СЭМ i ТОЧКА. Колониальный роман

– А кто в Кремле? – недоумевал кто-то.

– Ничего нельзя знать! – перебили шепотом крамольные разговорчики. – Тихо!

– Но и то, что царь Александр Павлович почил, считала вся образованная Россия, пока он тихо жил у нас здесь ещё сорок лет, – гнула своё школьная администрация.

Дети безмолвствовали. А сияющее начальство глотнуло воды и изрекло:

– Давайте представим хоть на секундочку, что старец Иоанн это президент. Я имею в виду – настоящий президент.

– Матери мать! – схватил Иван себя за хаттабову бородку.

– Подождите, – царственно осекла его директор. – Согласно конституции мы ведь имеем право так подумать и сказать? Чтобы вы тогда сделали? Ну, ребята?

– Я бы спросил, зачем этот Иван Кидала кучу народа с собой в церкви божьей положил! – вставил мой дядя, но ему погрозили пальцем и подбодрили учеников:

– Ну же, ребята?

– Старец Иоанн, – обратилась к гостю из прошлого одна девочка, – вы человек?

– Человекам веры нужда, – отвечал старик. – Вот и вы веруйте. Бога веруй. Ликуй, моли. Голубей корми. Голубей не обижай.

– Вечно он юлит! – проворчал дядя. И тут произошло что-то очень странное, во что никто не смог бы поверить, если бы сам не был свидетелем этого. Старец улыбнулся и подул на детей. Сначала на всех, а потом стал дуть на каждого в отдельности. Дети выстроились в очередь и начали, посмеиваясь, поддаваться его чародейству.

– Вот в этой деточке бесок, – сказал старец, беря смущенную девушку за плечи. – Бесок толщина с волосок. Давайте-ка свечек восковых и воды тяплый тазок, чтобы вылез проказник.

С этими словами он положил жертву на парту, установил на четыре угла зажженные свечки, три свечки прилепил к пластиковому тазу и начал ходить с ним вокруг девочки, распевая:

– Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. Аллилуиа.

Потом неожиданно подскочил к парте и плеснул из таза на грудь девочки так, что та с воплем соскочила, а старик закричал:

– Держи ея! Хватай! Назад!

Родители набросились на семиклассницу и поволокли обратно распинать на парте.

– Ох, окаян! Бес танцепляс! – кричал дворник. – Как тебе псалтирюшка, а?! – и он лил ей на лицо из таза, так что она захлебывалась и билась в истерике. – Это все от танцев бесовских идет! Думаете, клуб «Какаду», а он-то «Как в аду!» А ну кукарекай, бес окаян! Кукареку! Кукареку! Чтоб все тебя слышали. – И она кукарекала. – Гоните его аки псы! Бесалайте на него! Рычите на него! Обуял душеньку…

В общем, после небольшой молитвенной подготовки открытый урок по основам православной культуры проходил жарко и скучно не было никому. Неизвестно, правда, в какой момент ворвалась бы полиция или началась драка, если бы смышленый мой дядюшка незаметно не подскочил и не оглушил разбушевавшегося дворника. Закинув его на плечо, он быстро побежал по коридорам с фотографиями отличников и вывалившими из других классов учителями и, наконец, прошествовал мимо вытянувшегося по стойке смирно охранника на вахте.

Утром в сопровождении почтальона на Враженском появился участковый с кожаной папкой и стал внимательно рассматривать монастырское граффити, пока Навозов-Гаврилов со своей собачкой звонили хозяевам особняка.

«Обдувало», «звуковой говнонагреватель», «каломес», «велосипедист» фиксировал человек в форме на планшет заборные росписи, совершенно не обращая внимания на душераздирающие послания вроде «Ангеле мучителе наш, ты гони скорей ОН» или «Алкоголизм есть большая трагедия, падаю на забор на велосипеде я».

– Майор Мамонтов, – представился дяде участковый похожий в своей фуражке на мухомор. – Тут жалоба поступила. Бомж Романов у вас живет?

Дядя молча покачал тюбетейкой, пальцем приказал привязать собаку на мосту и провёл гостей в свои заставленные колониальной азиатчиной комнаты.

– Итак, давайте по порядку, – призвал хозяин дома к конструктивности и по-барски уселся на диван в своем красно-полосатом подбитом ватой халате, в то время как лица при исполнении скромно устроились за столом перед ним.

– Коллективное заявление, – не без пафоса изложил полицейский. – Вот копия. Говорят, что вы в школе на глазах у детей избили гражданина Романова.

– Простите? – не поверил дядюшка и даже приставил ладошку к уху.

– Во время проведения молебна, – начал читать офицер бумажку, – в ходе открытого урока, посвященного основам православной культуры, вы несколько раз оскорбили Романова, после чего нанесли удар кулаком по голове, сорвали урок и утащили потерявшего сознание преподавателя.

