Ночная кукушка

– А ты сама не можешь ей позвонить? – снова спросила мать.

– А почему я должна ей звонить? Ведь это она хочет со мной поговорить, а не я с ней! У меня, к примеру, совершенно нет времени для скуки. Особенно по вечерам.

– Потому что ты – старшая! – снова привела один из своих излюбленных аргументов мама.

Но я не стала ничего обещать, потому что совершенно не собиралась выполнять то, о чём она меня просила. С какой это стати я должна тратить свои честно заработанные деньги на телефонные разговоры с сестрой, у которой не хватило совести включить мой номер телефона в список любимых номеров, и теперь любой звонок или СМС Лине будет пробивать дыру в моём бюджете? Почему бы ей самой не звонить мне, если она желает пообщаться? И вообще, мне сложно понять, как замужняя женщина, имеющая троих детей, может находить время для скуки? Ах да, я забыла, что своего старшего сына она всё-таки сбросила с глаз долой, спихнув родителям в деревню, где он теперь живёт постоянно, и они содержат его на свою пенсию, и потому на её попечении всего лишь двое детей и муж, которого она держит рядом с собой квартирой. В таком случае, конечно, можно найти время для скуки, если не работать и ничего не делать по дому, дожидаясь, пока её благоверный не вернётся с работы и не начнёт сам заниматься хозяйством и детьми. А иначе – пошёл вон из городской квартиры обратно в свою деревню коровам хвосты крутить! Да, Лина хорошо устроилась. И всё благодаря любящей мамочке.

Жаль, но из-за того, что родители всю жизнь гнобили меня, отказывая в помощи даже тогда, когда я была на грани, в моё сознание ворвались демоны и поглотили всё, что только могли. Моя самооценка упала ниже плинтуса, и я стала настолько закомплексованной особой, что общалась с людьми на расстоянии вытянутой руки и в прямом и переносном смыслах, постоянно ожидая тайного подвоха или новой порции оскорблений, которыми щедро потчевали меня родители. И я внушила себе, что если уж родная мать меня ненавидит, то что же я могу ждать от других людей? Как я могу от кого-то требовать любви, заботы и внимания, если родная мать, тот человек, который априори должен любить меня, всё время гонит меня прочь? Значит, я не достойна любви. Не достойна внимания, заботы и простого человеческого счастья, которое положено каждому. Но не мне.

И как не горько мне было это сознавать, вся моя жизнь была тому подтверждением. Люди, с которыми мне приходилось вместе жить, учиться и работать, лишь использовали меня. И, получив желаемое, отказывались общаться дальше, словно теряли ко мне интерес.

Словно рок, это преследовало меня, будто я сама провоцировала подобное отношение к себе своим чрезмерным альтруизмом. И чтобы окончательно не сломаться под тяжестью сковавших меня пут, нужно было сбросить их все разом и начать всё сначала, как бы тяжело это не было.

И однажды я решилась. В сорок лет я начала новую жизнь, уволившись с работы и переехав жить в незнакомый город, сменив номера телефонов и перестав общаться с теми родственниками и знакомыми, общение с которыми не давало мне нормально дышать.

Даже не представляете, насколько тяжело это сделать, когда ты уже по шею увяз в привычном образе жизни, и на тебе лежит ответственность за жизнь двоих детей. Когда все кругом тебя только осуждают, и никто-никто не протягивает руку помощи.

Что ж, если этим людям больше нечего делать, как смаковать подробности моей жизни, покрытые досужими домыслами, – флаг им в руки, потому что теперь это меня уже не волнует. Я буду жить дальше, оставив позади обиды прошлого и людей, которым я всегда была безразлична.

Часть

II

Разгадка

Не думала, что вернусь к своей повести, которую написала исключительно в психотерапевтических целях. Но жизнь заставила меня вновь сесть за компьютер, открыть старые записи и продолжить писать, потому что дальнейший поворот событий расставил все точки над i, открыв мне истинное лицо той женщины, которую я называла своей матерью, и разъяснив причину её ненависти ко мне и фанатичной любви к Линулинке-золотулинке.

