Пропавшая пастораль

– Здравствуйте! – громко сказала она сонной тетке, уныло смотревшей в окно.

Та молча кивнула, смерив взглядом необычную клиентку в красивом пальто с модной сумочкой.

– У вас по записи или…

– Или, – перебила вялая администратор, – чего будем делать?

– Укладку, – спокойно ответила Юля.

– Садитесь вон в то кресло, – она показала пальцем на место у окна, – мастер сейчас придет.

Через пару минут открылась дверь служебного входа, и вошли две женщины в синих халатах, на ходу что-то обсуждая. Одна была немолодая, полноватая коротышка с металлическими бигудинками на голове. Ее собеседнице было лет двадцать. Она была худенькая, с выступающей нижней челюстью и негустыми соломенными волосами, забранными в хвост толстой резинкой. Лишь только дамы появились в помещении, тут же запахло табаком.

«С перекура вернулись», – догадалась Юля.

– Леся, к тебе на укладку сели, – обратилась администраторша к молоденькой.

Та сразу подошла к своему креслу и, подняв у клиентки волосы с затылка, предложила:

– Пойдемте мыть голову, – и кивнула в сторону потрескавшейся раковины с коричнево-рыжими разводами от ржавчины.

Юля безропотно двинулась за мастером, успокаивая себя тем, что укладка – не стрижка, и студийный мастер Рэночка перед эфиром все исправит.

Пока мастер не включила фен, посетительница спросила:

– А у вас тут работает Камилла? Мне одна знакомая советовала у нее обслуживаться.

– Уже не работает, – произнесла коротышка с соседнего кресла, со скучающим видом рассматривая свои ногти.

– Уволилась? – Юля не собиралась отступать.

– Нет, – Леся сняла вафельное полотенце с головы клиентки и посмотрела на нее через зеркало, – ее убили. Она с Надей дружила, – добавила девушка, махнув рукой в сторону коллеги.

– Убили? – с удивлением переспросила Юля, переводя взгляд с одного парикмахера на другого.

– Девка хорошая была, но уж больно доверчивая, – проговорила Надя, снимая с головы бигуди, – только у нас тут её Милой называли. Камилла – слишком замысловато, – усмехнулась она.

– Говорят, у нее дочка маленькая? – журналистка решила расположить к себе парикмахеров. – Что же будет с ней?

– Яська пока у меня живет, – вздохнула коротышка, – я как узнала вчера, что Милку убили, побежала туда и взяла её дочку к себе. А сегодня утром позвонила в отдел опеки и спросила, как удочерить девчонку, но баба по телефону сказала, что государство и без меня позаботиться о ребёнке. А у меня площадь не позволяет, и мужа нет. Как будто, я в этом виновата! Мне тоже хочется жить по-человечески! – она опять вздохнула.

– Вот как? – покачала головой журналистка.

– Да, вот так! Короче, заберут Яську в детдом, – она устало махнула рукой, – зато по закону.

– Яська – это Ярослава? – успела спросить Юля перед тем, как у ее уха зашумел фен. Она увидела, что добросердечная Надя кивнула. Леся, подхватывая пряди волос, наматывала их на металлическую круглую расческу и сильно тянула вниз, одновременно направляя сопло фена на голову.

– Ой, – Юля потерла пальцами рядом с ухом, – горячо!

– Жгет? – удивилась мастер.

Журналистка поморщилась от этого «жгет». Эта девушка с Марса? Так издеваться над родным языком!

– Жжет, – строго сказала Симонова, но девица и ухом не повела, решив, что это в порядке вещей. Когда, наконец, фен утих, Леся потянулась к большому баллону с надписью «Прелесть».

– Нет, – испугалась Юля, – мне лаком не надо!

– Так без него укладка держаться не будет, – важно возразила парикмахер, взбалтывая ёмкость.

– И не надо, – пожала плечами клиентка.

– Дама не хочет, не делай, – махнула рукой Надежда.

– А у девочки нет отца? – вернулась к разговору Юля. – Жалко ребенка: проведет все детство на казенных харчах.

– Говорю же: законы у нас такие, – женщина повернулась к посетительнице на крутящемся кресле, – с мужем она разошлась. Он бросил Милку полгода назад, и родителей она лишилась. Поэтому и оказалась в этом гадюшнике. Райончик у нас криминальный.

– А, может, все-таки попробовать найти отца девочки? – Юля тоже повернулась к Надежде и посмотрела на нее в упор. – Я работаю на телевидении. Дайте мне его данные, я попробую отыскать.

– Думаю, его милиция раньше отыщет, – усмехнулась парикмахер.

– Ну что вам жалко?

– Да нет, – пожала Надя плечами, – Гафуров Илья Тимурович, – она закатила глаза, вспоминая, – с Милкой они были одногодки, значит, семьдесят восьмого года рождения.

– А вы не знаете, где она раньше жила?

– Где-то в центре. Рассказывала, что квартира у них была большая, но, – разговорчивая парикмахер усмехнулась, – Илье вдруг понадобились деньги. Говорили, он в какой-то переплет попал, вот и уговорил Милку продать квартиру родителей и купить комнатенку. Все обещал, что «развернется», разбогатеет, дом построит! На уши ей лапшу навешал! А эта дурочка всему верила! Вот и попала в коммуналку на окраину.

– Сколько с меня за укладку? – Юля достала кошелек и посмотрела вопросительно на Лесю.

– Триста пятьдесят, – ответила небрежно та, метнув хитрый взгляд на свою сотрудницу.

«Многовато для такой услуги в низкосортной парикмахерской», – подумала журналистка, протянув купюры мастеру.

– А как вы думаете, кто мог убить Милу? – она вновь обратилась с вопросом к коротышке.

– Да кто же это знает? – пожала та плечами. – Даже менты ничего не нашли.

– А может, ее бывший муж? Вдруг ему опять понадобились деньги.

– Илюшка? – женщина сунула в рот палец и стала сосредоточенно грызть ноготь. – Не знаю, – протяжно проговорила она, – но денег и драгоценностей у Милки не было, а эта зачуханная комнатка в коммуналке стоит копейки. Какой резон ему убивать? – в раздумье повторила она и добавила: – Но народ говорит, что его могут посадить… У нас как бывает: настоящего убийцу не найдут, найдут «крайнего»!

– Надежда, а вы не в курсе: он на неё руку поднимал, когда они жили вместе? – на всякий случай спросила Юля.

– В смысле бил? – усмехнулась коротышка.

– Да.