Домой через Балканы

На одной изъ станцiй по?здъ стоялъ долго. Мы б?гали на ярмарку, которая собралась неподалеку. Потолкались зд?сь, купили арбузовъ, винограда "по два гроши за око", – на наши деньги что-то около восьми коп?екъ за три фунта, – нашли корчму и выпили пива. Пиво было настолько хорошо и дешево, что слава о немъ моментально разнеслась по всему по?зду. Мужчины гурьбой двинулись къ корчм? и, должно быть, добрую половину запаса выпили. При разсчет? мальчишка-подручный вздумалъ было взять съ н?которыхъ дороже ц?ны, назначенной старикомъ хозяиномъ. Надо же было вид?ть. какъ разсердился старикъ на своего подручнаго: кричитъ, топаетъ ногой, тянется къ чуприн?.

И ч?мъ ближе подвигались мы къ Нишу, т?мъ гуще было населенiе, т?мъ культурн?е м?стность. Вм?ст? съ т?мъ все чаще и чаще стали встр?чаться раненые. Они запруживали станцiи, лежали вповалку на земл? вдоль линiи, кое-какъ перевязанные, съ запекшеюся кровью на одежд?. Н?которыхъ уводили подъ руки бабы, тутъ же перевязавъ ихъ своими цв?тными платками. Подъ Нишемъ по?здъ нашъ наполнился ими такъ, что некуда было ступить… И, что особенно насъ угнетало, не видно было сл?довъ правильной медицинской помощи. Ближе къ м?сту боя. видимо, были еще перевязочные пункты, а тутъ по жел?зной дорог? и дальше въ глубин? страны л?чили бабы, перевязывали бабы, ухаживали он? же. Ч?мъ и какъ. Господь имъ свид?тель.

Въ Ниш? на станцiи мы встр?тили первый отрядъ сестеръ милосердiя, только-что прi?хавшiй сюда изъ Россiи. Зд?сь были врачи и студенты. Они, какъ оказывается, прi?хали сюда не прямымъ путемъ, черезъ Болгарiю, а поднялись по Дунаю вверхъ, до той узкой полосы, гд? смыкаются сербская и румынская границы. Болгарское правительство не пропустило этого отряда черезъ свою территорiю подъ предлогомъ "строгаго нейтралитета".

Неужели правъ былъ сербъ въ Салоникахъ?

Нишъ – это типичный у?здный городокъ, м?сто которому въ любой нашей южной губернiи. Т? же грязныя широкiя улицы съ низкими мазаными домиками; т? же магазины, въ которыхъ продаются кондитерскiе товары вм?ст? со свинымъ саломъ и дегтемъ; т? же неповоротливые, медлительные погонщики, тоже праздное, отнюдь не злое, любопытство встр?чныхъ прохожихъ. И если чего недостаетъ для полноты нашей родной картины, такъ это еврейскихъ селедочницъ и юркихъ еврейскихъ мальчишекъ съ ваксой и газетами.

И сербскiй говоръ, если вникать въ слова, главнымъ образомъ въ корни словъ, – тотъ же нашъ говоръ съ подм?сью французскихъ словъ и корней. Поговоришь съ однимъ сербомъ, съ другимъ, съ третьимъ уже бес?дуешь по прiятельски.

Первый "визитъ" мой въ небольшой, сдружившейся компанiи б?женцевъ былъ въ королевскiй дворецъ, гд? ютилось русское посольство. Называется онъ "конакъ Александра". Нашли мы этотъ конакъ очень легко. Кого ни спросишь, съ охотой покажутъ улицу. проводятъ до угла.

Въ пору своихъ скитанiй по б?лу св?ту я вид?лъ не мало дворцовъ, но такого еще не видывалъ. Зданiе, правда, обширное, каменное, но прим?нять къ нему слово дворецъ не подходитъ. Досчатый, едва-ли когда крашенный полъ готовъ былъ въ любую минуту рухнуть. Доски гнулись подъ ногами, говорили и п?ли, рычали свир?по ступени л?стницъ. Ст?ны выгляд?ли до того темно и неопред?ленно, что приходилось невольно сторониться ихъ.

Убого, б?дно, заброшено и, какъ-то, черезчуръ уже нище… Нище не только для "дворца", не только для "посольской резиденцiи", но просто для обыкновеннаго обывательскаго дома.

Управившись съ д?лами въ "конак?", наша компанiя отправилась въ ресторанъ, въ лучшiй ресторанъ Ниша, съ громкимъ названiемъ "Русскiй Царь". Этотъ "Царь", по обстановк? б?дненькiй провинцiальный ресторанчикъ, былъ полонъ народомъ. Об?дали. Мы съ трудомъ нашли м?ста и тоже стали заказывать ?ду. Къ немалому нашему удивленiю, зд?сь не говорили ни по-русски, ни по-французски, а только по-сербски и по-н?мецки. Казалось бы, что можетъ быть въ этомъ обиднаго? Мы не шовинисты, не "ура-патрiоты". Не все-ли равно намъ, на какомъ язык? объясняется трактирщикъ въ Ниш?? Лишь бы кормилъ хорошо.

