Роза, цветок для чародея.

– Я ненароком слышала, что то, что касается Элы, планеты близнеца, вы не довели дело до конца. Ходили слухи, что вы не смогли ее завоевать, как изначально хотели.

Мартел мигом помрачнел. По лицу пробежала недовольная тень.

– Как выяснилось, Элу невозможно завоевать. Уж больно шибко ее берегут боги различными условностями, о которых я не знал. Да, это было моей ошибкой, но я не ушел проигравшим. Сейчас, у нас вполне себе сносные отношения с королем тех мест. – Гризби вздохнул, – уверен, вам бы там понравилось. Мне кажется, вы любите природу и живописные места.

Я кивнула. Это было правдой.

– Это так. Здесь, в Элевсине, мне порой не хватает пространства, где можно просто посидеть на берегу и насладиться озерной гладью, раскидистым кустом или мягким песком.

– Тогда, как-нибудь, я покажу вам Элу, – заявил Гризби.

– Не стоит, – покачала я головой, напрягаясь, – уверена, вашего добра достаточно. Вы помогли мне с летокаром, хотя я и не просила, прекрасно бы справилась сама и позволили объездить ваш летающий агрегат. Не думаю, господин Гризби, что наше общение стоит продолжать. Оно кажется мне ненормальным.

– Отчего же? – сделал вид, что не понимает, произнес Мартел. Он шустро достал свои золотые часы и посмотрел на циферблат, скорее механически, чем действительно хотел проверить время.

–От того, что мы из разных миров. Вам это прекрасно известно.

– Мне все равно на суждения.

– Вам может быть да, а я не привыкла быть на виду, не потому что боюсь чужого мнения. Потому, что я не понимаю, что вам от меня нужно и не доверяю вашему вниманию.

– Вы мне нравитесь. Вы необычная и имя у вас…мое любимое. Наверно в том, что я обожаю розы есть что-то такое, что привело меня к вам.

Только от фразы, что я нравлюсь чародею, я поджала пальцы на ногах, не ощущая доверия.

Мартел Гризби, однозначно был темным хорсом (лошадь) и не пытался этого скрыть. Он был опасным, не простым и даже казался мне, угрожающим.

Меня спасала лишь моя бравада и я прекрасно понимала, что если я попаду в эти лапы, я выйду из них, скорее всего, сломанной, если этот человек решит мной поиграть.

Но, что-то неумолимо меня тянуло к нему. Его загадочность, а быть может, моя глупость.

Нет, я не должна была об этом думать.

– Я принесу нам лимонад, – просто ответил Гризби, пружинисто поднимаясь со скамьи и даже не поинтересовавшись, хочу ли я пить или нет.

Расплатившись курушами, через пару минут чародей вернулся с двумя высокими стаканами, наполненными прохладной сладковато-кислой жидкостью.

– Благодарю, но я не просила, – прохладно ответила я, снова надев на себя маску полной недоступности.

– Послушайте, Роза, – немного в других интонациях, выдал чародей, – позвольте просто поухаживать за вами.

Мы встретились взглядом. Свой я не убрала, показывая сдержанность.

– Позволяю, – кивнула я, чтобы не спорить, сделав глоток напитка, – наверно, будет глупостью это произнести вслух, но этот лимонад, первое, что купила себе не я сама на свои заработанные таллеры.

Мартел Гризби хладнокровно посмотрел в мою сторону, не выражая никаких чувств, хотя я заметила, как выражение его глаз выдавало удивление.

– Вас не баловали в детстве? – спросил он, очень осторожно и поверхностно, показывая, что мои слова его не удивили.

Я вдруг задумалась, сделав еще один глоток.

– Мама покупала мне некие побрякушки, которые мне нравились. Браслетики, бусики из камней. В общем, всякую ерунду. Это длилось до моего семилетнего возраста, пока она не встретила моего отчима. Тогда, все немного поменялось, хотя предпосылок к этому было много. Моя матушка, натура с тонкой душевной организацией и слабым характером, хотя, с крепкой силой воли. Не каждый, знаете ли, может таскать тяжеленный протез, заместо ноги.

Гризби, казалось бы, не удивился моим словам.

Неужели уже успел собрать досье, на все мое немногочисленное семейство?

– Вы стоите в очереди на более современный протез?

Я кивнула, не став отвечать.

– Могу поспособствовать в данном вопросе.

– Вы же знаете, что я не соглашусь ни за что, господин Гризби. Не хочу быть вам должной по гроб жизни.

– Вы и не будете.

– Мне так не кажется.

Я покосилась на мужчину. Он расстегнул пиджак и из-под него выглядывал темно-синий жилет и белая рубашка. Под всем этим обмундированием угадывался твердый пресс. Я сглотнула и отвернулась, так как мои мысли потащили меня явно не туда.

– Я справлюсь сама, но спасибо за предложение. Кстати, как обстоят дела с поиском лекарств от черной чумы?

Гризби позволил себе потереть переносицу. На его пальце сверкнул роскошный фамильный перстень с рубином.

– Мы все прекрасно знаем, что болезнь уйдет, стоит нам разрешить природе быть тут, а не заполнять все технологиями и городами. Тогда, все измениться в лучшую сторону. Я и ученые занимаемся этим. Ищем то, что может этому поспособствовать, но вы видите, как тяжело приживаются растения, как сохнет трава, не смотря на обильный полив. Вы не представляете, как непросто содержать в городах эти сады и поверьте, мы делаем все возможное, чтобы эти земли простили нас.

– Раз вы ищите, уверена, что когда-нибудь гелийцы перестанут болеть, а на наши земли вернуться живые леса, равнины, а реки и водоемы не придется искусственно очищать от пленок.

– Я тоже надеюсь, что так и будет.

Мартел Гризби посмотрел в мою сторону, разглядывая.

– Я думаю, есть что-то, что мешает всему живому проявиться. Главное, найти что.

Чародей кивнул.

– Может быть, это сердца людей? Может, гелийцам стоит быть добрее? – пожала я плечами, улыбнувшись.

– Вам очень идет улыбка, – после недолгой паузы, добавил он, – и цвет глаз необычен. Никогда не видел таких дымчато-фиалковых. Живая красота, совершенна.

Моментально зардевшись, как жареное куриное крылышко, я почувствовала страшную неловкость. Даже ссутулилась от неожиданности.

Никто не говорил мне таких слов. Никогда.

Только, когда-то очень давно мама, называя меня хорошенькой в детстве, а тетушка, пока я не слышала, добавляла «не уродина, но копия отца», отца которого я знать не знала.

Я стряхнула напавшую на меня неловкость и жадно отхлебнула прохладного лимонада, радуясь, что не поперхнулась.