– Какого преподавателя?

– Бомжа Романова, – пояснил участковый, – проводившего урок.

Дядя Мур с прищуром посмотрел в световой монолит дневного окна и почесал сморщенный лоб.

– Кроме того, от вашего дома идёт вибрация, которая приводит к разрушению исторических памятников на территории монастыря. Возможно, вы проводите дома незаконные эксперименты, и я как участковый обязан провести соответствующие проверки.

– Ну что ж, – снял тюбетейку и погладил себя дядя. – И первое и второе вздор совершеннейший. – Глаза его в увеличивающих очках выражали в это время наигранное безумное удивление. – У меня от их царь-колокола тоже башка трещит. А в школе нами была показана безобидная сценка, в которой я исполнял роль гонителя православия. Возможно, кто-то воспринял увиденное действо как-то неправильно и слишком буквально. А что касается моих экспериментов, так давайте я вам всё сейчас покажу. Пройдемте. Товарищ почтальон, и вы – тоже. Идемте, идемте. Не стесняйтесь.

– Демонстрация сцен насилия является правонарушением, – упрямо продолжал майор. – Особенно в детском учреждении.

– Ну а распятие это разве не демонстрация сцены насилия? – оправдывался уверенный в себе хозяин.

– Это традиционные ценности, – твердил участковый.

– Послушайте, как вас там? Мамонтов, – несколько высокомерно защищался мой дядюшка. – Набожная христианка учит своего ребенка за Христа жертвовать своей жизнью. Что это за призыв? Любой цивилизованный человек, если у него похитят сына или дочку и будут требовать отречься от родителя, немедленно согласиться с отречением от себя. Насколько церковь любит своих чад, если требует их жертвовать в таком случае жизнями?

– Ну, это уже вопрос к начальству, – вздохнул участковый, и они вошли в небольшую захламленную приборами и инструментами комнату. Посреди помещения словно на четвереньках на четырех кронштейнах стоял «Метеор-18». Окон в помещении не было, а прибор освещал операционный светильник, позволявший избежать теней.

– И что это такое? – попробовал сфотографировать на планшет участковый, но дядя Мур с учтивым выражением на лице воспрепятствовал ему всем своим басмаческим телом.

– Безобиднейшее изобретение от сердца для всего человечества, – игриво защёлкал тумблерами и закрутил катушки дядя. – Маленький подарок домохозяйкам и смиреннейшее приношение Отечеству.

– А вибрация от Него?

– Сейчас всё посмотрите, – пообещал, вдохновенно втягивая воздух через нос, враженский гений и, несколько волнуясь в ходе первой презентации, включил прибор на ещё неиспытанную силу.

– Может лучше не надо? – спросил почтальон и тихо взял участкового под руку.

Устройство качнулось, встряхнуло проводами и, кажется, даже чуть-чуть присело точно перед прыжком. Могущественный звук «пом-пом-пуп-пом» системы охлаждения повёл «Метеор» в разгон. Бегущие по двум экранам строчки отчетов неожиданно сменились табличками «опасность!» и «предельный режим!». Тут из различных узлов устройства брызнули искры, свет погас, а помещение озарилось словно в грозу рваными вспышками от хлопающего и дымящего агрегата. Наконец наступила страшная тишина. Большей тишины вы ещё и не слышали, только тихо что-то пощёлкивало в устройстве, и горела зеленоватым пламенем одна из его плат.

– Кажется, я слишком испугался, – признался почтальон, а майор развернулся кругом и косолапой походкой побрел прочь, тихо и гнусаво матеря всё подряд.

– Господи, до чего ж мы чувствительные, – едко пожурил хозяин как бы каменного гостя и, двигаясь спиной к стене, пошёл к полке с огнетушителем. – Всего лишь перепутал режим, а вы разнервничались. Суть открытия в том, чтобы раз и навсегда избавиться от микроволн. Теперь то, что делается вредными и плохо изученными микроволнами, будет достигаться попросту звуком. Хотите Бетховена? «Полет Валькирий» Вагнера? Или может быть Глинку? Звуки органа будут готовить за вас толчонку с подливкой и кабачковое рагу!

Тем временем на улице тоже не всё пошло как по маслу. Были свои трудности и тревоги и в Андреевском монастыре. Казалось, весь центр снежного города о чем-то серьезно задумался. Но о чем? Может быть, действительно не хватало всем иной музыки.

Так думал и дядя Мур, наполняя свой первый за этот непростой день графин целительным жидким алмазом. Субстанцией, предрасполагающей к умным беседам и даже в подвале отражающей бездонное небо. Денницею. Зоряницею. Утренницею. Светлуссою. Чигирь-звездою. Зараннi?цею. Сабалскатною звездою. Зорначей. Воларицей.

Ты враг себе
Ты свет во мне
Ты демон лучезарный
Денница