Кладбище посреди города

– Нет! Я буду приходить сюда. Пусть через окошко, но буду видеть.

– Глупая, ты мучаешь сына…

– Я не могу… не смогу по-другому… – простонала Катя.

Земля под ней вздрогнула и раскололась, и все полетело в эту черную бездну. Автобус с детьми, Катерина и старуха.

Вскочив в кровати, Катя безумным взглядом обвела комнату. Уютно горит зеленый торшер, освещая спальню нежным светом. В кресле, сидя, спит Алексей. Дверь чуть приоткрыта и видно, как на кухне возиться Надя.

– Это всего лишь сон, – облегченно прошептала она и, рухнув на подушку, снова заснула, но уже без сновидений.

Проснувшись посреди ночи, Катерина почувствовала, что проголодалась.

– Целого барана бы сейчас слопала, – прошептала она под нос и потихонечку, стараясь не разбудить Алексея, выскользнула из спальни.

Заметив, что в зале горит свет и, просунув руку в приоткрытую дверь, Катя принялась водить ей по стене, пытаясь на ощупь найти выключатель. Незамедлительно раздался истошный визг и в кисть руки что-то больно ударило.

На диване, сжавшись в комок, сидела Надежда и безумным взглядом смотрела на подругу. На полу возле выключателя лежала книга.

– Ты чего кидаешься? – подняв брошенную книгу, Катя заинтересовано взглянула на обложку.

– Ох, еще и Стивеном Кингом! «Кладбище домашних животных»? Хороший выбор на ночь глядя.

– Ты чего, как привидение? Чуть до инфаркта не довела! – возмутилась Надя. – Там как раз самое страшное началось, а тут слышу бормотание какое-то, и рука по стене ползает. Как думаешь, испугалась я или нет?

– Думаю, испугалась, – присела рядом Катерина. – Извини…

– Ладно, проехали. Как себя чувствуешь?

– Умираю от голода.

– О, привидение, которое умирает от голода, – хмыкнула Надежда.

– Девчонки, вы что тут расшумелись? – раздалось из темного коридора.

И снова пролетев через комнату, произведение короля ужасов бухнулось у ног Алексея.

– Да вы чего книгами швыряетесь? Не стыдно?

– Ой, это чисто инстинктивно, – рассмеялась Катя. – Напугал нас.

– Гляжу, тебе лучше? – Алексей подсел к подругам.

– Лучше, – прильнула та к плечу жениха. – Есть захотела.

– Значит поправляешься.

– Голубки, – фыркнула Надежда. – Что будешь есть, голодное привидение?

– А что есть?

– Ты же с голоду умираешь! Не все ли равно, чем тебя кормить будут? – направляясь на кухню, важно ответила Надежда. – Сюда придешь, или ваше величество желают в зале откушать?

– Иду.

– Полуночницы, – вздохнул Алексей. – Кто Кинга-то читал?

– Я, – отозвалась Надежда, засунув голову в холодильник. – Котлеты с картофельным пюре будешь?

– Спрашиваешь! Конечно, буду, – облизнулась Катерина.

– Как тебе произведение? – не отставал Алексей. – Нравится?

– Еще бы… Дух захватывает, – поставив в микроволновку тарелку с едой, Надежда подсела к друзьям. – Обожаю Кинга. У Катьки все собрание его сочинений.

– Почти все, – кивнула та.

– Кстати, глядя на библиотеку можно вычислить психотип хозяйки, – заявила подруга.

– Хочешь блеснуть знаниями? Давай…

– Я тоже с удовольствием послушаю, – заинтересовался Алексей. – Хочу больше узнать о будущей жене.

Надежда радостно потерла руки.

– Посмотрите на эту садюгу, – фыркнула Катерина. – Чувствую, полетят сейчас от меня клочки по закоулочкам!

– Ну, не настолько я и жестока. Значит так… Каких авторов мы видим у тебя на полке? Есенин, Гоголь, Стивен Кинг, Гарсия Маркес, Булгаков, Рэй Брэдбери, Эдгар По! Что можно сказать о человеке, который любит этих писателей?

– Что?

– То, что он является меланхоликом.

– Ой, какой ужас, – закатила глаза Катерина. – И что сие значит?

– Это значит, что у тебя неустойчивый тип нервной системы. Ты на все очень остро реагируешь. Меланхолику испортить или улучшить настроение можно с помощью нескольких минут общения. И если вокруг тебя меняется окружение или ситуация, ты меняешься вместе с ними. Кстати, Гоголь был явным меланхоликом. И еще меланхолик стоит на втором месте по худобе после холерика! Вот ты затрепала на ночь две котлеты с картошкой и ни в одном месте не отложится. Наверняка еще чай с пирожными попросишь.

– Конечно, попрошу, – согласилась Катя.

– А я про что. Ест и не толстеет, – с завистью произнесла подруга. – Так что, Алексей, лишние килограммы твоей жене не страшны. Она всегда будет тонкой как тростиночка.

– У меня и другие авторы есть! – возмутилась Катерина. – Нальет мне кто-нибудь чаю или нет? – постучала она пустой кружкой о край стола.

– Барыня нашлась, тоже мне, – добродушно проворчала Надежда, наливая чай. – Крепостное право отменили, ты не в курсе?

– Барыня, – вздрогнула Катя, вспомнив сон. – А? Что? Право отменили? Да, да… Я просто посередине сижу и мне выходить неудобно, – рассеяно произнесла она.

– Понятно, – внимательно взглянув на подругу, Надежда продолжила анализ. – Теперь о других авторах. Кто там у нас? Достоевский! Да-а-а. Очень ироничный и легкий писатель. Дальше, Толстой. Тут что Лев, что Алексей, прямо обхохочешься, читая их. Иванов. Про что пишет Иванов? Про трудные времена становления советской власти. Шолохов – тоже самое! Теперь роман Шишкова «Угрюм – река», где главный герой убивает любовницу и постепенно сходит с ума. А помогает ему в этом мертвая тунгуска по имени Синильга, являясь к нашему герою то ли в бреду, то ли наяву. А-а-а-а! – размахивая руками, Надежда состроила страшную гримасу. – Одним словом, жуть. Еще Беляева забыла. «Голова профессора Доуэля». Ужас!