След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше

– Ну… – сказал он. – В общем, странные типы. Один так вообще никогда комнату не покидает.

– А другой?

– Тоже не часто, а теперь, когда они обзавелись слугой, тем более. Мало того что они торчат там безвылазно, так и к ним тоже никто не ходит, и даже едят они у себя в комнате.

Гульд кивнул:

– Значит, сейчас оба постояльца здесь?

– Да, сударь.

Оставив капрала с привратником, сержант вошел в гостиницу «Печальник» и тут же наткнулся на управляющего, который держал в руках чашу для пожертвований и тряпку. Быстро поставив чашу на полку, тот сунул тряпку за пояс.

– Чем могу помочь, господин стражник?

Гульд взглянул на его нервно переплетающиеся пальцы, длинные и чумазые:

– Облер, как я понимаю? Ведешь теперь честную жизнь?

Тот побледнел:

– Совершенно верно. Вот уже несколько лет я управляю этой гостиницей, а заодно подрабатываю писарем. Я теперь уважаемый человек, сударь. Честно тружусь и все такое. – Глаза Облера забегали по сторонам.

– Я хочу потолковать с двумя твоими гостями-чужеземцами, Облер.

– Вот как? Сейчас их позову.

– Я пойду с тобой.

– Гм… ладно, как вам будет угодно. Следуйте за мной, сударь.

Поднявшись по узкой, покрытой толстым ковром лестнице, они двинулись по коридору. Управляющий постучал в дверь. Мгновение спустя с другой стороны послышался старческий голос:

– Что тебе, Облер?

Писарь наклонился к уху Гульда.

– Это Риз, – прошептал он. – Слуга. – А затем крикнул: – Тут пришел стражник и хочет поговорить с твоими хозяевами, Риз! Открой, будь так любезен!

Гульд злобно уставился на Облера.

– Вовсе ни к чему было сообщать подробности, – прошипел он, – мог бы просто попросить его впустить тебя.

Услышав доносящееся изнутри бормотание, сержант уже поднял было руку, чтобы еще раз с силой постучать в дверь, но внезапно она распахнулась, и в коридор быстро выскользнул слуга, снова закрыв дверь за собой.

Немолодой мужчина широко раскрыл глаза, узнав сержанта.

– Ага, Эмансипор Риз, – медленно проговорил Гульд. – Помнится, я допрашивал тебя меньше двух дней назад, а теперь мы снова встретились. Странно.

– Я всего лишь нашел новую работу, – буркнул Риз. – И ничего больше.

– А разве я говорил, будто есть что-то еще?

– Вы сказали «странно», но, как по мне, в этом нет ничего странного, не считая вашего здесь появления.

«Гм, а старик, похоже, соображает…»

– Я хочу поговорить с твоими хозяевами. Можешь обо мне доложить, или как там у вас принято…

– Увы, сержант, но мой хозяин с сожалением вынужден сообщить, что сегодня вечером он не принимает гостей, поскольку в его исследованиях наступил критический момент…

– Я не в гости сюда пришел, старик. Или доложи обо мне, или отойди с дороги и не мешай. Мне нужно поговорить с этими двоими.

– Там только один, – сказал Риз. – Видите ли, сержант, мастер Бошелен – ученый. Он не желает, чтобы его отвлекали…

Зарычав, Гульд попытался оттолкнуть Риза, но тот крепко стоял на ногах. Сержанта удивило, что в старике столько силы: а ведь глядя на него, и не скажешь. Но тут он увидел на правом предплечье слуги старые шрамы от меча.

«Проклятый ветеран! Терпеть не могу старых солдат – они ни перед кем не прогибаются».

Гульд отступил назад, положив руку на меч:

– Смотрю, ты готов из кожи вон лезть, Риз, защищая право своего хозяина на уединение. Но я сержант городской стражи и прибыл сюда не просто так, но как лицо официальное. Если и дальше будешь мне препятствовать, мигом окажешься в колодках. – Гульд напрягся, видя, как помрачнело и напряглось морщинистое лицо Риза. «Проклятье, с такими связываться опасно!» – Поверь мне, не стоит усугублять положение. Ты сделаешь только хуже.

– Если я впущу вас, сержант, – голос Риза напоминал скрежет гравия в полосе прибоя, – то меня, скорее всего, уволят. А я никак не могу лишиться места, сударь. Как вам известно, я не из числа особо везучих. Мне позарез нужна эта работа, и я намерен ее сохранить. Если у вас есть вопросы, возможно, я сумею на них ответить, а может, и нет, но войти я вам точно не позволю.

– Худов дух, – вздохнул Гульд, отступая еще на шаг. Он повернулся к управляющему, который беспомощно жестикулировал, издавая невнятные звуки. – Позови-ка моего капрала, Облер. Он ждет внизу у входа. Скажи, чтобы поторапливался и держал оружие наготове. Понял?

– Умоляю вас, господин сержант…

– Кому я сказал! А ну, пошевеливайся!

Писарь послушно поспешил по коридору.

Гульд снова развернулся к стоявшему с обреченным видом Ризу и тихо проговорил:

– Сейчас явится капрал. Тебя разоружат и свяжут. Шум поднимется такой, что слышно будет далеко. Никто не усомнится в том, что ты сделал все, что мог. Ни один хозяин, у которого достаточно мозгов, не найдет повода тебя уволить. Короче, делай, как я говорю, Риз, и тогда тебя не арестуют. И не убьют. В противном случае мы как следует над тобой поработаем, пока дух не испустишь, а потом для верности еще и прирежем. Ну так как, согласен мне помочь?

Риз безвольно обмяк:

– Ну ты и сволочь, сержант! Ладно, ваша взяла.

На лестнице раздались топот тяжелых сапог капрала и лязг ударяющихся о перила ножен, а затем послышалось его судорожное дыхание, и наконец появился он сам с побагровевшим лицом, выставив перед собой меч. Глаза парня изумленно расширились при виде спокойно стоящих сержанта и слуги. Гульд помахал подчиненному, и тот побежал к сержанту.

Гульд снова повернулся к Ризу.

– Ладно, – прошептал он, – сыграем поубедительнее.

Протянув руку, он схватил слугу за расшитый парчой воротник. Старик взревел, с силой лягнув ногой дверной косяк. Оттащив Риза в сторону, Гульд толкнул его к стене. Тут появился капрал.