ТАИР – Примерно так. И если потерпевший признает свои вещи, то ему они отдают под сохранную расписку либо оставляются при материалах уголовного дела для того, чтобы суд впоследствии принял решение по этим вещественным доказательствам.
ДАНИЯЛ – То есть, просто на слово потерпевшему никто не поверит?
ТАИР – При такой категории дел, вместе с уголовным делом в суде рассматривается также и гражданский иск. И вместе с вынесением приговора суд должен решить вопрос по удовлетворению или об оставлении иска без рассмотрения или об отказе в иске.
ДАНИИЛ – То есть, если даже киношного жулика Жоржа Милославского поймают, не факт, что стоматологу Шпаку удастся «повесить» на него лишние куртки и магнитофоны?.
ТАИР – Совсем-совсем не факт… Более того, он может и сам оказаться в положении нарушителя закона, так что потерпевшему лучше сто раз подумать перед тем, как завышать количество понесенного материального ущерба.
ДАНИИЛ – А если имущество было застраховано и пострадало? Или вовсе не было похищено, но потерпевший вписал и его заодно, так сказать?
ТАИР – Ну, если к делу «подключатся» страховые компании, то Шпаку, скорее всего, вовсе ничего не светит. Они вовсе не заинтересованы в оплате несуществующих «курток и магнитофонов», а тем более, действительно ценных предметов…
НАЙТИ НЕИЗВЕСТНОЕ
ТАИР – Но вернемся к методам установления лиц, совершивших преступления. Я уже упомянул свидетелей, если таковые имеются. Их, конечно, необходимо допросить, причем, стараться при этом получить как можно более точные показания. Допустим, кто-то видел возле подъезда, где произошло преступление, группу молодых людей. Они, предположим, выходили с сумками, садились в такую-то машину такого-то цвета. Здорово, если свидетели ещё и номер машины запомнили…
ДАНИИЛ – А преступники ещё и свои паспорта обронили…
ТАИР – Вы шутите, но, случаются, и такие промахи. К сожалению, и свидетели преступления не всегда имеются.
ДАНИЯЛ – В наше время во многих местах расположены камеры наблюдения…
ТАИР – Тут тоже есть свои сложности. Просто так взять, да и посмотреть видеозаписи, вопреки тому, что мы видим в детективных сериалах, никто права не имеет. Необходимо обратиться к собственнику этих видеокамер с тем, чтобы сделать выемку.
ДАНИЯЛ – Наверное, в противном случае, адвокат впоследствии может оспорить эти записи?
ТАИР – Конечно.
ДАНИЯЛ – Кроме того, в сериалах обычно расследование заканчивается после эффектной погони задержанием преступника.
ТАИР – Увы, в жизни все прозаичнее. После того, как лица, причастные к совершению этого преступления, установлены и установлено их местонахождение, и у следователей есть весомые доказательства, что именно эти лица совершили именно эти преступления, необходимо соблюсти все полагающиеся процедуры.
То есть, вынести протокол о задержании этого лица, провести личный обыск, изъятие у него из карманов вещественных доказательств, которые говорят о его причастности, и также все тщательно запротоколировать. Допустим, человек пролез через форточку и порезался о разбитое стекло. На стекле остались следы крови, а у подозреваемого где-нибудь на ладонях или локтях следы пореза. Естественно, нужно взять образцы крови и образцы фрагментов стекла, отправить на экспертизу – дактилоскопическую, биологическую, химическую…
ДАНИЯЛ – То есть, как я понимаю, следователь не должен, так сказать, лениться и рассчитывать на то, что в деле изначально «все ясно»…
ТАИР – Конечно, он обязан сразу позаботиться о том, чтобы в дальнейшем у судьи не осталось никаких сомнений в полной законности всех следственных действий и, соответственно, виновности подсудимого. И чтобы адвокат, задача которого как раз и состоит в том, чтобы использовать любую мелочь в интересах своего подзащитного, не мог ни к чему придраться ни по существу, ни по форме… То есть, вы видите, что даже такие, как считают дилетанты, несложные дела, как дела о кражах, имеют множество нюансов, которые необходимо учитывать.
ДАНИЯЛ – А есть ли особенности в следственных действиях, если одним лицом совершено несколько краж?
ТАИР – Если злоумышленник подозревается в совершении серии краж, то каждая из них является отдельным эпизодом. Они не охватываются единым умыслом, и каждая рассматривается как отдельный эпизод по описанной выше схеме и считается повторным преступлением.
ДАНИЯЛ – А в чем особенность следствия по грабежам и разбоям?
ТАИР – Как вы, конечно, понимаете, что для того, чтобы совершить, например, квартирную кражу, преступник вовсе не нуждается в вашем присутствии.
