Дневник влюбленной во всех десятиклассницы. 1996—1997

Как хорошо гулять ночью! Казалось раньше, что страшно, что темно, только вот нет – светло от белого света фонарей, редко встречаются на пути прохожие. К тому же спокойно и… защита рядом.

Говорили о наших открытиях, поделилась философией, почерпнутой из книги доктора Максуэлла Мольца о том, как стать счастливым. Потом задавали друг другу загадки на внимательность.

– Сколько людей прошло нам навстречу, пока мы до поворота шли? – задал мне, например, Алекс вопрос на внимательность.

– Четверо! – угадала я.

Угадала, потому что помнила лишь троих прохожих, а одного добавила на всякий случай. Ещё смотрели на окна девятиэтажек, какие зажженные окна образовывали случайные рисунки, цифры, знаки…

Обнаружила в себе пару недостатков, в сравнении с Ольгой Ильинской из «Обломова». Ольга Ильинская, она-то была вершиной женской природы, естественна и малоэмоциональна, у нее был чистый и трезвый ум. У меня ум не такой уж кристальный, я эмоциональна, – нет, далеко не вершина женской природы, воображуля и хохотушка.

Саша предположил:

– С первой нашей встречи мне показалось, что ты постоянно носишь на себе… этот… – он смутился.

– Крестик? – подсказала я.

– Нет, ну… знак неприкосновенности… Или строишь из себя принцессу… Такая тихая и скромная. А сегодня вечером я понял, что ты даже и не такая.

– Это может быть объяснено тем, что не знаю… как с тобой себя вести… как вести себя с парнем. Знаешь… еще никогда… даже за руку ни с кем из мальчиков не держалась. Впрочем, нет, держалась – но только в детском саду. Но там другое – воспитательница заставляла.

– …Даже за руки держаться впервые – это уже впервые! – и он веселым шепотом добавил: – Ты не поверишь… А у меня тоже. Впервые.

Было поздно. Алекс на прощание пытался вспомнить крылатую фразу о людях, для которых время не существует.

– Как там говорят – «Любимые часов не наблюдают»…

– Говорят, «Счастливые часов не наблюдают»… Это «Горе от ума».

– Да, мы совсем замудрили сегодня с разговорами. И правда, горе от ума, заболтались и потеряли счет времени…

– Это в смысле, Грибоедов, «Горе от ума», оттуда цитата…

Подите, сердце не на месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка в окно:
Валит народ по улицам давно;
А в доме стук, ходьба, метут и убирают.
…Счастливые часов не наблюдают! (прикрыв рот, словно это говорит другой человек)…
Не наблюдайте, ваша власть;
А что в ответ за вас, конечно, мне попасть.

«Счастливые часов не наблюдают!» – это мы в школе репетировали, нам задавали учить сценки из этой комедии. Мне как раз пришлось играть Лизу в этом эпизоде про «Счастливые часов не наблюдают»…

– Да… Помню. – он кивнул головой, – это больше подходит, чем «Любимые часов не наблюдают»… И не будучи влюбленным можно быть счастливым и не наблюдать часов.

Не знаю, была ли влюблена, но я однозначно была счастлива! Была счастлива от прожитых двух часов долгого провожания, от первого держания за руки, от душевных разговоров. Как писал герой романа Достоевского «Белые ночи», мечтатель-романтик, изложивший на бумаге воспоминания о своей единственной любви: «Разве этого мало – минута счастья на всю жизнь!»…

– 21:50. Пожалуй, теперь мне надо отвести тебя домой, – сказал Алекс, и неожиданно повторил последнюю цитату из «Горя от ума»:

Не наблюдайте, ваша власть;
А что в ответ за вас,
Конечно, мне попасть!

Не ожидала от него! В итоге Алекс, которого я пошла провожать, сам проводил меня назад до моей же квартиры. Мы вернулись в 22:03 – в 11-ом часу ночи. У меня с родителями строгий уговор, что я должна быть дома в любом случае в 22 часа!

На прощание мы, не сговариваясь, вместе одновременно подняли ладони и хлопнули в ладонь друг другу. Затем пожали друг другу руки. (Обычно так ребята прощаются… Или встречаются? Не знаю, девочки точно так не делают!).

