Трон Знания. Книга 2

Ей шестнадцать, ему двадцать. Обольщать наследника и одновременно не подпускать его к себе Галисия не сумела. Изменился взгляд, фигура стала более женственной. При разговоре с отцом дочь краснела и, когда Патрик отпускал её, закрывалась в комнате. Участились поездки в замок Грёз, на груди и запястьях засверкали украшения, но неизвестно откуда взялись беспричинные слёзы. И сколько бы Патрик не просил супругу поговорить с дочерью по душам, матрона презрительно надувала губы и уезжала в имение отца.

Моган молчал… Дворяне ехидно поглядывали на Патрика, на балах подталкивали к Адэру своих дочерей и, когда он вёл в танце новую партнёршу, прятали улыбки.

Патрик с тревогой наблюдал за дочкой. Ему не нужны были незаконнорождённые отпрыски преемника престола, его не устраивала Галисия в роли любовницы будущего правителя. Но когда она две недели подряд просидела дома, Патрик влетел к ней в комнату, силой стянул с кровати, потребовал привести себя в порядок и отправиться к Адэру. «Он изменяет мне», – со слезами на глазах проговорила Галисия. Патрик грубо бросил: «Изменяет, потому что ты позволяешь». И выставил её за дверь.

Последний год перед отъездом Адэра в Порубежье был особенно тяжёлым. Выталкивать дочь из дома стало сложнее. Двадцать лет – далеко не безотказный возраст. Приходилось прибегать и к уговорам, и к угрозам, и к обещаниям. «Ты ослепла? – кричал Патрик, потрясая перед носом Галисии руками. – Ты когда-нибудь видела такого красавца, как он? Скажи честно: любишь или нет?» «Люблю, – тихо отвечала она и отводила глаза. – Но не хочу всю жизнь делить его с кем-то». «Дура! – кричал Патрик. – Кого он одаривает, как тебя? Кто из его подружек увешан драгоценностями, как ты? Кому он подарил особняк?» Галисия прятала пылающее лицо в ладонях и шептала: «Он покупает меня, а ты продаёшь».

В сердце просыпалась жалость. Патрик обнимал дочь за плечи, прижимал к груди и баюкал как маленького ребёнка. «Глупенькая… – нашёптывал он и целовал её в макушку. – Такая красавица должна восседать на троне. Вот увидишь, оттуда, с высоты трона, тебе будет плевать, с кем он проводит ночи. Полмира будет у твоих ног. А там глядишь, Адэр остепенится». Но Галисия качала головой: «Он не любит меня, а его измены убьют мою любовь. Как же мне жить?»

Патрик поглаживал дочь по спине. Каждое следующее прикосновение к ней становилось более нетерпеливым и резким. И, в конце концов, Патрик подталкивал Галисию к двери: «Иди к нему. Иди! Ты должна стать королевой! В противном случае у меня не будет дочери!»

Адэр уехал и словно умер. Ни звонков, ни писем. Неужели Галисия оказалась права? Как только она исчезла из поля его зрения, как блудный мальчишка нашёл ей замену. Узнать бы – кого? Если он ублажает плоть в окружении распутниц, переживать не стоит. Но если его обхаживают знатные девицы, самое время забить в колокола.

Заслать шпионов в замок Адэра Патрик не мог. А собирать слухи – лишняя тяжесть для измученного сердца. И вдруг – как взрыв – аукцион в заколдованном городе. Зная характер Великого, Патрик не решился поехать сам. Поехать и напомнить о существовании фамилии Каналь. Пришлось обратиться за помощью к Стефану. Внучатый племянник никогда не пользовался доверием. В былые времена он язвительно отзывался о стремлении Каналя усадить Галисию на престол. Подсовывал Адэру продажных девок, нередко уходил с ним в длительные загулы, заставляя кузину страдать.

Однако разговор со Стефаном несказанно порадовал. Племянник без обиняков поинтересовался, что он будет иметь в случае брака Галисии и Адэра. Патрик наобещал ему золотые горы и сунул в один карман пачку банкнот, а в другой – письмо от Галисии.

Когда Стефан вернулся, Каналь понял, что оплошал. Мало того, что племянник привёз с собой нерадостные новости о закрытии приисковых отделений «Ювелибанка», так ещё протянул коротенькое безликое послание для Галисии: «Если обстоятельства не изменятся, увидимся на моём дне рождения». На какие обстоятельства намекал Адэр? И неужели он собрался пробыть в захолустье до весны?

Патрик всю ночь и весь день метался из угла в угол. Вечером замаячил выход…

***

Когда прислуга сообщила о прибытии маркиза Каналя, Трой Дадье недоуменно посмотрел поверх очков. Кивком разрешил впустить гостя и даже не удосужился встать.

– Я вновь без приглашения, – проговорил Патрик.

– Я уже привык.

Маркиз проглотил насмешливое замечание хозяина и как ни в чём не бывало прошествовал к столу. Слуга еле успел развернуть к нему стул.

– Надеюсь, я не слишком помешал вашим планам на вечер? – спросил Патрик и, не дождавшись предложения присесть, опустился на атласное сиденье.

Трой выжидающе смотрел на незваного гостя.

– Вы никогда не отличались гостеприимством, – сказал Патрик.

Трой отложил протокол заседания Совета, скрестил на груди руки:

– Вам тоже пора привыкнуть.

Каналь поёрзал, набрал полные лёгкие воздуха и выпалил:

– Что вы имеете против союза Галисии и Адэра?

– Прекратите ходить вокруг да около.

Патрик порылся в кармане пиджака и протянул мятый листок:

– Адэр передал Галисии письмо.

Трой пробежал глазами по строчкам, посмотрел на Каналя поверх очков:

– Наследник, как всегда, предельно краток.

– Издеваетесь?

Трой улыбнулся:

– Адэр приглашает Галисию на день рождения. Что вас не устраивает?

– Меня не устраивают полгода, которые Адэр собрался провести в Порубежье. – Каналь придал себе снисходительный вид, закинул ногу на ногу. – Знаете, что рассказал мне Стефан?

– На вашем месте я бы не стал слушать домыслы алкоголика.

– Алкоголика? – Патрик усмехнулся. – Люди наивны. Считают, что Стефан пьян, и теряют осторожность.

Трой снял очки, неторопливо протёр стёкла:

– Так и знал, что разговор пойдёт о старшем советнике Адэра.

– Они живут на одном этаже, – выпалил Каналь.

Трой надел очки и придвинул к себе документы:

– Это Стефан вам сказал?

– Их спальни рядом. Стражи никого на этаж не пускают. Даже Вилар туда не ходит.

Ничего нового Патрик не сообщил. О переезде плебейки в выделенные ей покои охранители доложили Трою в тот же день.

– Откуда об этом узнал Стефан, если правительственный этаж закрыт для посещений? От слуг?

– Они немые.

Трой рассмеялся. Дамир говорил, что от слуг ничего нельзя добиться.

– Серьёзно! – кипятился Каналь. – А некоторые ещё и глухие.

Трой облокотился на стол, закрыл ладонями лицо.

– Стефану пришлось полночи в саду просидеть, чтобы всё выяснить. Между их спальнями пять окон.

– Эх Стефан, Стефан… Вместо того чтобы спасать «Ювелибанк», он считал окна и хамил правителю Порубежья.

– Малика моруна, – продолжил в запале Каналь. – Что ей стоит превратить Адэра в раба, лишить его престола и тем самым отомстить Великому?

Трой отвёл руки от лица: