5 правил счастливой жизни

– Зачем ты это сделал? – дрожащим голосом спросил Дэмиен.

– Что сделал? Отдал муравьям корм? Это мой подарок для них.

– Рид, это же жук.

– И что? Думаешь, отравятся? Они и не такое едят, Дэмиен!

Дэм замотал головой, с отвращением смотря на Рида. Только что он просто вырвал лапы жуку. Да, года в три так делали многие из интереса, не осознавая понятия «смерть». Но теперь? Они уже в младшей школе. Неужели Рид не понимал жестокости своего поступка?

Громкий голос учительницы оповестил их об окончании прогулки, но Дэм не сразу услышал ее. Такая для многих, казалось бы, мелочь, перевернула сознание Дэмиена. В свои семь лет он столкнулся с жестокостью. Он и раньше сталкивался с ней. Различие состояло лишь в осознанности. Теперь, в этот палящий день, семилетний Дэмиен понял, что жестокость может быть разнообразной. Далеко не каждый понимал суть жестокости и творил ужасные для других вещи. И, что хуже всего, понятие «жестокость», оказалось, чересчур растяжимым понятием.

***

В раздевалке для мальчиков никогда не было чистых зеркал. Стоило только толпе парней зайти сюда, как они тотчас запотевали. Парни часто любили рисовать на них свои автографы и менее приличные надписи.

На переодевание в спортивную форму отводилось около десяти минут. За это время предстояло найти свой именной ярко-красный шкафчик, разобрать кучу скомканного и влажного барахла, что давно стоило отнести в стирку и найти хотя бы одни приличные спортивные шорты. Соревнования по баскетболу проводились раз в месяц смешанными группами. Участвовали все вне зависимости от желания и подготовки. Школа «Пауэлл» хоть и учила лидерству, но никогда не сталкивала учеников друг с другом ради соперничества. Директриса считала это устаревшей формулой воспитания. Именно поэтому запрещалось ссориться с членами команды и громко ругаться.

Естественно, сыграть усевали далеко не все. Многие так и оставались на подхвате. Но, как правило, те, кто не играл в баскетбол, преуспевали в других видах спорта. Школа, к счастью, располагала также футбольным полем и хорошо оборудованным спортзалом с бассейном.

Каждый ученик мог выбрать себе занятие по душе. Была возможность играть даже в настольный теннис.

Дэмиен не был хорош в спорте. Он предпочитал тихо отсиживаться на запасных в баскетболе и усиленно делать вид, что иной вид спорта его не интересует вовсе.

А это означало, что Дэм участвовал лишь в разминке, а после досиживал урок на скамейке запасных.

Раздевалка заполнялась разговорами школьников. Повседневными, рутинными, абсолютно пустыми и неинтересными. Вроде, кто кого будет приглашать на бал, какой парфюм лучше покупать и проблему обилия плохо перевариваемой фасоли на обед. Дэмиен сам не заметил, как выделил из толпы парней Лори и стал сверлить того взглядом. Вот Лори баскетбол любил. Не то, чтобы он был лучшим участником, но его удары всегда были наполнены силой. Играл Лори агрессивно и всегда просился в основную команду. На баскетбол в «Пауэлл», на удивление, было мало желающих, так что постоянное участие в играх у Лори никто не стремился отнимать.

Команды были смешанными. Девушки, парни – главным условием игры всегда было желание. Из двадцати участников обеих групп, по-настоящему играть хотело около четырех.

Лори заметил, что Дэмиен смотрел на него, но старался не подавать вида. Делать это было с каждым разом все сложнее. Лори терял свой самый главный талант – равнодушие.

Он сжал в руках спортивную майку, раздражаясь от такого активного внимания к себе. Дэм не просто смотрел на Лори. Он хотел передать Лори телепатически свои мысли. Звал того к себе, практически кричал. Лори подумал о том, что уже и сам бредит с таким соседом, и отец был прав, когда решил сменить ему комнату. Там уж точно его никто не будет отвлекать от собственных мыслей. Ведь у стен нет языка, а занавески не имеют привычки просыпаться от кошмаров по ночам.

Лори все еще чувствовал напор Дэма. За время соседства, Дэм упорно лез в душу к Лори, так что даже такой, как он, мог немного ощущать других с точки зрения эмпатии. Особенно явно он чувствовал Дэма. Как бы не хотелось этого признавать, но иногда Дэмиен жутко напоминал ему Арея. Не то, чтобы их характеры или внешние черты были схожи. Не то, чтобы уровень общения их с Лори был похож. Но эта сносящая, совсем не приятная энергетика безысходности сближала их своих. Возможно, поэтому Лори так и старался сторониться Дэмиена все это время. Он напоминал ему об Арее. Об этом чертовом подонке, что отравлял жизнь всей школе своими выходками и истериками.

