Ночная кукушка

– На мне она тоже хорошо сидит! – вертясь перед зеркалом, сказала мама.

И, неожиданно повернувшись ко мне, она проговорила:

– Светка, подари её мне!

От услышанного я чуть не поперхнулась воздухом.

– Но я же предлагала тебе идти в магазин вместе со мной! – принялась я отстаивать свою покупку. – Но ты сказала, что тебе эта кофточка не нужна!

– Но я же не видела, какая она! – продолжая смотреть на своё отражение в зеркале, ответила мать.

– Но я купила её за свои деньги! Я работала несколько месяцев, чтобы накопить эту сумму! Я целый час в очереди отстояла! – выкладывала я матери свои аргументы.

– А у меня скоро день рождения, – беспечно проговорила она в ответ, полагая, что её довод будет более весомым.

– Но мне же совсем нечего носить! На следующей неделе у нас в школе будет дискотека, а мне на неё вообще нечего надеть! А теперь у меня есть эта кофточка, которую я смогу надеть и на дискотеку и потом ходить в ней в гости к подругам! – продолжала отстаивать я свою позицию.

– Значит, ты собираешься оставить меня на день рождения без подарка? – не снимая обновки, продолжала давить на меня мать.

– Вообще-то я уже приготовила тебе подарок, – смущённо ответила я.

– Но ты сможешь подарить мне его на другой праздник! А сейчас я приму от тебя эту кофточку, – настаивала мать, совершенно не смущаясь того, что собирается забрать у своего ребёнка единственную приличную вещь, на которую он сам заработал и сам купил.

– Нет, мама, – твёрдо ответила я. – Я купила эту кофточку для себя и за свои деньги. А ты отказалась пойти со мной в магазин, хотя я тебе предлагала. Поэтому я тебе её не отдам!

Признаться, я готова была пойти матери на уступки, если бы и она немного уступила мне. Если бы, предположим, в обмен на эту кофточку она предложила бы мне купить что-то другое, аналогичное по стоимости, то я бы, не колеблясь, согласилась. Пусть даже если бы новая купленная вещь не была бы такой роскошной. Но мать ничего не хотела мне отдавать. Она желала лишь забрать у меня последнее, как это она делала всегда, и потому я тоже не собиралась ей уступать. Тем более что я считала, что тратить сорок рублей на подарок матери, которая никогда и ничего не дарит мне на дни рождения, а если что-то и покупает на Новый год, то тратит на это не более пяти копеек, как-то несправедливо.

Но мать продолжала меня уговаривать, а я продолжала отказывать. В итоге с нескрываемым сожалением она сняла понравившуюся кофточку и отдала мне. Я же, от греха подальше, постаралась надевать эту кофточку как можно реже и носила её только в тех случаях, когда мне нужно было куда-то уйти.

Сколько себя помню, родители всегда загружали меня домашней работой. Про ежедневные походы на молочную кухню перед детским садом я уже упоминала. Чем старше я становилась, тем больше обязанностей на меня возлагалось. Начиная с семи лет, я уже сама ходила в магазин за продуктами. Причём не за мороженым или за хлебом, а за всем. За молоком, за картошкой, за рыбой для кота. Причём на другой конец города.

Кстати, кот тоже был полностью на моём попечении, хотя принесла его в дом Лина, и предполагалось, что именно она будет о нём заботиться. Но она забыла о котёнке в ту же секунду, как внесла его в дом, потому что без малейших угрызений совести ушла гулять, оставив мяукающего зверька в квартире со мной. И мне пришлось учить его лакать молоко из блюдца, приучать гулять на улице и возвращаться домой, приучать к чистоте, мыть шампунем от блох, а когда он болел, самой возить к ветеринару на общественном транспорте, пряча кота у себя под курткой.

И ещё я каждый день ходила и набирала в большую жестяную банку из-под кильки песок, чтобы у нашего питомца была возможность справлять свои естественные надобности дома. А на следующий день нужно было выбрасывать использованный песок и набирать новый. А Лина только гладила кота, когда ей хотелось. Но при этом все считали, что это был её домашний питомец. Хотя, думаю, что даже кот вряд ли бы с этим согласился.

