Обстоятельства места. Сборник рассказов и эссе

(Шедевры популярной домашней кулинарии на скорую руку)

Ни одну достойную даму не украшает неумение просто и быстро накормить гостей, поэтому мы предлагаем в помощь начинающим , а также продолжающим хозяйкам рецепты, не имеющие ни малейшего отношения к заковыристым секретам изысканных кухонь.

Помните: гость – существо хрупкое и случайное, поэтому не надо травмировать его психику неожиданностями. Готовьте то, что привычно каждому, из продуктов, которые всегда под рукой.

Сальсифи по-коринфски с соусом «Жу»

Берете из холодильника732 грамма свежего сальсифи. Режете его вдоль, добавляете 122 грамма протертого кашкавала и 82 грамма колотого пармезана в строго указанной последовательности, и всё это тщательно перемешиваете, медленно вливая соус тартар, который предварительно разбавляете слегка подогретым пуаврадом. Вообще, пуаврад можно заменить более легким на вкус жуанвилем или ремюлядом, который, кстати, не добавляется отдельно, а только в равной пропорции с альбуфра.

Все это вы складываете на противень, в кастрюлю или во что хотите, покрываете тонким слоем эскариоля, поверх которого укладываете фльоранси полумесяцами и трюфеля кубиками, поливаете смесь горячим галантином и ставите в духовой шкаф, а если туда не вместится, то в любое другое место, и ждёте пока оно сварится, а, вполне вероятно – вообще испечется. Подается к столу в охлажденном виде с соусом «Жу», который в домашних условиях приготовить нельзя, так как при нагревании он взрывается.

На 732 грамма сальсифи 122 грамма кашкавала, 82 грамма пармезана, 1 литр соуса «тартар», немного пуаврада, столько же жуанвиля, а если ремюляда, то примерно 18 куб. см., 1,5 метра эскариоля, 0,8 кг фльоранси и галантин по вкусу

Если гости благополучно съедят сальсифи – не переживайте. Предложите им второе блюдо, которое, кстати, готовится проще, чем обрисованное выше, и ничуть не хуже усваивается организмами.

БУДЕН САРЛЯДЕЗ С ГАРНИРОМ « ИСМАИЛ-БАЯЛДЫ»

Очищаете 400 граммов профитролей, натираете их кельбером и тушеным феноилом. Освежаете комнату, после чего смешиваете состав с канелонами, добавляете 1 грамм чистого еписа в произвольном сочетании с охлажденным фондю. Когда всё это вспенится, кладете один пятисотграммовый волован и по щепотке бешамели с кашкавалом. Главное тут – не перебрать. Иначе вам трудно будет добиться удачного вкусового сочетания приготовленного состава с каперсами, которые засыпаются по вкусу с анчоусами, которые в свою очередь едятся вприкуску с готовым блюдом. Важно, чтобы до остывания смеси ( которую, кстати вообще не надо ставить на огонь, так как она закипает самостоятельно, если верно соблюдены пропорции компонентов) вовремя положить бенье из спаржи и штук 15 артишоков. Сверху можете посыпать блюдо чем угодно, это уже все равно ничего не изменит. Характерно, что гарнир « исмаил-баялды» подается гостям на следующий день отдельно, если они снова появятся…

На 400гр. профитролей – тазик кельбера, пучок феноила, 1 кг. 358 гр.анчоусов, ведро каперсов. Остальное в принципе можно вообще не класть, но если вам трудно от этого удержаться – старайтесь не злоупотреблять каперсами. Говорят – они сильно действуют на голову.

Не забудьте перед подачей блюд на стол поздравить гостей со всеми предстоящими праздниками, так как потом может быть поздно.

Приятного аппетита!

Кто смеётся последним

– Завтра днём, – сказал с экрана диктор, – сухая, ясная погода. Температура воздуха – плюс восемнадцать градусов.

– Слышь, мать, – крикнул Борис Васильевич в спальню. – Пошли уже первоапрельские штучки… Пожалуйста, наше вам – сухо завтра будет.

– А чего? – жена крутнулась в кровати, села.

– А того… – Борис Васильевич грустно кашлянул и подошёл к окну. – Ты на улицу глянь. Лежит снег? Ну? Так если завтра плюс восемнадцать стукнет, – что у нас вместо снега получится?

– Вода… – тихо удивилась супруга и озадаченно умолкла.

Борис Васильевич сердито засопел и нервно отстучал на стекле дробь указательным пальцем.

– А я, допустим, взял и поверил. Обуюсь завтра в туфельки, брючки нацеплю светлые… Представляешь?

– Ужас! – жена заволновалась и начала одеваться, – Как же то так?

– Вот так, значит, – нехорошим голосом ответил Борис Васильевич, – по-крупному им надо над людьми посмеяться, масштабно. Завтра граждане к сухой погоде принарядятся, а кругом воды по колено. Чем не шуточка?

– Ты, Боря, сходил бы с утра в поликлинику, – вздохнула супруга и поставила на газ чайник. – Скажи – голова раскалывается, да бюллетень возьми на пару дней. А то ведь с этим первым апреля у вас на работе половину нервных клеток тебе запросто угробят. Один ваш Каплюков любого до инфаркта доведёт. Ещё тот жук…

– Это, конечно, – согласился Борис Васильевич и ещё пристальнее стал смотреть за окно. – Первого апреля они без всякого разбора дурят, под одну гребёнку. Ну, ладно бы баловались с такими же остолопами, как сам этот Каплюков. Так нет – солидных, серьёзных людей им в первую очередь надо обмануть.