Как и обещала, я максимально ограничила своё общение с родителями и сестрой, созваниваясь с ними лишь на дни рождения и отделываясь дежурными фразами. Собственно, их тоже это устраивало, и когда моя подросшая дочь решила возобновить общение с бабушкой и дедушкой (я предупреждала её, что это плохая идея, но она меня не послушала), и даже пару раз ездила к ним, то каждый раз возвращалась домой со скорбным видом буквально через день, хотя намеревалась пробыть у них не меньше недели.

– Такое ощущение, что я там лишняя! – говорила мне дочь. – Их даже не интересуют наши новости и, вообще, как мы живём! Они общались со мной как с какой-нибудь соседкой, которая заглянула к ним за солью! Вроде бы и не выгоняют, но всем своим видом дают понять, я им мешаю!

– Так и есть! – отвечала я. – Им плевать на нас! Они живут своей жизнью с младшей дочерью и её детьми, а мы им совершенно не нужны и неинтересны!

Моей дочери было горько это осознавать, но я не хотела её обманывать. Не хотела пробуждать в ней напрасные иллюзии, из-за которых её боль однажды станет ещё больше. Лучше уж сразу смириться и принять неприятный факт, чем жить и надеяться, что всё наладится, если только как следует постараться.

Не наладится! И стараться бесполезно! Я убедилась в этом за сорок лет своей жизни, пока окончательно не поняла, что для родителей я – отрезанный кусок, который они давно уже выкинули!

В общем, мы продолжали жить, пока однажды, в мой сорок пятый день рождения ранним утром мать не позвонила мне, чтобы якобы поздравить с днём рождения, но после пары дежурных фраз сообщила, что у папы рак кишечника.

Услышав это, у меня упало сердце.

Как бы я не старалась убить в себе все чувства к родителям, боль другого человека всегда вызывает во мне ответную боль.

– Как рак? – с дрожью в голосе переспросила я. – Это точно? Ты уверена? Когда поставили диагноз? Может, стоит ещё раз перепроверить?

– Это точно, – твёрдым голосом сообщила мать. – Диагноз поставили ещё в апреле. Так что сейчас папа проходит лечение.

– А какой прогноз? – спросила я с ещё более упавшим сердцем.

Мой день рождения в августе, то есть с момента постановки диагноза прошло не менее четырёх месяцев. Но зачем же сообщать дочери такие вещи сразу же? Ведь гораздо лучше дождаться её дня рождения и прямо с утра испортить ей настроение, чтобы весь день, пока все будут её поздравлять, дарить подарки и праздновать вместе с ней этот день, она ходила как в воду опущенная с чувством вины за то, что так мало общается со своей семьёй! Хотя, помнится, после моего замужества мать прямо сказала мне, что больше они не моя семья, а моя семья это – муж и его родители! Так какие тогда ко мне могут быть претензии?

– Вообще-то прогноз неплохой, – нехотя сообщила мне мать. – Врач сказал, что если бы папа заболел несколько лет назад, то это было бы смертельно, но сейчас такой вид рака успешно лечится.

– Это хорошо! – искренне ответила я. – Но как же так случилось, что папа заболел раком? Ведь рак на пустом месте не возникает! У папы же всегда был здоровый желудок и кишечник! Врачи всегда его за это хвалили и даже ставили другим в пример!

И это чистая правда! В связи с этим с ним даже как-то произошёл крайне курьёзный случай.

Перед тем как выйти на пенсию после службы в пожарной охране, отец решил пройти медкомиссию. Ему подсказали, что если врачи найдут у него какое-нибудь заболевание, то это позволит ему рассчитывать на хорошую денежную компенсацию при увольнении.

И отец отправился на медкомиссию. Особенно большие надежды он возлагал на гастроскопию, потому что после этой процедуры даже у молодых людей всегда что-нибудь находят.

И вот пришёл он на гастроскопию. Ему вводят длинную трубку в желудок, после чего врач просит моего отца немного подождать, а сам выходит из кабинета.