Как Лори относился к Арею?

Не было еще человека, который бесил бы его больше. Даже смерть не сгладила все те эмоции и ощущения, что пережил Лори за время общения с Ареем. Но если бы так думал только один Лори… Арея не любили многие. Он был отбросом, что совсем не умел и не хотел держать язык за зубами. Не считал нужным держать дистанцию с кем-либо, часто и не по делу сквернословил. Словом, делал все, чтобы его исключили. Он ненавидел это место, а оно отвечало ему тем же.

Арей напоминал Лори рысь. Такой же дикий, опасный, гибкий, правда, без подобающей грации. Даже черты лица его были острыми, резкими и угловатыми. Когда Арей улыбался, это всегда больше походило на оскал дикой кошки, чем дружелюбную улыбку. Было совсем немного людей, что входили в круг доверия Арея. И Лори был далеко не в их числе. И не то, чтобы сам Лори был против адекватного формального общения без лишних обязательств, но сам Арей решил иначе. Он любил делать поспешные выводы о человеке, а, может, действительно, слишком хорошо понимал человеческую суть. Потому что Лори он невзлюбил особенно сильно.

Едкие колкие замечания летели в сторону Лори каждый раз, когда Арей его замечал. Он придирался ко всему: манере поведения, стилю общения, внешнему виду. Арею было абсолютно без разницы, чем цеплять Лори. Ему не нравилась сама сущность парня. Поэтому, когда Арей вместе с Сиреной невольно стали свидетелями «общения» Лори с отцом, то даже предостережения и упреки Сирены не могли помочь остановить ход дальнейших событий: Сирена долго уговаривала Арея пересмотреть свои взгляды на Лори. В то время они еще не были хорошими друзьями, но общие собрания при студенческом совете и выгода общения с двух сторон делала свое дело. Родители Арея и Сирены вели общий бизнес, связанный с разработкой компьютерных игр, а Лори в будущем представлялся директором, как минимум, хирургического отделения, так как отец Лори держал в Огайо свою клинику. В «Пауэлл» смышленые дети, думающие о своем будущем, старались завести как можно больше полезных связей. От этого ссор и, тем более, издевательств в школе не наблюдалось. Исключением был лишь один человек – Арей. Белая ворона среди стаи голубей.

Сирена и Арей вместе шли в комнату Лори, чтобы успеть познакомиться с его отцом. Тот день был как раз днем приема родителей. Они шли предложить как-нибудь поужинать семьями и поговорить о дальнейшем возможном сотрудничестве. Сирена хотела прежде постучаться, перед тем, как зайти, но Арей нетерпеливо дернул дверную ручку. Именно в этот момент раздалась звонкая пощечина, а Лори, заметив ребят, даже не смог устоять на ногах от нее.

Повисло гробовое неловкое молчание, пока Арей не заговорил, с иронией растягивая слова:

– А я думал, мусор у нас быстро выносят.

Лори побагровел от испуга, но его отец сохранил полнейшее спокойствие.

Почувствовав накал напряжения, Сирена оттянула рукав растянутой толстовки Арея, безуспешно пытаясь остановить его от дальнейших слов и действий. Сама же она не могла подобрать нужных слов.

– Перестань, – Арей нервно одернул свою руку, – Разве ты этого не видела? Нам нужно сказать об этом директрисе.

Отец Лори продолжал молчать, медленно подходя к своему портфелю, собираясь уходить. Угрозы от школьников ему, конечно, были не страшны. И уж тем более объясняться перед ними он не собирался.

А вот Лори было не по себе. Ему совсем не прельщала мысль о том, что кто-то еще будет знать об их отношениях с отцом.

До того, как Арей с Сиреной вошли в комнату Лори, они с отцом обсуждали его успеваемость на уроках. Она немного снизилась из-за продолжительного плохого самочувствия Лори – у него открылась аллергия, но понял он это достаточно поздно, отчего списывал все симптомы на усталость и простуду. И вот, увидев оценки Лори, отец без лишних слов «наказал» своего сына за «разгильдяйство».

