Мангуп

– В Вашем эскадроне, барон Вельц, 2 капральства, 25 копий – 50 латников, не считая слуг. Ещё Вам приданы 10 lance spezzate – «сломаных копий» – свободных латников. Неужели, кроме командования эскадрона, среди Ваших подчинённых нет других достойных фехтовальщиков? Хотя бы из тех же сломаных копий?

– Конечно, есть, государь! Но позвольте нам самим размяться. Засиделись мы без боя. Наше дело – сражаться. Пусть, и на ножах.

– Завтра у меня colonelli – командиры колонн, под командованием каждого из которых 10 эскадронов захотят испытать свою рыцарскую доблесть. Ну ладно, действуйте. Только не забудьте надеть кольчуги под одежды.

– А бандитов всех перебить, или Вам живые нужны?

– Если сможете, то привезите парочку. Мы их повесим в назидание другим. За вами на некотором расстоянии будут следовать наши люди, чтобы помочь, в случае чего.

– Сколько, Вы сказали, бандитов?

– Около десятка.

– Тогда сами справимся. А ваши ребята могут только всё дело испортить.

Александр с радостью воспринял сообщение Теодорика, что им предстоит ночное приключение. Они тут же отправились домой, и легли спать.

Вечером к дому Веспуччи подъехал гружёный воз, один из тех, в которых мелкие купцы перевозят товар. Переодетые в обычных горожан жандармы передали воз Василию и ушли. На возу, кроме имитации товаров, лежали одежды для двух человек больших размеров: одна купеческая и одна обычного возничего.

Плотно перекусив жаренным на вертеле мясом и переодевшись, друзья сели в воз. Василий открыл ворота. Из распахнутого окна высунулась Симонетта и крикнула им на прощание:

– Возвращайтесь живыми!

Александр взмахнул кнутом, и воз тронулся. Дневное пекло спадало. Заметённые красной пылью, изнывающие от зноя улицы Флоренции постепенно наполнялись людьми. Люди собирались в группки и шли в ближайшие храмы на вечерню. В пыльных витражах Санта Кроче отражалась кровавая заря.

– Слишком много крови в небе. Наверно, сегодня её будет немало и на земле,– сказал Александр.

– Княжич, ты умирать не боишься?

– На поле боя нет. Боюсь умирать от немощи, старости, болезни. Такие думы иногда приходят ночью. Но я надеюсь, меня минет чаша сия. Хоть и не верю я в бога, но на всякий случай молю его: пошли мне, господи, смерть в бою! Потому и не боюсь я никакого сражения, никакого кровопролития. Даже на ножах с ворьём сразиться – упоение.

– Надо было тебе меч или хотя бы ту новомодную штуковину, шпагу взять, княжич. Нож – не княжье оружие. Да и нет у тебя в нём достаточной тренировки.

– Вот заодно и потренируюсь. Я профессионал, и сражаться могу на любом оружии, хоть на вилках. Я наследный воин. С трёх лет ем много мяса и тренируюсь каждый день по пять – шесть часов. Неужели, найдётся такой вор, который окажется быстрее, сильнее и искуснее меня в единоборстве?

Может, и нет, но сегодня ночью ты рискуешь просто не заметить коварный удар. Или летящий нож.

– В ночи я вижу как дикий зверь. И мне не надо видеть летящий нож. Я вижу намерение врага, его малейшее движение, даже если он находится за моей спиной.

– Расхвастался ты, княжич. Не всесилен человек, не всемогущ. Даже я в свои сорок с лишним лет знаю, что не всё могу на этом свете. Может быть, где-то есть человек сильнее и быстрее меня. Впрочем, ты уже знаешь вкус поражения. Венецианская дуэль должна была тебя многому научить. Узнал у Софии, что это за чудесный фехтовальщик?

– Пока ещё нет. Но скоро мы поедем в Венгрию, и там, скорее всего, я смогу встретить того парня и скрестить с ним мечи.

– Ты слишком горяч, Александр. Но я тебе скажу: не стоит этого делать. У тебя отличная реакция, ты быстр и силён, но тот парень быстрее тебя. Он как молния. И тебе с ним не совладать. Только случай может решить поединок в твою пользу. Поверь моему опыту! Избегай его!

– Да, я горяч, но мне всё чаще удаётся сдерживаться.

– Помню. Когда всадники в том розыгрыше мчались на нас, ты совладал с собой и не стал позориться, размахивая шпагой.

– Ты заметил? Я тоже горд своей выдержкой. Ещё года два назад я бы вытащил шпагу и бросился на конников. Но сейчас понял, что если это не игра, то сопротивляться бессмысленно. Без доспехов, с одной лёгенькой шпажкой против мчащейся во весь опор, закованной в железо громады – слишком неравный бой. Будь это действительно нападение, нас бы раздавили и нанизали на копья в мгновение ока. Оставалось броситься на землю, пытаясь увернуться от копий и конских ног. Но вместе с Софией мы не имели шанса.

Стемнело. На небе всё ярче проявлялись звёзды. С далёкого моря повеяло прохладой, и лошади побежали резвее. Александр, одетый возничим, придержал поводья.