В то время магазинов у нас в городе было мало, и в них всегда были очереди. Стоять приходилось очень долго. Порой по несколько часов. И потому утром воскресного дня, так как в остальные дни нужно было посещать школу, мама будила меня пораньше, вручала трёхлитровый бидон и отправляла за молоком. И хотя молоко в магазины так рано не привозили, но очередь начинала выстраиваться чуть ли не с шести утра. И в полусонном состоянии я становилась в эту очередь и ждала, пока приедет машина с молоком. Часам к десяти в продаже появлялось молоко, которое я благополучно покупала и несла домой.

Днём меня отправляли за другими покупками, в перерывах между которыми я делала уроки.

И ещё я всегда выносила мусор. В советское время мусорные контейнеры не стояли около домов, как сейчас. Раньше в определённое время вечером приезжала мусорная машина, и все жильцы близлежащих домов с вёдрами подходили к этой машине и выбрасывали в неё мусор. Иногда машина опаздывала, и приходилось ждать. И в любую погоду, в любое время года вечером я выходила с мусорным ведром на улицу и шла к тому месту, куда должна была подъехать мусорная машина, и ждала её появления. Никто другой в нашей семье эту работу не выполнял. И лишь через несколько лет у нас за домом появились мусорные контейнеры, и уже тогда можно было выносить мусор в любое время суток.

Со временем к моим обязанностям добавилась ещё и стирка белья, его глажка, уборка квартиры пылесосом и приготовление домашних заданий сестре. А с тринадцати лет я уже регулярно готовила ужины. А мама с папой по вечерам отдыхали. В родной семье я чувствовала себя Золушкой, так как на меня взвалили практически всю домашнюю работу.

Днём родители любили подолгу ходить гулять. И уходя, всегда давали мне список заданий.

– Светка, до нашего возвращения ты должна сварить суп, вымыть посуду, погладить бельё, пропылесосить пол, – инструктировала меня мать. – И дошей, наконец, Линулинке юбку! Вечно всё тебе напоминать приходится! – ворчливым тоном добавляла она. – А мы с папой по дороге купим хлеб, чтобы потом сразу можно было пообедать.

И как только за родителями закрывалась входная дверь, я, засучив рукава, бросалась на работу. Мыла, чистила, строгала, в перерывах хватаясь за иголку с ниткой, чтобы дошить сестре юбку. И к возвращению родителей всё было готово. Кастрюля с супом дымилась на плите, ковры на полу вычищены, поглаженное бельё лежало в шкафу, а юбка Лины на диване, чтобы можно было убедиться, что она готова. И я надеялась, что увидев результаты моих трудов, родители хотя бы улыбнутся и похвалят меня. Но нет. С недовольным видом родители рассматривали результаты моей работы. И тут папа заглянул под раковину на кухне и с ужасом воскликнул:

– А почему ты мусор не вынесла?

Растерянно хлопая глазами, я пролепетала:

– Так вы же не говорили! Я думала вынести мусор вечером.

– А без напоминания ты сама ничего сделать не можешь? – сверкая глазами от злости, крикнул отец. – Разве не видно, что ведро уже полное?

– Но я не успела! Я и так за четыре часа сделала всё, что вы велели!

– А мусор не вынесла! – рявкнул отец. – Живо одевайся и выноси ведро, пока моё терпение не лопнуло! – и добавил. – Зла не хватает на эту девчонку!

И во избежание наказаний, я быстренько переобувалась, накидывала на себя куртку и, схватив мусорное ведро, бежала на улицу.

Да, вот такой «благодарностью» каждый день потчевали меня родители! И я очень надеялась, что когда сестра подрастёт, часть домашних обязанностей перейдёт ей. Но этого не случилось. И когда я спрашивала маму, почему Лина ничего не делает по дому, мама отвечала:

– Потому что Линулинка маленькая!

– Но я в её возрасте уже и в магазин ходила, и мусор выносила, и квартиру убирала! – возмущённая несправедливостью, восклицала я.

– Не сравнивай! – тут же одёргивала меня мать. – Ты старшая!

– Но я всегда буду старшей, а Лина младшей! Что ж, значит, она никогда ничего не будет делать? – снова спрашивала я.

– Хватит завидовать сестре! Думала, с возрастом у тебя ума прибавится, но нет. Ты, наверное, так и останешься навсегда глупым и капризным ребёнком! – переходя на личные оскорбления, завершала разговор мать.

