояснил позже, что это не специально так вышло – он шел с училища, по пути встретил случайно своих лучших школьных друзей – Ромку и Булата.

Так в коридоре у Алекса мы разминулись с уходящим Булатом. Он торопился на вечерние репетиции в Клуб Самодеятельной Песни, и еще ему домой за гитарой перед этим заскочить надо было. Алекс, растерявшись, представил нас друг другу… то есть, напомнил ему и мне, как нас зовут. Мы-то с Булатом и так уже друг друга пять лет как знаем. Булат же нас и познакомил! На Дне Рождения Булата мы уже и виделись в деревне в этом году. Надеялась, что раз Булат торопился, то не заметит меня в коридоре, держала свою осенне-зимнюю теплую шапку так, чтобы прикрыть рот и нос. Зачем? Сама не понимаю… ну, чтобы Булат меня не узнал. Чего я испугалась?.. Алекс все равно нас представил, Булат меня все равно увидел. Задержал взгляд на пару секунд, рассеянно так кивнул: «Здравствуй, Лейсан!»

Даже не знаю, как сказать… Было неловко, что я – девчонка, приехала в гости к мальчику… к парню… К его маме – волосы подстричь. Ребята на прощание пожали друг другу руки, а я нагнулась расстегивать молнию сапога. Комок в горле от этого момента. Не к месту – не ко времени вспомнила, что Булат из тех, кого я люблю. И даже его «шуточная» невеста на протяжении последних трех лет. Так над нами все родственники Асии в деревне шутили… если не всерьез. Мы же однофамильцы, Хусаиновы.

Нетрудно догадаться, что оставшимся гостем стал его друг Рома. Роман рассказывал о планах на следующее лето в июле поехать сплавляться по реке Белой в Башкирии. Он говорил, что возможно, Алекс даже и свое совершеннолетие, восемнадцать лет, мог бы в походе справить.

Часу в четвертом Рома только ушел, а затем сразу звонок. Пришла Сашина мама Полина Петровна:

– Добрый вечер! Я тут внизу в подъезде встретила Рому.

– Да, он только что ушел.

Мы с Алексом дротики самодельные (из спичек) в ковер запускали. Он показал мне книги, которые читает. Затем была головоломка с веревкой, сначала мы связывая друг другу руки, а потом выбираясь из созданного плена.

Мама Алекса меня постригла – аккуратно кончики длинных волос подровняла. Я посмотрела, предложила еще покороче попробовать… Но Полина Петровна отказала:

– Короче лучше не стричь, такую красоту-то и кромсать жалко!

Мне было так-то необычно приятно услышать такой комплимент. Полина Петровна такая милая, ласковая, добрая женщина. Она по-доброму отнеслась ко мне. В молодости – лет до 23-х у нее тоже были совсем светлые белокурые волосы. Потом волосы стали темнеть. Говорит, количество эумеланина в наших светлых волосах увеличивается по мере взросления. И вот сейчас (ей около сорока с небольшим) она снова платиновая блондинка. Но чтобы оставаться блондинкой ей приходится уже красить волосы. «Мало кто остается блондинкой на всю жизнь» – закончила она свое размышление и стрижку. Алекс пошутил:

– Я понял. C годами… волосы темнеют… блондинки умнеют…

Мы вдвоем с Полиной Петровной укоризненно посмотрели на Сашу, и он поставил руки, приготовившись защищаться от того, что сейчас мы начнем бить его кухонными тряпками… Но мы этого не сделали.

– Вам идут светлые волосы, – нарушила я звонкое молчание.

У Полины Петровны, как мне в этот момент показалось, улыбнулись глаза… Интересно, вот губы не улыбались, а глаза сияли. Такие же серые глаза, как у Алекса…

12 ноября 1996. Ссора с Каролиной. Три Снегурочки. Доверие. Подгоревшие отношения с родителями.

Бывают такие дни, когда надо особенно уметь удержаться от ненужных слов, от ненужных действий, от лишних эмоций. Но понимаешь то, что надо было вести себя по-другому, – когда поздно.

В школе были сегодня уроки, к которым не была готова. Сидела и боялась, лишь бы меня не спросили сегодня. Старалась казаться спокойной и незаметной. Все обошлось.

С Каролиной поссорились. Каролина заметила, что я волосы подстригла. Без утайки поведала историю: ездила на выходных к Алексу. Это после него я заходила к в воскресенье, а вечером Алекс снова заходил сказать, чтобы я приехала постричься. А меня не было, я же у Лины! А в понедельник вновь мы встретились после уроков. Это его мама меня постригла…

Лина стала сетовать на то, что я отдаляюсь от нее. Ничего вчера не сказала ей о своих планах. Вот почему она с Голди вчера заходила ко мне, пойти вместе на прогулку, а никого не было дома… Сказала ей, что наоборот, это уже не первый раз, когда наши прогулки с кокер-спаниелем по набережной препятствуют мне общаться с моим другом Алексом. Он приезжает на автобусе – а меня дома нет. А ему-то добираться не десять-пятнадцать минут! Лина рассердилась: ей показалось, будто я её упрекаю в том, что из-за нее так надолго в воскресенье задержалась. Ко мне человек с другого конца города приехал, а я у нее!

– Если ты хочешь дружить со мной – то хоть иногда будь добра, предупреждай меня о своих планах! Если тебе так нравится общаться с ним, пожалуйста, общайся! Давай мы с ним расписание составим на аудиенцию с Вашим Высочеством…

И в таком духе. Каролина хотела поставить вопрос ребром, мол, я или он… но, похоже, вовремя спохватилась: результат этой невидимой схватки в моей голове непредсказуем…

Возможно ли, что вот так и растратила все свое душевное спокойствие, после ссоры была не в духе. В два часа Алекс пришел, принес два кислых зеленых яблока, мы сгрызли фрукты и подались в театральный. Выходили, как раз когда почтальонша в подъезде раскладывала газеты, письма и журналы, и – не успев положить в наш почтовый ящик, спросила, показав на мою квартиру: «Вы из этой квартиры? Вам письмо».

«Ну вот, прям так и светишься!» – прокомментировал Алекс.

Это было письмо от Паши. Не стала его открывать, положила в сумку. Забыла… Пусть будет так, забыла.

Отопление дали в театральной студии, было слишком жарко – просто огонь! От этой ли жары, или от присутствия Алекса, почувствовала – краснею. Как-то неловко было, что мы заходили вдвоем, и как все девчонки на меня с интересом смотрят и словно следят за мною. А как посмотрю на них – сразу будто бы и не замечают. В горячем воздухе витало: «Что-то будет!» Ко мне подошла Гузель в компании своей группы поддержки – Инны и Анны. Оказывается, на каникулах тоже были репетиции, я их пропустила. Они полным ходом репетируют новогодний концерт. Гузель подошла, пока Алекс репетировал Деда Мороза.

– Лейсан, что-то тебя давно не видно!

– Каникулы же! Я в другом городе была. У бабушки.

– Мы решили, что надо дать возможность всем проявить себя! Снегурочками будем Асия, ты и я. Если ты не возражаешь, конечно.

Щеки горели. Думала, все решено, Снегурочка – это моя роль, только моя. Все-таки, Дед Мороз «мой», и мы с ним репетируем. Возможно, я против Асии бы не стала возражать, она тоже похожа на Снегурочку. А Гузель – это «Ночь», она эту роль и репетировала. Я бы возражала, но как? Гузель такая деловая и вежливая, и будь мы наедине с ней…

– Нет, я не возражаю, – ответила я. – А у тебя костюм Снегурочки есть?