Однако жъ, среди всей нашей компанiи не было ни одного, кто бы не почувствовалъ себя оскорбленнымъ такимъ обстоятельствомъ. Почему? Никто не разбирался въ этомъ, да и въ голову не приходило. Потому, можетъ быть, что слишкомъ ужъ наголодались за границей по русской жизни, русскому говору, русскимъ обычаямъ… A Сербiя уже пахла Россiей. Нечего д?лать. Пошум?ли, понегодовали, принялись за об?дъ.

Посл? об?да опять стычка съ хозяиномъ "Русскаго Царя". Объявилъ, что беретъ только золотомъ, или сербскими кредитками, а у насъ были греческiя. Посл? долгихъ разговоровъ согласился взять по восемь франковъ греческiя десятифранковыя бумажки. Взялъ, но, видимо, не обрадовался. Узнала объ этомъ м?стная публика и подняла настоящiй скандалъ. Особенно разгорячился молодой черногорецъ, какой-то банковскiй служащiй.

Весь огневый, яростный, какъ леопардъ, онъ наскочилъ на хозяина съ кулаками. Что-то говорилъ много и горячо, потомъ вырвалъ кредитки у того изъ рукъ и, шагая легко, точно по воздуху, подб?жалъ къ нашему столу:

– Вотъ ваши деньги! Платить не надо! Я сосчитаюсь съ этимъ негодяемъ!

Говорилъ на чистомъ русскомъ язык?, чеканя слова. Но тутъ запротестовали мы, пожелали непрем?нно заплатить.

– Н?тъ! Вы наши гости!

Долго и настойчиво препирались съ черногорцемъ и поддерживающими его сербами, наговорили другъ другу гору любезностей и похвалъ, въ конц? концовъ нашли компромиссъ и тутъ: черногорецъ расплатился за насъ съ хозяиномъ "Русскаго Царя", а мы отдали ему наши греческiя кредитки. При этомъ онъ, какъ банковскiй служащiй, при помощи сложныхъ вычисленiй доказалъ намъ, что греческiя деньги дороже сербскихъ, такъ какъ Грецiя страна невоюющая, и потому снабдилъ насъ сдачей.

Въ этомъ вопрос? мы уже не р?шились спорить съ нашимъ новымъ другомъ, чтобъ не подрывать авторитета банковскаго д?льца.

Посл? этого случая, естественно, мы прiобр?ли кучу сербскихъ друзей. Стали угощать насъ достоприм?чательностями, познакомили съ "войниками", которые были въ большой мод? и въ фавор? у публики. Войники любезно показали свои "турски пушки" (турецкiя ружья), въ обильи доставшiяся сербамъ во время посл?дней турецкой войны и направленныя теперь въ сторону Австрiи. Показали ручныя гранаты, которыми ув?шаны были ихъ широкiе пояса, разсказывали о "доблестныхъ австрiякахъ", которымъ позавидуетъ любой заяцъ изъ канавы: такъ они храбры и такъ лихо улепетываютъ отъ выстр?ла.

Подводили насъ и къ портрету "нацiональнаго героя", маленькаго виновника большой войны. "Герой" этотъ, судя по портрету, остролицый худосочный юнецъ съ боязливымъ взоромъ и впалою грудью. Ему бы не въ кронпринца стр?лять, а, по малой м?р?, досиживать второй годъ въ четвертомъ класс? гимназiи. Но мы такъ добродушно были настроены, что даже загадывали другъ другу загадку:

– Отгадайте: изъ-за чего началась война?

Иной, наибол?е склонный къ "матерiалистическому пониманiю", начиналъ объяснять:

– Въ виду того, во-первыхъ, что капиталистическое развитiе въ европейскихъ странахъ достигло того апогея…

– Да вовсе н?тъ!

– Изъ-за чего же?

– Изъ-за Принципа.

– Ну да! И я говорю… но только изъ-за какого принципа?..

– Того самаго, который стр?лялъ во Францъ-Фердинанда…

– A чортъ! Я думалъ: серьезно!

VIII

Передъ вечеромъ распростились мы съ гостепрiимнымъ Нишемъ, а ночью со всей, на половину родной, печальной Сербiей.

Впереди ждала насъ Болгарiя, тоже родная и близкая, но ожиданiе это лежало на сердц? камнемъ. Въ по?зд? изъ вагона въ вагонъ ходили слухи одинъ мрачн?е другого. То говорили, что болгарская граница уже закрыта для насъ, и намъ придется вернуться назадъ, то – придется намъ застрять не въ Сербiи, а въ самой Болгарiи…

Не знаю, кто и съ какой ц?лью с?ялъ такiе слухи, но въ конц? концовъ и отъ нихъ родилось не одно только худое: ?дешь въ самомъ д?л?, ждешь впереди наихудшаго, а прi?халъ – не такъ ужъ плохо, какъ ожидалось. Наприм?ръ, на первой же болгарской станцiи, Царибродъ, мы прiятно изумлены были встр?чавшими нашъ по?здъ русскими жандармами. Прямо такъ-таки жандармы наши – и все. Т? самые, съ которыми, по пословиц?, хочется ц?ловаться, когда возвращаешься домой изъ-за границы посл? долгихъ скитанiй.

