Полярный – Москва

Ещё я рисовала в художественном кружке овалы и пирамиды, отбрасывающие тени. Это было ужасно скучно. Те, кто освоили тени, срисовывали с цветных открыток. Всё это не воодушевило меня, кружок я забросила, рисовать умею лишь слона, вид сзади.

Политинформация

Моя первая учительница Евгения Фёдоровна учила меня 4 года. С 1-го по 4-й классы. Где-то с 3-го класса у нас были еженедельные политинформации. Мы должны были делать сообщения по очереди. И, когда подошла моя очередь, я об этом вспомнила буквально в последнюю минуту.

Начала дома хватать газеты «Пионерская правда». Все статьи казались мне скучными, неинтересными, лишёнными оттенка чего-то необычного. Тут мне на глаза попалась газета с жуткой статьёй о том, что в какой-то капиталистической стране так всё плохо, что крысы съели или чуть не съели маленького мальчика. Я смутно помнила, что об этом кто-то уже рассказывал, но времени найти что-то более сильное по впечатлению не было, а вся остальная информация была серой и скучной. И вот я на политинформации выкладываю эту устаревшую статью, но, как ни странно, и класс и учительница всё это проглатывают, а мне вместо облегчения становится за себя стыдно.

Гагарин

Так устроена человеческая память, что необычные события остаются в ней надолго, порой навсегда. И, наверное, любой человек смутно помнит события и дела прошлого четверга и прекрасно помнит, что он делал 12 апреля 1961 года.

В Полярном утро этого дня было хмурым, серым, солнца не было и в помине. В таком же сером настроении я шла с бидончиком за молоком. Стоя в очереди, погружённая в свои тоже почему-то серые мысли, стала немного прислушиваться к разговорам окружающих и удивляться тому, какую глупость они несут: человек полетел в космос! Вот сказки-то! Не поверив ни одному слову тётенек в очереди, вернулась с молоком домой и лишь пришедшая на обед мама убедила меня, что действительно Юрий Гагарин полетел на ракете в космос! Она слышала об этом по радио!

Кажется, даже погода сразу улучшилась, во всяком случае моё мрачное настроение исчезло без следа, а радость и ликование в школе среди ребят второй смены было настолько безудержным, что учителя сочли за благо отпустить нас с уроков.

Приём в пионеры

Ещё одна яркая и светлая дата в моей биографии. 22 апреля 1961 года меня принимали в пионеры.

Мамой заранее была куплена пионерская форма, красный пионерский галстук. Всё это выглаженное лежало на стуле и ждало утра 22 апреля. А утро всё никак не наступало. Моё желание стать пионеркой было настолько сильно, что, казалось, не хватит никакого терпения дождаться утра, потому как глаза не закрывались, спать не хотелось, но светлая весенняя ночь всё тянулась…

Казалось, я только задремала, как в комнату вошла мама, чтобы меня разбудить. И вот я в белой красивой рубашке, серой юбке, мама аккуратно заплела мои жиденькие косички – и пора отправляться в школу, а оттуда дружно в Дом офицеров, где и происходила торжественная церемония приёма в пионеры.

«Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих старших товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину, жить, учиться и работать, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия».

Кто из моих ровесников не помнит этой клятвы? А на задней обложке тонких тетрадок в линейку эта пионерская клятва была напечатана.

Первый телевизор

День, когда мы купили телевизор, помню хорошо. Выбрали в магазине не самый дорогой. Самый дорогой был «Рубин», и все покупали его, но папа решил сэкономить, выбрал другой, с плохо запоминающимся названием. Принесли покупку домой, и кто-то помогал устанавливать и налаживать новый телевизор, а я сидела в комнате соседей Сбитневых и смотрела фильм «Безмолвная звезда».

Это была фантастика. О том, что население Венеры изобрело какое-то страшное смертельное оружие и решило сбросить это оружие на нашу Землю, чтобы истребить землян. Но кто-то всё-таки решил предупредить население нашей планеты и послал сообщение на Землю. Это сообщение с грохотом, ураганом и пожаром пронеслось над тайгой и получило название Тунгусский метеорит. Но наши умные учёные поняли, что это послание с Венеры. И вот уже на Венеру летит корабль с нашими космонавтами. А вдогонку им летит расшифрованное сообщение венерян. Всё это смотрелось даже по чёрно-белому телевизору с интересом. Но, когда земляне прилетели на Венеру, они увидели картину страшного разрушения и поняли, что жители Венеры не успели применить своё оружие против землян. Оно истребило их самих. И вот эти картины мёртвой планеты, разрушенных городов, человеческие тени, оставшиеся на уцелевших стенах зданий, как в Хиросиме, произвели на меня страшное и тяжёлое впечатление.