Но в моих опрометчивых словах, действительно, скрывалась правда. Лина росла, но мама тщательно оберегала её ото всех домашних хлопот. И в итоге она выросла как принцесса, которой все вокруг должны восхищаться, лелеять и исполнять её малейшие желания. И вместо помощи в старости, мои родители получили дополнительную головную боль, потому что маме до сих пор приходится варить своей младшей дочери обеды и стирать её бельё, несмотря на то, что Лина давно уже сама стала матерью и вышла замуж, и при этом нигде не работает.

Ещё в школьные годы, когда мне было только двенадцать лет, родители купили фотоаппарат. И он был отнюдь не из тех аппаратов, которые сейчас можно встретить в любом отделе техники. Современные фотоаппараты не требуют никаких дополнительных приспособлений, для того чтобы делать качественные фотоснимки. Достаточно купить фотоаппарат, карту памяти, бумагу, да цветной принтер, и дело в шляпе.

А раньше, в советские годы, сделать фотоснимок было большим делом. Кроме фотоаппарата и плёнки (которая, к слову, была в основном чёрно-белой), требовались ещё и осветительные приборы, фиксаж, проявитель и куча других вещей. А главное, для того чтобы проявлять плёнку и печатать снимки, нужно было отдельное затемнённое помещение. Но родители ничего об этом знать не хотели, потому что, придя однажды домой с очередной своей прогулки, они положили передо мной новенький фотоаппарат и сказали:

– Мы купили его для тебя, чтобы ты занималась фотографией.

Недоумение отразилось на моём лице. Мало того что я никогда не просила родителей об этом, я даже об этом не думала, но как всегда, меня поставили перед фактом, и я должна была как-то выходить из этой ситуации.

Я стала интересоваться у своих знакомых (а точнее, у их родителей, у которых были фотоаппараты), что необходимо для того, чтобы фотографировать. И мне рассказали об этом процессе в подробностях. Я тогда я поняла, что покупка фотоаппарата – только верхушка айсберга. Нужно потратить ещё много денег для покупки остального оборудования, а также химических реактивов, не говоря уже о дополнительном помещении, которое нужно где-то изыскать. И я сообщила обо всём этом родителям в надежде на то, что они одумаются и спустятся на землю с высоты своей очередной бредовой идеи. Но не тут-то было!

– Хватит придумывать отговорки! – ответили мне в один голос родители. – Мы и так из-за тебя потратили кучу денег, покупая фотоаппарат, а ты, вместо того чтобы поблагодарить, требуешь ещё денег! Во всём мире не найти более неблагодарной и эгоистичной дочери!

– Но я не просила вас покупать этот фотоаппарат! Я даже никогда не хотела заниматься фотографией! А если уж вам так хочется, чтобы я это делала, тогда создайте для этого условия!

– Мы и так сделали для тебя слишком много! Хочешь – не хочешь, а чтобы в самое ближайшее время у нас был новый семейный фотоальбом, – заявил мне отец, и, повинуясь предъявленным требованиям, я кое-как сфотографировала родителей и сестру, но напечатать эти снимки я, естественно, не могла.

А родители продолжали требовать от меня новый фотоальбом с теми кадрами, для которых они позировали, но что я могла сделать без денег и без соответствующего помещения? Занимать под эти цели ванную или кладовую родители мне не позволили, поэтому я всё пустила на самотёк. Поскольку они и так меня каждый день за что-то ругали и наказывали, то одним избиением больше или меньше, разницы не было никакой. Но даже с годами тема фотографирования не затихала. И лишь когда я вышла замуж, и в магазинах начали продавать множество доступных фотоаппаратов, для которых не требуется специальное оборудование, родители соизволили купить себе новый аппарат и перестали донимать меня своими требованиями.

Каждое лето все мои подруги уезжали со своими родителями на море. Кто в Анапу, кто в Туапсе, кто в Геленджик. А моя лучшая подруга Алла вместе с мамой всегда отправлялась на крымское побережье в приморский город с чудным названием Судак. Мама у Аллы работала учительницей, а у педагогических работников отпуск всегда был длинным. Поэтому ежегодно Алла вместе с мамой проводила по два месяца на крымском курорте. Они снимали комнату у одной и той же женщины, и я даже знала её адрес, потому что за время отдыха подруги на море мы успевали обменяться с ней несколькими письмами, так как в то время переписка была основным средством связи.

И конечно же, мне тоже всегда хотелось поехать на море. Все мои подруги прекрасно умели плавать, и лишь я, сиротинка, могла только барахтаться в лягушатнике, потому что каждый год меня ждала одна и та же участь: работа на огороде в деревне у бабушки.