– Садисты, – сказала жена горько.

– В прошлом году они под первоапрельское дело, знаешь, какую свинью подсунули Зацепину? – Борис Васильевич налил себе чаю, глотнул и посмотрел жене в глаза. – Они ещё утром позвонили откуда-то и предупредили по секрету, что после обеда на его складе начнётся министерская ревизия. Зацепин часов до одиннадцати крепился, а потом вышел за город и на рельсы лёг. Хорошо хоть, ближайший поезд на три часа опаздывал, да случайный прохожий Зацепина увидел, оттащил кое-как..

– Как им не стыдно?! – стукнула супруга кулаком по столу.

– Ну, это ещё туда-сюда. Обошлось. А Лопатникова Фёдора Антиповича как подъели! Подошли к нему двое, лица у обоих скорбные. Вашу жену, говорят, Фёдор Антипович, вчера видели в кафе «Привет» с Кулябиным из отдела механизации. Лопатников тут же взял ручку, написал на Кулябина пять жалоб во всякие инстанции, а потом пошёл в отдел механизации, безо всяких вопросов дал ему по физиономии и только после этого вспомнил, что он, Лопатников, то есть, вообще-то, не женат. В общем, собрание потом, то да сё… Строгача дали.

Борис Васильевич с обидой щёлкнул языком.

– Это, мать, ладно. Я думал – хоть со мной шутки шутковать не посмеют. Ну, сама видишь, я же не Каплюков какой-то… Вес у меня, авторитет. Должность всё-таки – старший экономист. Со мной Андрей Михайлович за ручку, не иначе.

– Ты, Боря, серьёзный мужчина, кивнула жена уважительно.

– Хе, – криво ухмыльнулся Борис Васильевич, – а то они не знают. Они в другой день со мной вообще стесняются разговаривать. Уровень у них не тот. А в прошлый первый апрель прямо обнаглели с утра пораньше. Один приходит: «Вас начальник отдела вызывает». Чёрта с два, думаю, поумней чего придумай. Второй подбегает: «Вас к начальнику». Сходи, говорю, сам и привет от меня передай. Гляжу – третий бежит: «Вы чего к начальнику не идёте?» Ну, сказал я ему! Ладно…

И что ты думаешь – минут через пять сам начальник заглядывает. Порфирьев. Ну-ка, пальцем манит, зайдите ко мне! Тут я психанул! Да вы что, говорю, повернулись все с этим первым апреля?! Совесть кто за вас иметь должен? Вам посмеяться, а у меня вон семь ордеров по приходу неоформленных, да четыре по расходу. Плюнул на них, собрался и ушёл с работы…

– Правильно, – обрадовалась супруга. – Ишь какие. Нет, чтобы с ордерами помочь…

– Э-э, – ехидно прищурился Борис Васильевич, – помочь… Своё бы успевали делать. Им бы работы поменьше, им лучше день смеха побольше… Петухи.

Жена задумалась.

– Погоди, Боря. А где это вообще указано, чтоб первого апреля над людьми насмехаться? Это из главка распоряжение?

– Да брось ты… Из главка, хе-хе… Это традиция, мать. По всей стране ходит, не обломаешь…

– Конечно, не обломаешь, если не пробуешь, – жена сердито поджала губы. – Взял бы да написал куда следует. Просим, мол, официально отменить унизительный обычай измываться над авторитетными работниками первого апреля. Антимонов Пётр Семёнович подпишется, Говорков, Мефодьев…

– Не…– сказал Борис Васильевич, подумав, – во всесоюзном масштабе не отменят. Это надо сколько подписей собрать! А первый апрель – завтра. Тут другая мысль есть! Я это заявление нашему руководству напишу, Андрею Михалычу. Мы с ним, как-нибудь, за ручку, не иначе. Он поймёт.Первого в девять утра Борис Васильевич передал через секретаршу заявление, в девять двадцать Андрей Михалыч вызвал к себе начальника отдела Порфирьева, в девять тридцать Порфирьев обошёл всех сотрудников отдела, кроме Бориса Васильевича и каждому что-то сказал на ухо.

Целый день сотрудники разыгрывали друг друга как хотели, но Бориса Васильевича никто не тронул даже намёком на шутку.

– Во, – легко вздохнул он. Другое дело. А то вам волю дай, так вы, представляю…

Минут за пять до конца работы он вышел из кабинета постоять возле любимой стенгазеты «За высокий процент». Всё хорошо, кроме наличия в душе осколка прошлогодней первоапрельской обиды.

«Юмор, значит, любите, – подумал Борис Васильевич мстительно, – Сейчас. Сделаем».

Он вернулся и, не переступая порога, сказал тусклым голосом:

– Начальник отдела просит всех зайти.

– Так время-то уже вышло, – возразил за коллектив Каплюков, но пошёл вместе со всеми.

Борис Васильевич быстро взял со стола свою книжную папку-портфель, шляпу и через полминуты был уже на улице.

«Вот вам и первый апрель, – думал он весело, – вот, значит, и день смеха!»