Мы пока шли почти друг на друга не смотрели, только на дорогу… И когда он перед моей дверью пожимал мне руку, в этот момент смотрел мне прямо в глаза. Это была всего минута, может чуть больше… Нет, все-таки меньше минуты… примерно половину минуты. Мы стояли в эту половину минуты за дверью, держа поднятые вверх ладони. Он пожал мою ладонь. И в этот момент я поняла: у меня есть самый настоящий друг.

Наверное, настолько остолбенела от происходящего, что он в эту паузу сам быстро глянул на свои часы и тут же нажал звонок моей двери.

Родители дома беспокоились. А папа стоял в коридоре одетый с ложкой для обуви, он собрался ехать к Каролине забирать меня. Папа пошутил, пусть уж теперь Алекс сам до остановки дойдет… «Прости, Александр! Второй раз за этот вечер мы Лейсанку не отпустим провожать тебя!»

11 октября 1996. День рождения Милы… без Милы

Снова в эту очередную пятницу мы втроем, не сговариваясь, собрались у меня дома. Втроем – это Каролина, я и Алекс. Не договаривались, просто собрались.

Тут Асия зашла. Она забежала ненадолго, у нее за спиной были в руках букет из белых хризантем и красивый пакет. И тут меня осенило, как током ударило. У нашей общей с Асией подруги, у Милы, был день рождения – 17 лет. Каждый год я ходила к ней на день рождения. Как я могла забыть, неужели уже сегодня 11 октября?! У меня был приготовлен подарок для Милы… Но гости пришли… Асия и заходила за мной, чтобы мы вместе пошли на день рождения, но раз я совсем забыла про это… и было неудобно всех выгонять. Сказать, у меня на вечер другие планы были. Подарок для Милы был готов – браслет с малахитовым камнем, Мила – «Весы» по гороскопу.

Асия зашла, мы немного поговорили. Попросила у нее прощения, и по-татарски сказала, что у меня гости: и правда на этот вечер с ними не договаривалась, хотела пойти с ней в гости к Миле. Но теперь не могу. Он снова пришел, вот… По-татарски мы говорили, чтобы Алекс и Каролина не поняли… Асия намекнула, что и её двоюродный брат тоже там будет.

– Гафу ит…

– Барысы да билгеле сине? бел?н! Н?рс? Миляушага тапшырырга-?йтерг? кир?к? (Всё с тобой ясно! Что мне Миляуше передать?)

– Мен?, бел?зек. (Вот, браслет) ?йт, мин алмыйм. «Гафу ит» минем ?чен. (Скажи, что я не смогла пойти. Извинись за меня).

– Чирл?де?ме? (Заболела?) – с открытой иронией спросила меня Асия.

– Й?р?гем яна (Сердце горит), – улыбнулась я, давая понять, шучу…

Асия сделала недоверчивое шутливое выражение лица, показала мне кулак, потом покачала головой.

– Гафу ит, Асия, ярар? (Прости, Асия, ладно?)

– Ярар иде… (Да ладно…)

Вот так Асия ушла, а мы втроем остались. Мы довольно долго сидели и общались, и было время позднее, половина десятого, когда мои гости решили: «Пора расходиться по домам». Точнее, это даже не мы решили, папа пришел и сказал, что хоть завтра выходной, пора и честь знать.

Мы решили с Алексом, что пусть он Каролину проводит, уже поздно.

– Может, я тоже пойду Лину провожать? – как бы всерьез спросила я.

– Нет уж, не сегодня! Знаем мы, как вы «провожаетесь»… – посетовал папа.

Каролина вопросительно посмотрела на меня. Я удивленно скосила глаза на потолок, мол, вообще не знаю, о чем это папа…

Они ушли. Сыграла на фортепиано вступление к «Nothing Else Matters»… Под эту музыку на меня нахлынуло чувство, что я что-то забыла, упустила, потеряла… Мне и правда хотелось пойти к Миляуше вместе с Асией. У нее на татарских вечеринках так весело! Асия не напомнила заранее, зашла в последний момент, думала, помню. Моя вина, сама забыла про этот праздник у Миляуши… У меня были гости. Надо было договорить о всем том, о чем мы начали говорить с моими гостями… А как хотелось пойти!