Эстетика бродяг

? А у меня на роже написано, что я живу по другому?

? Написано.

? Ну и что делать? Что?! ? прокричал я.

? Ничего. Ты ничего не должен делать. Понимаешь?

? Нет.

? Тогда пей.

На Рогожку я вернулся еще через пару дней и принес букет цветущего каштана. Ирина и Люся сидели на кухне в домашних халатах и с серьёзными минами обсуждали Люсиного жениха. Повидал он в жизни достаточно: воевал в Афганистане, был женат, имел дочку и второй раз обзаводиться супругой не торопился. Хотя Люся и ухаживала за ним, когда у него воспалялась раненная нога.

Мое появление оживило невест.

? Привет, Ира! Привет, Люся! ? помахал я букетом.

Хм, привет, Люся. Не прими меня за психа, дорогуша, но я видел тебя в небесах с алмазами. А еще в доме с цветочными вазами, на картине с тремя водолазами с бутылкой «Невского», с мобильным телефоном, с блестящим саксофоном, с новым дружком, без нового дружка, в свадебном платье, в латах на коне, в лодке на реке, в небе на метле. Возможно, стоило влюбиться в дерево или в фонарный столб на углу, ходить к нему на свидание, назначать час встречи и приносить цветы, зная, что он поймет меня, не отвергнет и не бросит под грузовик любви.

Впрочем, всё это глупости, не больше чем игра воображения. Любовь одна на всех, и это нужно ценить.

Вскоре у Люси разладилось с женихом, старый хромой вояка оказался законченным холостяком. Вот тогда за ней и приударил Вася. Посмеиваясь надо мной, он тоже любил повторять, что настоящие мужики не любят, как я.

? Не надо ныть перед бабой, ? учил он, ? веди себя так, словно ты её уже отымел. Тогда она по любому будет твоей.

Свои методы воздействия на женщин Вася решил продемонстрировать на Люсе. В день их первого свидания я поехал к друзьям в Алтуфьево.

По пятницам вечером Андрей и Таня Сатиновы устраивали дома алхимические сеансы. Они собирали приятелей и знакомых и в мягком дыме гашиша и благовоний рассуждали о тонких соединениях мира. Бывало и без выпивки. Я не мог относиться к этому серьезно. Много интересного затрагивали их вечерние беседы. Мне и самому было что порассказать. Например, о том, как когда-то по четвергам на рассвете я принимал ванны из шалфея и анализировал минувшие события, погружаясь за девять минут девять раз. Это помогало достичь мудрости. Но без выпивки мой язык не развязывался.

В сумерках я осторожно сошел с крыльца. У гаража Вася готовил машину к свиданию и о чем-то переговаривался с Лёвой, вышедшим прогуляться с собакой. Проскользнув незаметно, я закурил и пошел мимо окна Люси. Не выдержав, я остановился и заглянул в комнату. Люся сидела за столом над раскрытой книгой, на коленях у неё лежал черный котенок. Мурлыкая, он дремал, уютно свесив лапы, а Люся смотрела сквозь книгу и что-то шептала. Припадая ухом к стеклу, я долго вслушивался, пока не разобрал: «Моё сердце на замке, мое сердце на замке, моё сердце на замке».

Теперь многие закрывают на замок дома, кошельки и сердце, и все равно найдется тот, кто это взломает. Пришла пора жить нараспашку, имея casa libre (свободный дом) по соседству с международным фондом внутренней свободы.

Когда я пришел, алхимики сидели в кружке и что-то обсуждали. Кроме Сатиновых я знал еще несколько человек. Все они были честными ребятами, интеллектуалами, но некоторым не хватало хорошенького раздрая в голове.

? Разбирайте, ? сказал один из парней и выложил на фольгу кусочки сахара.

? Мне два много, ? решил Сатинов и обратился ко мне: ? Тебе надо?

? А что это?

? Люся в небесах с алмазами. Берешь?

Я аккуратно завернул кубик в фольгу.

? Когда съешь, то лучше никуда не ходи. Особенно в метро, ха-ха! ? подмигнул парень, деливший сахар.

На следующий день я встретился у метро «Южная» со старым дружком. В юности он, я и милая девушка с разболтанной травкой психикой решали, кто кому достанется. Сначала с ней был я, а потом жизнь повернула иначе: Серёжка, имевший кличку Икс, и Соня обвенчались и поселились в деревушке под Домодедово, там они пели в церковном хоре и жили при батюшке. Вера позволяла им веселить дух вином и марихуаной. По праздникам они закатывались в Пущино, научный городок, где для баловства имелась жилплощадь. Хозяйка квартиры биохимик Анча Баранова нашла себе дело в Бостоне, поручив Сережке, коего уважала, прежде всего, как Икса, поддерживать уют и поливать цветы.

? Зачем тебе сейчас ключи? ? спросил Икс. ? Поехали через неделю вместе с нами. Отлично проведем время. Или тебе негде жить?

? Есть, я пока у староверов. Просто надо побыть в одиночестве пару дней, ? сделал я умный вид. ? Поработать над книгой.

? Какой книгой?

? О бродягах.

? Гм, и что они?

? Бродяжничают.

? И всё?

? Больше они ни на что не способны.

? Ерунда, наверное, какая-то. Кому это интересно?

? Может, и никому.

? А тебе зачем?

? Не знаю.

? Ты серьезно?

? Да.

? И как называется книга?

? Эстетика бродяг.

? А название ничего так.

? Я рад.

Ответив на вопросы, я получил ключи, сел в автобус и через полтора часа был в Пущино. Найти нужную квартиру на верхнем этаже одной из башен-высоток, кои местные жители называли «зайчиками», не составило труда. Наскоро обустроившись, я сглотнул сахарный кубик.

Моё двадцать пятое соединение было несколько иным, чем у дедушки Хофмана во время психоделической поездки на велосипеде. Оно опустило меня на дно восточного борделя, где полуголый я возлежал на низком диване в дыму опиумных воскурений. Мной управляла плоть, не желавшая избавляться от сексуальности. Хаксли предупреждал ? надо держать своего кота секса в мешке.

? Хватает проблем, ? уверенно говорил он, качаясь в кресле, ? когда наркотик стимулирует эстетические чувства.

Но мой кот, к сожалению, никогда не знал никакого мешка. В центре бегущей спирали золотого сечения я видел прекрасную обнаженную женщину, переливающуюся всеми цветами радуги. Касаясь её, я извергал семя. Только она и я – и всё. Мир вокруг пульсировал. И если бы в этот момент появился проказник Харрингтон со своей чайной ложкой, я бы не отказался от еще одной.

? Это лекарство такое забавное, – бормотал я.

Но утверждать, что в нём заключается особенная свобода, которая изменит всё вокруг, я бы не стал. Это все равно, что утверждать, будто этот мир сделал старик Бенамуки.

Зазвонил телефон. Подняв трубку, я услышал, как она радостно кричит: