Но я выжила, только возвращаться было уже некуда. Мой отряд юнцов перешел под чужое командование и был разбит, война проиграна, страна опозорена. Зачем все это было, спрашивается?
Я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как ладони покалывает от прилива магии. От волнения было больно дышать – так случалось всегда, когда я вспоминала о Громе. Глаза б мои его не видели.
Но мы заключили мирный договор с Сетторией, и сегодня мой враг и глава нашего рода, господин Сандо, его подпишут.
Я остановилась перед зеркалом, зажала темную прядь между носом и верхней губой и пошевелила бровями.
– Соберись и не трусь, Мирай, – подражая тону Главы, велела сама себе. – Ты не сопливая девчонка, а боевой маг! Где твоя гордость? А Грому мы еще наваляем!
Хорошо, что тетушка Ризэ не видела это маленькое представление.
“Ведешь себя неподобающе!” – сказала бы она.
И была бы права.
Я мчалась переплетениями коридоров, уже зная, что дико опаздываю. О, повелительница Молний, спаси меня от гнева господина Сандо! Поворот, лестница, еще поворот… Каблуки цокают по каменному полу. Сегодня в горах ветрено, в ушах стоит свист, в боку покалывает. Я еще не полностью восстановилась, и от собственной слабости противно.
К Грозовой зале ведут белоснежные овальные плиты, зависшие в воздухе стараниями магов-архитекторов. Дворец Молний стоит на головокружительной высоте, ближе к небу – ведь так мы под крыльями богов.
Периметр залы огораживают колонны, венчает конструкцию полупрозрачная крыша, сотканная из молний. Туда приглашают самых знатных и именитых гостей, меня же позвали впервые.
Члены собрания уже расселись за длинным мраморным столом. Едва я появилась на пороге Грозовой залы, лица присутствующих обратились ко мне: удивленные и недоумевающие. А я застыла, потому что из десятков собравшихся взор выхватил именно его.
Человека, чей образ преследовал меня в кошмарах. Боевого мага, из-за которого мы проиграли эту проклятую войну. Того, кто удостоился попасть в список моих врагов.
Грома – повелителя воды, снега и льда.
И смотрел он только на меня.
– Госпожа Мирай О-Таари, командир шестого отряда, – прозвучал голос распорядителя церемоний.
Сердце, которое я старательно успокаивала, подскочило и рвануло в галоп. Ноги предательски ослабли.
В тот злополучный день я не разглядела лица Грома во всех красках, взор был затянут алой пеленой. А теперь видела перед собой мужчину с тяжелым взглядом, темными бровями вразлет и темными волосами, в которые, как дорожки ртути, вплетались серебряные нити.
И глаза у него – синие, холодные, как зимнее ночное небо.
А еще тонкий шрам над бровью. Я это помнила. И черты резкие, волевые, жесткие – черты того, кто всегда бьет без промаха и не привык сомневаться.
Он был одет в черный доспех с сапфирами-артефактами. На плечи, которые казались шире, чем у всех сидящих по соседству, был накинут плащ с меховым воротником.
Красивый, как изваяние грозного бога в нашем храме. Я бы сочла его интересным, но сейчас красота эта вгоняла в ужас. Хотелось спрятаться, закрыться, только бы не смотреть.
Пространство вокруг смазалось, умолкли голоса. Где-то за пределами этого кокона гудел ветер, небо рвали молнии, а гулкие раскаты сотрясали горы.
Тянущая боль сковала грудную клетку, свернулась пульсацией в левом боку. Непроизвольно магия стала собираться на кончиках пальцев, подушечки покалывало – тело, повинуясь инстинктам, готовилось защищаться.
И снова перед глазами слепящая метель и взгляд, что я никогда не забуду. Острые мгновения, которые остались между нами и связали невидимой нитью.
У нас с ним своя история и свои счеты. Это, можно сказать, судьба.
– Что здесь делает женщина? – спросил один из сетторцев негромко, но под конец фразы его голос взвился до высоких и истеричных ноток.
– У вас проблемы с ушами, господин Хидэ? Тогда рекомендую обратиться к лекарю! – не остался в долгу дядюшка Комо.
Он никогда не сдерживался в выражениях, был импульсивным и горячим. Что поделать – эти черты свойственны всем нам, владельцам стихии молнии.
Я сдержала ухмылку и опустила взгляд к полу, как и положено воспитанной девице. Мое имя давали как девочкам, так и мальчикам. Неудивительно, что враги считали меня именно мужчиной. Вот так сюрприз.
– Это чисто мужское собрание, я не потерплю здесь бабы!
– Сам ты баба! Она отважнее многих мужчин! – дядя вскочил и гневно ударил по столу. – Там, где остальные бежали, трусливо поджав хвосты, она выстояла одна! И ваши сетторцы наложили в штаны!
Повисла гробовая тишина – такая плотная, что после нее обязательно должна была разразиться буря.
Кто-то сдавленно хихикнул. Это был Искен – мой братец, они с Рэйдо сидели в конце стола. Увидев меня, парни закивали и стали подмигивать. Даже в самых серьезных ситуациях эти двое оставались все теми же оболтусами.
– Никто не принижает заслуг вашей племянницы, дорогой Комо, – негромко произнес Глава.
– Давайте уже начинать. У меня нет времени слушать ваши споры, – равнодушно отозвался Гром, и я вздрогнула, услышав его голос.
Наши взгляды скрестились, по телу поползло оцепенение. Он не обратил внимания на грубость дяди, словно был выше этого, и его неспособна заляпать грязь. Сетторцы находились здесь на правах победителей, и воспринимали попытки шиссаев их задеть, как агонию проигравших.
Под прицелом внимательного взгляда я одолела пол залы и опустилась между Искеном и Рэйдо. Сделала глубокий вдох, чтобы успокоить сердце. Я боялась этого человека на уровне инстинктов, и не спроста.
– Ты что такая бледная? – зашептал братец мне в ухо, когда началось собрание. – Покойника увидала?
– Да он живее всех живых, – тихо отозвался Рэйдо, и его перекосило от злости. – Я бы все отдал, чтобы увидеть его бездыханное тело. Но вместо этого придется жить с ним на одной территории.
– Заткнитесь, пожалуйста, – я опустила голову.
– Я никогда не прощу Грома за то, что он с тобой сделал, Мирай.
– Не хочу вспоминать, оставь это в прошлом.
– И не мечтай, – буркнул Рэйдо и сжал кулаки.
Мой закадычный друг был милым только внешне. Платиновые кудри, белая кожа и ясные голубые глаза, сводящие с ума девушек, скрывали под собой жестокую и мстительную натуру. Горько плакали те, кто смел перейти ему дорогу.
Обсуждали отвод войск и восстановление дорог, переход под власть Сеттории земель южнее озера Тамзи, а еще…
– Зачитайте имена тех, кто отправится в Сетторию в роли дипломатов и будет блюсти интересы Шиссая, – велел господин Сандо.
Я невольно усмехнулась. Дипломатов, как же. На самом деле это будут высокородные пленники, гарант мира между странами. Нарушь мы какую-нибудь договоренность, их головы полетят первыми.
Как победившая сторона, Сеттория потребовала не только земли, но и залог в лице шести членов благородных семейств. И мой двоюродный брат должен стать этим залогом. А еще мой близкий друг Рэйдо, внук самого Главы.
И друг, и братец были теми еще идиотами и балагурами, но я их искренне любила. Мы с детства были неразлучны и всегда прикрывали друг другу спины. Будет ужасно не хватать их смеха и шуток, я все время буду представлять, как они там, на чужбине, и тосковать.