Восхождение к власти: день гнева

Мужчина обратил взгляд на источник звука и на его взгляд предстал крепкий и атлетического телосложения мужчина. Чёрные, как ночь, волосы, красивые оточенные черты лица и глаза, из которых словно льётся свет навеивают образ мифического героя только что сошедшего с картинок или слов сказителя. Балахон волнами ложится на могучее тело, окутывая его подобно перистому и нежному облаку, окутывающему гору.

– Я… я… Маритон, – Растеряно даёт ответ парень, спрятав руки за спину.

– И всё? – вмешивается поживший годы человек азиатской внешности стоящий у подножья и не вызывающий фонтана ярких чувств или вдохновения от величественности. – Не фамилии, не титула?

– Я Маритон из Варси, – уже чуть более уверенно даёт ответ мужчина. – И ничего больше. Фамилии нет.

– Хорошо, Маритон из Варси, – заговорил тот же мужчина азиат обычным не громоподобным или величественным голосом. – Я с гордостью заявляю, что вы приглашены к Первоначальному Крестоносцу Арурону Лефорту, к верному слуге Императора и полководцу Рейха, к гневу Его на земле.

– Стойте, Конвунгар, я не хрустальная ваза из исторического музея, чтоб вы меня нахваливали, как восторженный гид, – глубоким проникновенным голосом оборвал Аурон мужчину. – Я просто человек, поступивший на службу Императору. И не более того.

– Скажите, а зачем меня сюда привели? – разразился вопросом Маритон, с опаской посматривая на двух военачальников.

– Вы были задержаны при участии в культовом ритуале коммунистической секты «Алая Заря». Они обвиняются в антиимперской деятельности, отрицании Бога и сепаратной деятельности. Поверьте, их всех ждёт смертная казнь за организацию антигосударственного сообщества с признаки сектантской общины, – сухо произнёс Конвунгар. – Что же вы там делали и как попали? Вы, гражданин Рейха, бежавший с севера, из странного государства, присягаете на верность сектантам, но зачем?

– У меня не было симпатий к тем уродам, что называли себя «просвещёнными», – озлобленно ответил Маритон. – Поверьте, я сыт утопическими идеалами и безбожным обществом. Я никому не присягал, можете спросить солдат, которые застали меня, когда я… проредил ряды их.

– Но ведь вы же пошли туда, чтобы преклонить колено перед лживыми идеями коммунизма и даже собирались казнить ту девушку, произвести страшный кровавый ритуал, чтобы стать полноправным членом секты?

– Нет… нет, нет! – отрицание парня разошлось гулким эхом. – Я не собирался становиться членом культа. И тем более пачкать руки кровью. Я, как пересёк границу, верен только Рейху… и Господу, – и, выдержав паузу, Маритон перешёл на вопрос. – Кстати, а что будет с той девушкой?

– Скорее всего, её то же казнят, так как она принимала участие в культе, пускай затем и отвергла его идеалы. Таков закон и не каждый может пойти против него.

– Но она сама стала его жертвой. Нельзя же человека обвинять за отказ от безумия. Уважаемый… Конвунгар, я прошу вас, оставьте её. Поверьте, она куда лучше тех тварей, что собирали проливать её кровь.

– Что ж, – грубый, но величественный голос Аурона разнёсся по всему залу эхом. – Я знаю об этом, нам уже доложили о том, как вы поступили с теми безумцами, что вознамерились пустить кровь беззащитному существу. Поэтому вы и были сюда приглашены, Маритон из Варси, за своё благородство и происхождение. Я хочу вам предложить вам послужить на благо Рейха и его народа и тогда я отпущу пленницу, ибо долг её будет выплачен вашей кровью и исполнением приказов посланника Его на земле. Я полагаю, вы будите рады поступить на службу Императору.

«Что ж, а говорят, чудес не бывает» – проговорил в мыслях Маритон, понимая, что его самое сокровенное желание сбылось. Лелея мечту о том, чтобы взять оружие и схватится с ненавистным врагом в окопах и на бесчисленных полях сражений, по чьей-то неведомой воле он, возможно, станет одним из тех, кто похоронит Инфоромократию на более высоком уровне. И мысли о спасении миловидной дамы, что должны были выпотрошить часами ранее отошли на второй план перед мотивом личной мести… мести не отдельным лицам, а всей системе, которой в сознании мужчины был дан один приговор – разрушить всё под чистую.

– Вы же собираетесь выступить против Информократии? – с надеждой вопрошает Маритон.

– Да. И нам нужен человек, сведущий в особенностях державы той страны. В её технологическом обеспечении и силах, дабы, переняв его сведения, мы могли наши войска организовать так, чтобы максимально эффективно сокрушить оплот информационной ереси и мракобесия. И сложат они оружие, если им предложить?

– Они? И сложат ли оружие? Нет, такого и быть не может… те гниды готовы биться за свои мелкие и ничтожные идейки о новом мире до смерти. – С явной неприязнью ответил Маритон, сменив радость на маску отвращения.

– Что ж, если не хотят сложить оружие, «господина-фон-смерть» приведём мы к ним, – с бравадой произнёс Аурон и приметил, уловил воинским чутьём чувство жуткой ненависти и призрения, исходящей от Маритона к врагу. – Скажите, а почему вы бежали из державы, провозглашающей себя оплотом технологичности и комфорта?

На губах Маритона показалась кривая улыбка, показавшая все глубины безумия, в которое он скатывается.

