Та протягивала ей пиалу и улыбалась. Решив не расстраивать симпатичную незнакомку, Катерина отпила несколько глотков и, укрывшись одеялом с головой, снова очутилась на краю обрыва.
Направившись по тропинке, она заметила разбросанные по поляне скрипки и листы партитуры. Неподалеку стоял лес, и, пройдя сквозь него, Катя вышла к небольшому кладбищу, приютившемуся на окраине деревни.
Блуждая по кривым и убогим улочкам, она наконец-то заметила автобус, стоящий в тупике. Затаив дыхание и стараясь ступать как можно тише, Катя приблизилась ближе.
Это был тот автобус! Правда рисунок почти весь облез и потрескался.
Автобус был пуст. Грязные окна. Обшивка сидений разодранными клочьями свисала с ржавых железок. Все было разбито и раскурочено.
– Приходи сюда, как луна взойдет. Тогда и увидишь сына, – раздался голос позади ее.
Обернувшись, Катя увидела старуху в рваной телогрейке. Та зябко ежилась, кутаясь в старую шаль.
– А сейчас пойдем со мной, – поманив пальцем, старуха повела ее по узким улочкам и вскоре они оказались возле красивого особняка.
Катя застыла, тревожно вглядываясь в знакомые очертания дома.
– Я недавно была здесь, – неуверенно произнесла она. – Но выглядел он совсем иначе.
– Внутрь заходи, – коротко бросила ей старуха, открывая массивную дверь.
Войдя в огромный холл, Катерина чуть не столкнулась с мужчиной, который спешил к выходу.
Странно, но тот не обратил на нее никакого внимания, будто и не заметил. Растерянно обернувшись к спутнице, Катерина обнаружила, что той и след простыл.
– Проклинаю тебя! – раздался женский крик.
По широкой мраморной лестнице стремительно спускалась черноволосая красавица. За ней пыхтя, следовала толстуха в белом переднике, неся на руках мальчика лет пяти.
Мужчина остановился.
– Ты потом все поймешь, – не смея поднять взгляд, произнес он.
«Верно, это муж и жена. Я ее где-то видела… – вдруг вспомнила Катя черноглазую красавицу. – Совсем недавно. Шел снег, она стояла с непокрытой головой и смотрела на меня. Где же я могла ее видеть?»
– Как ты мог? Ведь ты же знаешь про договор и про то, что со мною будет, – закрыв ладонями лицо, прошептала черноглазая.
– Ты потом все поймешь, – повторил мужчина.
– Убирайся, – обессиленно прошептала она и, дождавшись, когда муж скроется за дверью, рухнула на пол.
– Барыня-я-я! – запричитала толстуха в фартуке.
– Мама, – заплакал мальчишка и, подбежав к матери, обнял ее.
– Мой малыш! Прости меня, – мать с силой прижала к себе ребенка, целуя его лицо и маленькие ладошки. – Чтобы ни случилось, помни, что я очень люблю тебя и ни о чем не жалею. Запомнил, Алексий? Запомнил? Ответь мне!
– Да-а-а! Мама… мамочка! Я запомнил.
Катя, не смея шелохнуться, с ужасом наблюдала за разыгравшейся драмой.
– Когда это случится, обещай, что позаботишься о нем, – обернувшись к толстухе, попросила черноглазая.
– Обещаю, барыня, – шмыгая носом, кивнула та.
Барыня начала стареть прямо на глазах. Волосы поседели, появились морщинки, и Катя узнала в ней странную незнакомку с кладбища. Через несколько секунд на месте черноглазой красавицы уже стояла старуха, что привела Катерину в этот дом.
– Дай сюда кольцо, – потребовала она, протянув сухонькую руку. – Да не это, другое – добавила она, глядя на ее тщетные попытки снять украшение с пальца.
Порывшись в кармане пальто, Катя протянула мужское кольцо.
Та же надела украшение ребенку. Мальчик стал стремительно взрослеть и превратился в молодого Алексия Ушакова. Красавца блондина с пронзительными серыми глазами.
– Не-е-е-т! – закричала Катерина и оказалась возле автобуса.
Наступившая ночь выкатила в небо полную луну. Посеребренный лунным светом автобус стоял как новенький. Краска не облупилась, окна блестели, и, припав к стеклам, словно ночные мотыльки, на нее смотрели дети. Много детей…
– Саша! – рванулась было Катя к двери, но та куда-то исчезла.
– Саша! – выглядывая сына, она принялась стучать по окнам.
– Пропустите его! – раздался голос и, обернувшись, Катерина снова увидела старуху.
– Да кто вы такая? Вы что, меня преследуете?
– Вон твой сын, смотри, – кивнула старуха.
– Саша? – задохнувшись от счастья, Катя глядела на родное лицо сына. – Я нашла тебя. Мы теперь всегда будем вместе! Саша выходи! Где эта чертова дверь? Где она?
– Погоди, сейчас камень найду и выбью это стекло! – Катерина завертелась в поисках камня. – Ты только от окошка отойди, мой хороший. Ладно? Ты слышишь меня?
Саша, печально улыбаясь, отрицательно мотал головой.
– Отпусти его, – тихо проговорила старуха.
– Куда отпустить? – похолодела от страшной догадки Катя.
– Он умер, а ты его не отпускаешь. Душа его мучается. Хочешь, чтобы он вечно просидел в этом автобусе?
– Если я его отпущу, то больше никогда не увижу?
– Таким, каким ты его помнишь, уже никогда.
– Не-е-е-т! – закричала Катерина. – Нет, нет, нет! – упав на колени, твердила она. – Что может быть страшнее этого слова? Никогда…
Покачнувшись от ее крика, луна исчезла с темного небосвода. Налетел резкий ветер и, завывая в унисон с несчастной матерью, стал сметать все на своем пути.
– Отпускай мальчишку! – приказала старуха.