– Некуда спешить. Совсем не факт, что сегодня ночью нам повезёт.

Встречных возов уже не было. Только шум зверя в чаще и крики ночных птиц нарушали тишину. Яркие звёзды освещали путь. Вышла луна, и надобность зажигать фонари отпала.

Ехали молча. Вдруг, впереди показался одинокий воз. Александр проверил готовность ножей за поясом, а Теодорик сошёл с воза и зашагал рядом.

Когда подъехали ближе, увидели, что воз стоит. Лошадь косила на людей огромным чёрным глазом, но не двигалась: поводья были привязаны к придорожному дереву. Рядом с возом лежали три тела. Княжич спрыгнул с передка и склонился над телами. Двое были мертвы. Один убит ударом ножа в сердце, у другого перерезано горло. Юноша лет семнадцати, одетый в купеческие одежды, ещё был жив.

– Кто это сделал? Сколько их?– спросил у раненого Тео, перевязывая колотую рану у него на груди.

– Бандиты. Человек десять,– сказал юноша, кашляя кровью.

– Куда они уехали, и как давно это было?

– В сторону Милана. Недавно,– еле слышно сказал раненый, и кровь потекла у него изо рта. Он замолчал, запрокинул голову и испустил дух.

Александр и Теодорик переложили тела в пустой воз, закрыли их рогожей и отвязали лошадь. Она медленно побрела в сторону Флоренции. Потом друзья вскочили в свой воз и погнали коней.

Грохоча и подпрыгивая на кочках, понёсся воз навстречу неизвестности. Мимо проносились деревья, крутые обрывы и высокие пологие горы. Вылетели из-за поворота и сразу увидели несколько возов, движущихся в сторону Милана, а на них в ярком свете луны с десяток силуэтов. Александр натянул поводья, и кони остановились. Возы впереди тоже стали.

– Сделаем вид что испугались и повернём назад, пусть нас догонят или поедем вперёд? – спросил Александр.

– Конечно, лучше бы изобразить испуг, но вдруг они не повернут и не погонятся за нами? Тогда мы их упустим. Поехали вперёд. Тихо, осторожно, будто мы боимся. Пусть нападут первыми, чтобы действительно быть уверенными: это те, кого мы ищем.

– Александр тряхнул поводья, и кони пошли. Воз стал медленно приближаться к остановившимся возам. Теодорик шагал позади воза. Поравнялись с первым возом, со вторым, с третьим. Александр положил поводья на передок и приготовился к нападению. Внезапно раздался свист. Несколько человек вскочили на борта своих возов, и с высоты бросились на Александра. В свете луны блеснула сталь ножей. Александр среагировал мгновенно: два тело, проткнутые ножами, обмякли и упали под колёса воза. Александр скрестил два ножа перед собой, и поймал в эти стальные клещи летящую с ударом руку третьего нападавшего. Резко развёл ножи, и запястье бандита, всё ещё сжимающее нож, отделившись от предплечья, упало к ногам Александра. Бандит рухнул под колёса воза, скуля.

Александр спрыгнул на землю, и ударил ногой в живот ещё одного подбегавшего бандита, а когда тот согнулся, мгновенно наклонился, и резким движением вспорол ему шею от уха до уха.

Теодорик уже справился со всеми напавшими на него бандитами и вязал верёвкой одного бандита, взятого живьём.

Перед княжичем стоял здоровенный, уже далеко не молодой разбойник с чёрной взлохмаченной бородой. Одной рукой он приглашал Александра подойти ближе, а в другой у него блестел нож.

Александр встал в боевую стойку. Бандит, быстро вращая ножом, пошёл по кругу, пытаясь заступить за спину Александра. Княжич принял игру, и они оба закружились в смертельном танце, делая резкие выпады. Несколько раз бандиту почти удалось обмануть княжича, и один раз острое лезвие его ножа даже вспороло рубаху на груди Александра. Обнажилась кольчуга. Бандит явно смутился, отступил на несколько шагов, и Александр почувствовал его нерешительность. В душе бандита явно боролись два желания: бежать и продолжить бой.

– Побежишь, я тебя догоню, и прикончу,– сказал Александр.

– Наняли профессионалов, чтобы нас уничтожить. Теперь понятно, с кем имеем дело. Ты кондотьер, наёмник.

– Догадливый, бандюга! Теперь понимаешь, что смерть твоя пришла?

– Это мы ещё посмотрим, чья смерть случится сегодня ночью.

Они опять закружились вокруг друг друга. Бандит сделал резкий выпад по направлению к животу Александра, и тут же мгновенно перенёс секущий удар в область горла. Александр прекрасно просчитал его намерения. Когда рука с ножом устремилась к горлу Александра, княжич кистевым ударом лезвия по атакующей руке перерубил пальцы бандиту. Тот вскрикнул, и выронил нож, Княжич сделал шаг вперёд, и всадил свой нож по самую рукоять в бок врага. Медленно выпрямился, выдернул лезвие, протёр оба окровавленных клинка о рубаху противника и сунул их за пояс.

Бандит согнулся, его движения стали неуверенными. Александр, не глядя на умирающего, пошёл к Теодорику. Тот завязывал узел на спине пленного.