Я плохо спала в эту ночь. А у меня уже была своя комната всё в той же коммунальной квартире. Я даже пошла к маме ночью за утешением. Так запомнился мне день, когда мы купили телевизор.

Драматический талант

Были у меня и актёрские способности. Первое их проявление было довольно своеобразным.

На общей кухне нашей коммунальной квартиры стояли столы соседей и наш. Наш был около окна. Помню такой эпизод. Я уже была школьница, уже у нас был телевизор. И по этому телевизору показали фильм «Евгений Онегин». Мне было страшно обидно за Татьяну. Она – такая умная и красивая, а Онегин – такой глупый и холодный. И вот сижу я одна на кухне, обедаю. Передо мной суп, который я терпеть не могу. У меня в детстве вообще был неважный аппетит. Сижу, мучаюсь и вспоминаю вчерашний фильм. Вот я – Татьяна… Подходит ко мне Онегин, я сердита на него и грожу воображаемому Онегину кулаком, в котором зажата вилка. (А! это уже был не суп, а второе.) Тут из своей кладовочки появляется соседская бабушка и бежит жаловаться моей маме, что я вместо того, чтобы есть, ковыряю вилкой кухонный стол.

Подруги

Я уже училась в классе шестом. Как-то за мной пришли мои подружки звать меня в кино на вечерний сеанс фильма «Легенда о любви». А мама не пускает. Подружки пытаются уговорить мою маму. А у неё неважное настроение, она занята какими-то домашними делами и мне в сердцах говорит: «Можешь идти, но я тебя не отпускаю». И я остаюсь дома. Вот так. Ни ругани, ни криков, ни нравоучений. Мама строгая? Или я такая послушная?

По-настоящему близких подруг у меня было две: Женя Эрдман и Ира Бунина. Женя – худенькая, тёмненькая, умная девочка. Очень чётко помню её лицо: смуглое, узкое с карими глазами. Ира Бунина – красивая, сероглазая и взрослая, хотя все мы были ровесницами.

Родители Иры Буниной вели, как мне казалось, очень бурный образ жизни по сравнению с моими. У них были частые гости, шумные компании с вином.

Квартира у них была маленькая, двухкомнатная, одна комната проходная, где спали Ира с младшей сестрой, другая комната – спальня родителей; была ещё тёмная комната без окна – кладовочка, где спала бабушка. Я любила бывать у Иры в доме. Её маму звали так же, как и мою, – Валентина.

Однажды я пришла к Ире, когда у них дома было много гостей. Все сидели за столом, вели шумные разговоры. Мы с Ирой уединились в родительской спальне и оттуда слушали, как Ирин папа рассказывал анекдот: «Пушкин на коне. Дама, желая сделать ему комплимент, говорит: „Пушкин, Вы на коне – как капитан на пароходе!“ Пушкин приподнимает своему коню хвост: „Прошу в каюту!“» Мы с Ириной упали от хохота, тем более что анекдот был не столько услышан, сколько подслушан. И запомнился на всю жизнь.

Ирин папа был подводником. Его гости, тоже подводники, были людьми интересными, смелыми, весёлыми.

А папу Жени довольно скоро перевели в Североморск, она, переехав, писала нам письма и звала в гости.

И вот как-то осенью, собравшись вдвоём с Ирой, мы решили навестить Женю в Североморске. Родители нас отпустили, и мы отправились с ночёвкой. Сели на вечерний рейсовый катер и через час уже были в Североморске, без труда нашли нужный адрес. Но дверь на наши звонки никто не открывал. Несколько обескураженные мы погуляли какое-то время по Североморску, а когда вернулись – дома были Женя и бабушка. Разговорам не было конца.

Утром проснулись, работает на кухне радио. Из него доносится: «Жил да был чёрный кот за углом. И кота ненавидел весь дом!» Песню знали наизусть, вот когда она появилась, это был 1964 год.

После отъезда Жени у меня в подругах осталась только Ира. Женя ещё какое-то время писала нам письма, но потом наша переписка заглохла. Переводы наших военных родителей на другое место службы разлучали нас, но на место уехавших приезжали новые ребята, поэтому состав учеников нашей школы никогда не был постоянным.