Если бы у Лори было время объяснить, отец бы, скорее, сразу предложил обследоваться в больнице на выявление аллергена. Но, чаще всего, на выяснения у отца Лори не было времени, отчего действовал он часто излишне радикально. Это уже потом он будет переживать за сына, пока тот будет сдавать кровь в медицинском кабинете, а после заберет на выходные домой, отпросив его на целый один день с учебы. Но это все после. И Лори уже давно знал о ходе всех действий отца. Но объяснять их сложные взаимоотношения кому-либо еще было не в характере Лори. И уж, тем более, объяснять кому-то, вроде Арея.

На тот момент Лори уже знал о напряженных отношениях Арея со своими родителями, так как те, в отличие от его отца, никогда не стремились скрыть свои ссоры с сыном. Отчего вся школа была в курсе того, что если где-то в родительский день раздаются крики, то это, скорее всего, ругается семейка Арея. Лори не особо интересовался причинами таких шумных выяснений отношений, ему с головой хватало своих. Но их ссоры были всегда чересчур экспрессивными и громкими; казалось, что они каждый раз ругаются, как в последний. С одной стороны, Лори всегда радовался, услышав очередную ссору, ведь теперь ему не придется страдать одному. Но с другой… он всегда отмечал стойкость Арея в своих убеждениях и стремлении биться за свое мнение до победного. Была ли эта зависть или же восхищение, Лори не задумывался. Ведь дело шло об Арее, одном из самых проблемных и грубых учеников школы.

– И ты даже ничего не скажешь? – возмущенный голос Арея был направлен к Лори, но тот лишь отвернул голову в сторону.

Отец Лори, тем временем, собрал свои вещи и спокойно вышел из комнаты, направляясь в кабинет директора. Он намеревался выяснить возможные причины у более компетентных людей, чем его сын. Иерархия мнения всегда присутствовала в принципах его отца.

– Да ты серьезно? – вспыхнул Арей и на его щеках появились багровые пятна от возмущения, – Ты просто так дашь ему уйти? Он же ударил тебя!

Лори продолжал стойко отмалчиваться, не считая нужным объясняться перед таким, как он. Даже если он сын влиятельных разработчиков, с таким отношением к жизни, Арей плохо закончит в любом случае. А Сирена, замечая накаленную до предела обстановку, снова постаралась успокоить Арея:

– Не вмешивайся, Арей. Не все такие смелые, как ты, – слово «смелые» Сирена произнесла, скорее, с некоторой издевкой, а не поддержкой, что разозлило его еще сильнее.

– О, так вот как. Лори, так ты папенькин сынок? Я думал, ты просто трус, но оказался полным ничтожеством.

Арей выплюнул эти слова с таким возмущением, что дальше попросту не захотел продолжать диалог. Он просто громко хлопнул за собой дверью, а его глухие шаги отдавали вибрацией по ушам еще некоторое время.

Сирена и Лори негласно приняли решение больше никогда не вспоминать об этом случае. Чего нельзя было сказать об Арее. Теперь же, при любом удобном случае, он стал еще больше досаждать Лори, сопровождая любые его действия ехидными комментариями, вроде: «А что бы на это сказал твой папочка?» или «О, а разве насекомым вход тоже разрешен?». На колкости Арея мало кто обращал внимание, ведь занимался он таким постоянно, время от времени меняя «жертву». Но Лори это сильно задевало. Как бы он не старался забыть об этом, все равно постоянно возвращался к словам, что теперь осели в его памяти тяжелым и мучительным грузом с комплексами. Это была смесь обиды на отца, ненависть к самому себе и, конечно же, жажда мести к Арею. Даже теперь, когда его уже давно нет в живых, если бы Лори прямо сейчас предложили любую месть, то он, скорее всего, мгновенно бы согласился.

Лори очнулся от тяжелых воспоминаний, когда ледяные пальцы Дэмиена коснулись его руки, и он невольно дернулся. К удивлению Лори, раздевалка уже была пустой. В помещении оставался лишь он сам и Дэмиен.

– Ты в порядке? – Лори не без удивления отметил, что Дэмиен говорил это с волнением.

«Он не похож на Арея. Дэмиен намного хитрее того придурка», – подумал Лори, спешно завязывая кроссовки.

– Иди на площадку. Я скоро буду.

– Я бы хотел проговорить с тобой.

– Дэмиен, если это снова о комнате…

– Мне жаль, если я обидел тебя тогда.

Лори усмехнулся на эти слова. Как же легко просто сказать «Я не хотел», но ведь сказанного назад не вернешь. Можно сколько угодно раскаиваться и извиняться, но от этого ничего ровным счетом не поменяется.

– Если тебе действительно жаль, то попробуй обыграть меня в баскетболе. Тогда я приму твои извинения.