Отец мысленно ликует. Наверняка у него нашли что-то серьёзное! Возможно, даже язву! И отец начинает прикидывать, какую сумму он получит, когда принесёт заключение гастроэнтеролога к себе на работу.

Тут врач возвращается на своё рабочее место. Вместе с ним приходит ещё несколько человек, которым гастроэнтеролог с торжествующим видом показывает на папин желудок.

– Смотрите! – радостно вещает гастроэнтеролог. – Вот какой должен быть желудок у человека в сорок лет!

Оказалось, что у папы в сорок с лишним лет был абсолютно здоровый желудок, что в наше время просто редкость.

Более того, никаких раковых заболеваний у нас в роду нет. Равно как и хронических болезней. Лишь долгожители с ясным умом и твёрдой памятью. То есть никаких генетических предрасположенностей.

Опережая события, сообщу, что мой дед, отец моего отца, умер в возрасте девяноста шести лет, пережив своего сына.

Так что с чего у моего отца в возрасте шестидесяти семи лет взялся рак кишечника – непонятно. Тем более что ни язвы желудка, ни геморроя, обычно предшествующих подобному заболеванию, у него не было.

В итоге, на мои вопросы о том, откуда у отца ни с того ни сего взялся рак кишечника, мать ничего так и не сказала. А также не объяснила и то, почему она решила сообщить мне эту новость именно в мой день рождения, причём рано утром. Хоть бы вечером позвонила!

Короче, весь тот день рождения был псу под хвост.

Я была настолько подавлена, что практически не слушала никаких поздравлений, которыми друзья щедро потчевали меня в тот день. Я не могла нормально разговаривать, не могла ни о чём другом думать, не могла есть.

Мне хотелось одного: бежать на автостанцию и покупать билет до Рязани, а затем до деревни, чтобы навестить родителей и узнать, как там отец. И если бы не одно объективное обстоятельство, я бы именно так и сделала. И этим обстоятельством был мой возраст.

Сорок пять лет – время замены паспорта. Мой паспорт стал недействительным. Ведь сейчас без паспорта никуда! Даже на покупку билета на пригородный автобус требуют паспорт!

В общем, как бы лихо мне не было, пока у меня на руках не было нового паспорта, мне пришлось смирно сидеть на пятой точке, пытаясь с помощью психотерапии утихомирить бурю в своей душе. И я принялась усиленно писать, разбирая в своих статьях собственные проблемы и мучительно пытаясь найти правильный ответ.

По счастью, дочь пришла мне на выручку и предложила съездить к бабушке и дедушке в деревню, чтобы узнать, насколько всё плохо в действительности.

Накупив кучу подарков, я полностью подорвала наш семейный бюджет и отправила дочь в деревню. Как и прежде, она вернулась буквально через пару дней, сообщив, что дед не так плох, как обрисовывала бабушка, настрой у него оптимистичный, да и прогноз врачей вполне хороший. И единственное, что его тяготит, так это то, что его жена, то есть моя мать, почему-то стала запрещать ему общаться со своим отцом, моим дедом, который хоть и находился в преклонном возрасте, но всё ещё был в полном здравии. И чтобы общаться с родным отцом, а также со своими сёстрами, которые периодически приезжают в деревню, моему папе каждый раз приходится идти на хитрость и обманывать жену, заявляя, что он идёт на рыбалку или ещё по каким-либо делам, в то время как сам отправляется к отцу.

Об этом мой папа поведал по секрету своей внучке, моей дочери, и велел ни в коем случае не проболтаться бабушке, а то она рассердится.

Услышав это, я была поражена. Это что же за семейные отношения, когда муж, после сорока с лишним лет брака, вынужден тайком от жены навещать родного отца, добрейшей души человека, и, между прочим, ветерана Великой Отечественной войны! Не приятеля-собутыльника, не симпатичную разведённую соседку, а родного отца, который живёт на соседней улице! Может, я чего-то не понимаю в этой жизни?

Но в целом, услышанные мной новости, были относительно неплохие, поэтому я продолжила жить дальше, периодически поддерживая связь с родителями, чтобы быть в курсе событий.