Ира была симпатичной девочкой с большими серыми глазами, русыми волосами, с приятным лицом. Умная и интересная. Рано оформившаяся, в 13 лет девушка уже, а не девочка. У неё была подруга Надя Истомина, чуть старше нас. И когда Надиного папу перевели в Североморск, то её иногда отпускали в Полярный навестить подруг.

И вот как-то идём по городу – Ира, Надя и я. Сзади свист. Идём дальше, снова свист. Ира мне: «Посмотри, кто там!» Я послушно оглядываюсь, вижу каких-то незнакомых парней. И только тут чувствую разницу: они, гордые и неприступные, идут, не оглядываясь, а я могу и посмотреть, кто это свистит! Не им ли? Я почувствовала себя униженной, наверно, поэтому и запомнился этот мелкий случай. И появился стойкий иммунитет – никогда не оборачиваться на свист.

Вскоре Надя совсем перестала приезжать, а с Ирой мы дружили.

13 лет

Весной 1964 года мне исполнилось 13 лет. На мой день рождения у меня собралось 7 человек: Ира, Женя, Серёжа Антипин (по прозвищу Типа) – светлый полный мальчик, приятный и добрый. Валера Смирнов, в которого я была влюблена с пятого класса. Он был отличник, блондин, не красавец, но мне нравился. Именно в это время мальчики в школе стали носить новую серую школьную форму. Когда Валера пришёл в этой форме, он был просто неотразим, и я с трудом сдержалась, чтобы не признаться ему в любви.

В конце апреля на севере уже начинается белый полярный день, темнеет очень поздно, и день рождения можно праздновать долго. Но вот погода радует не всегда. Порой в это время года бывает достаточно тепло, порой может ещё идти снег. А из-под снега на сопках кое-где торчит перезимовавшая брусника. Какая она вкусная! Даже сладкая после морозов. Мы с девчонками с удовольствием лакомились этой брусникой и с не меньшим удовольствием лазали по освободившимся из-под снега скалам. Последнее было довольно рискованным занятием, но мы покоряли не слишком отвесные и не слишком высокие скалы. Правда, Ира как-то сорвалась и здорово меня перепугала, но всё обошлось.

Итак, мне исполнилось 13 лет, и я перешла в седьмой класс. Подошёл к концу ещё один учебный год, который я закончила без единой четвёрки, за что получила похвальную грамоту. Надо сказать, что учёба давалась мне легко, училась я с удовольствием и привыкла к хорошим оценкам. Брат мой, который поступил в первый класс, когда я училась уже в восьмом, рвением к учёбе не отличался, учился посредственно и страшно страдал от бесконечных учительских упрёков: «Вот твоя сестра!..»

Как-то Сергей упрекнул и меня: «И зачем ты так хорошо училась?»

Но я так училась, и учёба доставляла мне удовольствие. А когда наступали каникулы, я с не меньшим удовольствием предавалась праздности.

И после окончания учебного года, 30 мая, наш класс устроил чаепитие. Это было вкусное и приятное мероприятие. Мы пили чай с разными сладостями, танцевали и даже играли в КВН, который в то время был очень популярен: мы не отрывались от чёрно-белых экранов своих телевизоров, когда Александр Масляков и Светлана Жильцова начинали телевизионный КВН.

Правда, тогда ещё была и марка телевизора КВН и актуальна такая шутка:

– Как расшифровывается название телевизора КВН?

– Купил, Включил – Не работает!

Но после окончания учебного года нас не сразу отпускали на каникулы, мы должны были проходить так называемую «практику». Чтобы это не было простой формальностью, наши учителя пытались превратить «практику» в общественно-полезное дело. И в этом году нам надо было покрасить свой класс.

С краской нам помог дядя Тарас, который работал в строительной организации. Красить стены, да ещё всем вместе, – это не работа, а просто удовольствие. Класс мы выкрасили так быстро, что даже было жаль, что наша практика уже закончилась.

На лето из Полярного обычно все разъезжались. Женя – в Зеленодольск, под Ленинград, у родителей там была дача. Ира с родителями – на юг, в Сочи. А я с мамой и роднёй – в деревню. Перед отъездом менялись адресами и переписывались всё лето. Первой уехала Женя, потом Ира, и я осталась одна ждать маминого отпуска, который начинался с 20 июня.

Отъезд

Мы с мамой заранее купили билеты на поезд в купейный вагон, причём мы обычно всем семейством занимали целое купе. Железнодорожная касса находилась в Полярном на первом этаже жилого дома. Мои родители всегда ездили только поездом, а Ира со своим семейством летала на юг на самолёте.