– Почему? «Край, где каждому найдётся место» вроде бы хорошие слова о утопическом обществе, но если бы знали, господин мой, какая зловещая суть за ними кроется. Поверьте, такая система, античеловеческая и безумная, не имеет права на существование.

– Я ощущаю у вас иной мотив, – проникновенно заговорил Конвунгар. – Вы жаждите падения не во имя будущего мира. Нет, вас гложет иная боль. Вы жаждете мести, но вот за что?

То ли боль, то ли безумие перекосило кривые губы мужчины, вырисовавшие на лице странную неестественную ухмылку феерического сумасшествия или же страданий, и его подавленная речь выдала смысл злобы:

– Думаю, у многих найдётся повод ненавидеть систему, которая лишает вас самого дорого. Сегодня, я иду на службу Канцлеру ваш… нашему, и Рейху, чтобы дать бой во имя потерянного своего будущего. Удел мира и людей в ваших руках, господа и в Его воле, но не в силах одного человека. Я же хочу спросить со всего государства за одного человека. Пускай не жажда справедливости, не надежды на грядущий мир и даже не вера в идеалы Рейха мне даёт повод для сражения, но честь мне велит встать на такой путь.

От услышанного Аурон и Конвунгар впали в глубокие рассуждения, вызванные всеобщим удивлением от такой речи. Мало кто осмеливается говорить, что идёт на войну не во имя Рейха, но тут так открыто человек пытается отдать жизнь для страны, но не во имя её идеалов.

– Вижу, Аурэлянская Информократия вас сильно раздражает. Что ж, служба Императору вам даст такую возможность. Но скажите, а на той стороне, за стеной, так же люди не любят власть?

– Нет, что вы, господин Аурон, каждый одурманен идеей о «совершенном» обществе и что за него нужно держаться. Что оно единственное ради чего стоит жить.

– Как же мы сокрушим их души, дабы в смятении они отринули лживые идеалы.

– Ох, – с усмешкой вздохнул Маритон. – Об этом знает мой друг, он долго работал с людьми, которые верят в Информократию и даже… переубеждал их. Он кстати, у вас в священниках ходит. И вот ещё, – рука мужчины касается кармана пальто и нащупывает там то, чего нет. – Я её кажется отдал.

– Что вы отдали?

– Есть одна вещица, которая способна сыграть вам на руку, господин Аурон. И не только вам, но и всему Рейху борьбе против информократичной нечисти, – пятисекундная пауза перешла в ехидное заявление. – Они говорят, что информация – сила, но они сильно удивятся, что эту силу обратили против них.

– Хорошо, Маритон из Варси, – речь Аурона сделалась чуть менее громогласной и обрела черты обыденного разговора, а в глазах повисло ощущение, будто перед ступенями его трона стоит безумец, отвращение так и промелькнёт. – Теперь вы на службе у Императора. Радуйтесь, ибо вы стали дланью рока и зари будущего дня!

Глава пятнадцатая. Распределение ролей

Утро. Следующий день.

Маленькая комнатка постепенно озаряется лучами утреннего солнца, начинавшего праздное шествие над городом и заливая его постепенно светом, освобождая от ночного мрака. Над городом вскоре повиснет утренняя прохлада, а пространство небольшой комнатушке перестанет нуждаться в свете лампочек.

– Вот зачем ты меня тогда назвал? А? Скажи? Сейчас бы читал утреннюю молитву и благословлял воинов, а теперь. Ох, зачем мне теперь это сдалось?

Возмущения пронеслись шёпотом у уха мужчины, и тот вынул руку из кармана кожаного пальто, согнул в локте, показав знак того, что не намерен выслушивать претензии.

– Тише Флорентин, ты же хотел послужить делу Императора? – шёпот перемешался с лёгким сарказмом. – Вот и отдашь ему честь на самом высшем уровне.

Четыре стены, выкрашенные в цвет дождливого небосвода, вместили в свои переделы четырёх человек, а стол посреди комнаты раздел их. Через единственное окно, в котором видится город, откидывающий саван ночи, поступают потоки света, а над головами четырёх горит диодная панель, изливающая в пространство холодный лунный свет.

– Так, поменьше разговоров, – ввязался мужчина в серой офицерской шинели, лишённой погон. – Ваши пересуды мешают сконцентрироваться.

Все тут же бросили взгляд на мужчину восточной внешности с распущенным длинным чёрным волосом, ложащимся на плотную серую ткань. В его карих глазах читается глубокая усталость, а лицо покрыто едва видимой сетью морщин, проявившихся от многолетней усталости.

– Скажите, Маритон из Варси, готовы ли вы лично принять участие в битвах и сражениях против Информократии? – вопрос прозвучал от молодого чернявого смуглого паренька, с водянистыми глазами и округлым лицом.

– С рождения готов, господин протоколист.

– Хорошо, – уткнувшись в планшет, бубнит парень. – Так и запишем.

– Господин Конвунгар, а где Аурон Лефорт? Разве он не должен участвовать с нами в подготовке операции?

С тяжёлым взглядом азиат посмотрел на Маритона, полным усталости и свинца.

– Уже. Всю ночь мы готовили с офицерами из полка «Коготь Орла» и генералами Армии Рейха готовили план по нападению. Так же согласовывали план с Ордой, которая под моим командованием.

– Армии Рейха? Не слышал о таком ранее, – заговорил Флорентин в священнической рясе. – Лишь помню, что есть Первоначальные Крестоносцы, которые ведут отдельные армии на покорение стран.

– Создана недавно. Канцлером. Для поддержки основных сил.

– Орда? То есть вы тоже Первоначальный Крестоносец? – удивлённо вопросил Маритон.