ДАНИЯЛ – Да уж, я полагаю, что он, скорее всего, наоборот, предпочтет, чтобы я в этот момент отсутствовал, ушел куда-нибудь и не мешал ему заниматься, так сказать, «любимым» делом.
ТАИР – Да и в том случае, если речь идет о карманной краже, особенно удавшейся, скорее всего, вы не заметите действия преступника – он постарается сделать для этого все от него зависящее… Чтобы, так сказать, вас лишний раз не побеспокоить…
ДАНИЯЛ – Какая деликатность с его стороны!
ТАИР – Понимаю вашу иронию, но, как ни парадоксально, в каком-то смысле – это так. Ведь во время грабежа, а тем более разбоя, преступник будет вовсе неделикатен. Он применит физическую силу, а то и оружие для того, чтобы завладеть вашим имуществом, и вполне может нанести вам не только материальный, но и физический урон.
ДАНИЯЛ – Поэтому-то эти преступления и считаются более тяжкими, чем кража?
ТАИР – Но для следствия тут есть некоторые плюсы. Ведь во время совершения грабежа и, тем более, разбоя, как правило, потерпевший видит злоумышленника…
ДАНИЯЛ – И, значит, может его опознать?
ТАИР – Да! И к результатам трасологии может добавиться такой важный фактор, как непосредственное опознание преступника потерпевшим. Разумеется, и опознания, и последующая очная ставка должны проводиться в точном соответствии с законной процедурой, чтобы их результаты впоследствии не могли быть оспорены.
ДАНИЯЛ – В общем, как я понял, досудебное расследование даже по таким делам – штука очень непростая.
ТАИР – Поверьте, это настоящее искусство!
ДАНИЯЛ – И на что же должно быть обращено особое внимание «искусствоведов»?
ТАИР – Если под «искусствоведами» вы имеете в виду не только следователей, но и адвокатов – то на улики (доказательства)!
УЛИКИ: ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ
ДАНИЯЛ – Почему так важно тщательно документировать улики? Их могут подменить? Кто и зачем?
ТАИР- Ну, наверняка, и у вас, и у меня есть свои предположения относительно того, кто и зачем может подменить улики. Но я также охотно допускаю, что их могут просто перепутать. Или вообще неверно описать, оформить при изъятии. Но в случае, если их подменили или перепутали, это приведет к тому, что будет осужден невинный, а неточное описание – оставит сомнения. И даже если преступление следователь раскрыл, в принципе, верно, то обнаружение «не тех» улик приведет к тому, что дело будет развалено – при наличии у обвиняемого хорошего адвоката, а у адвоката – хорошей интуиции.
ДАНИИЛ – Например?
ТАИР – Ну, скажем, среди улик фигурирует конверт, в котором передавались кому-то с целью взятки 5 тысяч долларов. В акте написано, что конверт был запечатан, а на видео, которое снимали во время обыска, мы видим уже распечатанный конверт. Налицо расхождение видеофиксации с протоколом изъятия. Ну и какие тут можно сделать предположения?
ДАНИИЛ – Да какие угодно. Денег было больше, денег было меньше, денег вообще не было, конверт подбросили марсиане…
ТАИР – Во всяком случае, такое расхождение вызывает разумные сомнения. Но вот вам ещё более фантастический пример: у меня было уголовное дело, по которому человек уже полтора года отсидел в тюрьме. Главной уликой стали печати каких-то предприятий, к которым он, по его утверждению, не имел отношения. Однако эти печати в пакете обнаружили у него в офисе. Так вот, нам удалось получить видеозапись, которая практически в то же время, что и обыск у моего клиента, проводилась в другом месте. Там тоже был обыск, и на записи отлично видно, что этот самый пакет кто-то берет. И вдруг, через несколько минут, он каким-то волшебным образом оказывается в офисе у моего клиента, где его и изымают в качестве главной, как я уже сказал, улики!
ДАНИИЛ – Телекинез, наверное, произошел!
ТАИР – Не знаю, что у них там произошло! Зато знаю, что произошло, когда эти чудесные фокусы выплыли наружу. Поскольку у нас оправдательных приговоров, к сожалению, практически нет, дело вернули на доследование и там его прекрасно похоронили.
ДАНИЯЛ – Ну хоть человек на свободе оказался!
ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ: ВО СНЕ И НАЯВУ
ДАНИЯЛ – Когда вы сказали, что существует нечто вроде адвокатской интуиции, то что вы имели в виду?
ТАИР – Кстати, я не говорил, что есть какая-то особенная интуиция, присущая только адвокатам. Интуиция – свойство любой человеческой психики. Но, конечно, у людей каждой профессии она принимает специфическую форму.
ДАНИЯЛ – Ну и какую же форму она принимает у адвокатов?