Сытыя, бритыя, самодовольныя лица, крупныя, знающiя себ? ц?ну, фигуры съ особой, не молодцеватой, а чисто-жандармской, выправкой. Т? же голубые мундиры на нихъ съ красной отд?лкой, шпоры, сабли… Словомъ, "отд?льный корпусъ" безъ всякихъ прикрасъ.

Не знаю только, заготовлена ли вся эта аммуницiя по русскому образцу или прислана сюда изъ нашихъ "цейгхаузовъ". Ув?ряли меня, что посл?днее в?рн?е, что не только болгарскiе жандармы, но вообще вся болгарская армiя од?та въ русскiе мундиры.

Правда, эти бравые молодцы "въ родныхъ мундирахъ" встр?тили насъ н?сколько сухо, холодно даже, но в?дь они – жандармы… должность такая.

Объявили намъ два сюрприза: первый – н?тъ для насъ свободныхъ вагоновъ, и когда будутъ, неизв?стно; второй – рядомъ со станцiей достраиваются досчатые бараки для карантина, такъ какъ, по самымъ в?рнымъ въ мiр? св?д?нiямъ, т.-е. н?мецкимъ, въ Сербiи положено быть чум?.

Оба эти сюрприза мы приняли за личное оскорбленiе и на крошечной, запруженной нами и нашимъ багажемъ станцiи подняли крикъ, стали сыпать всевозможными угрозами, об?щанiемъ пожаловаться, довести, донести т. д., что практикуется въ нашемъ отечеств?. Ничего не помогало.

Тогда мы приб?гли къ способу, оказавшемуся бол?е д?йствительнымъ. Стали хвалить Сербiю, сербскiе порядки, гостепрiимство, предупредительность и любезность сербовъ, наконецъ культурность…

И, видимо, этимъ убили двухъ зайцевъ. Проводившiй насъ сюда чиновный сербъ сейчасъ же предложилъ въ наше распоряженiе весь составъ по?зда. Мы могли ?хать въ сербскихъ вагонахъ хоть до самой румынской границы. Родился ли стыдъ у болгаръ, или отпала главная причина, всл?дствiе которой насъ задерживали, но обновлять досчатые бараки пришлось не намъ. Посл? часовой стоянки и поверхностнаго таможеннаго осмотра насъ отправили въ т?хъ же вагонахъ въ Софiю.

Мечта моя – повидаться въ Софiи съ друзьями растаяла, какъ паровозный паръ въ чистомъ пол?. Въ Софiю прi?хали мы на разсв?т?, и были завезены на какой-то далекiй запасный путь, за непроходимымъ барьеромъ товарныхъ и скотскихъ вагоновъ, гд? и покинуты. Ночь была адски холодная, на ближней гор? надъ городомъ б?л?лъ сн?гъ, крыши вагоновъ од?лись с?дымъ налетомъ заморозка, вода въ уборныхъ застыла.

Пассажиры кутались въ од?яла и пледы, женщины, стуча зубами, жались въ кучи, д?ти плакали. Кое-кто изъ мужчинъ пытался пробраться до буфета, чтобъ раздобыть чаю, или хотя бы горячей воды, но т? же, похожiе на русскихъ, жандармы сторожили насъ, не выпускали изъ к?мъ-то очерченнаго вокругъ насъ проклятаго кольца.

Если не удавалось завести сношенiй съ буфетомъ на станцiи, то, разум?ется, о сношенiяхъ съ городомъ по телефону ли, или по телеграфу, не приходилось думать совс?мъ.

Такъ простояли мы часовъ до восьми утра. За это время одному изъ насъ, должно быть самому влiятельному, удалось какъ-то вызвать изъ русскаго посольства чиновника.

Чиновникъ, видимо, только-что вскочилъ съ постели и сп?шно прискакалъ на извозчик?. Это былъ совс?мъ молодой, худощавый, рыжеватый челов?къ безъ формы, по виду нич?мъ не отличавшiйся отъ любого изъ насъ. Но его появленiе сразу заставило болгарскихъ начальниковъ вспомнить о нашемъ по?зд?.

Заволновались и насторожились жандармы, плотн?е сомкнулись вокругъ по?зда, словно бы чиновникъ замыслилъ что-либо недоброе. Откуда-то взялся болгарскiй жел?знодорожникъ изъ крупныхъ, въ форменной, тоже по русскому образцу, фуражк?. Этотъ вдругъ накинулся на насъ и сталъ упрекать въ безпечности:

– Какъ! Вы все еще не заняли вашихъ м?стъ? Для васъ давно приготовленъ по?здъ на Рущукъ! Онъ долженъ черезъ минуту отойти!

– Помилуйте! Какъ мы могли? У насъ и билетовъ н?тъ…

– Вотъ какъ? билетовъ н?тъ? Придется уплатить по "два лева" штрафу за то, что не запаслись билетами!

– Но, в?дь, ваши жандармы!..