Трон Знания. Книга 2

Вилар украдкой дёрнул её за рукав, но Адэр заметил.

– Язвишь?

– Я имела в виду только ваше умение вести переговоры.

Адэр остановился:

– Малика!

Она обернулась:

– Я буду молчать. Обещаю. Но и вы пообещайте, что, перед тем как что-нибудь сказать, сто раз подумаете.

– Не надо меня учить.

– Не надо к моим предостережениям относиться враждебно.

– Ты становишься несносной.

– Я всегда была такой. – Малика окинула взглядом пустынную улицу. – Не стоит спорить у всех на виду.

Чувствуя на себе сотни взглядов, Адэр посмотрел по сторонам. Ни души, и тишина, хотя все предыдущие дни неугомонный шум города был мощнее далёкого рокота волн. И странное дело, в Лайдаре все говорили на слоте: подвыпившие мужики возле трактира, мутузящие друг друга в подворотне мальчишки, бабы возле водонапорной башни, даже собаки и те, казалось, лаяли на слоте. Вероятнее всего, это заслуга Эша – командир приказал, народ подчинился, и никто себя не выдал неосторожной фразой, брошенной на родном языке. Интересно, Эш догадался, что правитель понимает язык ветонов или решил не рисковать?

Миновав несколько перекрестков, Адэр и его спутники подошли к городской ратуше. Она отличалась от других домов вывеской, которая утверждала, что в стенах этого здания можно найти защиту, помощь и справедливость. На лестнице гостей ждал то ли секретарь Совета, то ли рядовой служащий – по внешнему виду определить сложно. Несмотря на принадлежность к разным сословиям, ветоны одевались одинаково скромно.

Стражи заняли места возле входа в ратушу и направили взгляды вдоль безлюдной улицы. Адэр, Малика и Вилар вслед за провожатым пересекли светлый вестибюль, несколько раз повернули, повинуясь прихоти не слишком просторного коридора, и очутились перед двустворчатой дверью.

Адэр переступил порог комнаты и столкнулся с угрюмыми взглядами. Члены ветонского Совета поднялись из-за стола. Урбис забегал глазами, решая, уступить Адэру своё кресло или указать на единственный свободный стул. Единственный! Похоже, ни Кангушар, ни Урбис не думали, что правитель осмелится прийти с моруной. Если бы на собрании присутствовал Эш – он бы это предусмотрел.

Адэр подошёл к свободному стулу, подождал, пока мужи потеснятся, а секретарь поставит стулья для Малики и Вилара. Опустился на кожаное сиденье и жестом разрешил присутствующим сесть. Парень обежал стол, осматривая людей, и с недовольным ворчанием улёгся у двери.

Заседатели приняли наигранно-непринуждённые позы. Адэр кожей почувствовал, как в просторной комнате со скромной обстановкой уплотнился воздух.

– Хочу представить вам моих спутников. – Адэр указал на Малику. – Тайный советник Малика Латаль.

Заседатели переглянулись. Несомненно, староста предупредил их. Должно быть, они надеялись, что Урбис ошибся и моруна случайно оказалась в одной компании с правителем.

Адэр указал на Вилара:

– Маркиз Бархат, советник по транспортным вопросам.

– Сын того самого Бархата? – раздался чей-то голос.

– Того самого, – произнёс Вилар жёстко.

Из-за стола поднялся пожилой человек с лопнувшими капиллярами в глазах:

– Прошу прощения за вылетевшие слова, маркиз Бархат. – Заседатель поклонился. – Граф Паппе к вашим услугам.

Вилар коротко кивнул.

– В молодости мне довелось общаться с вашим отцом, – сказал граф. – Светлее человека я не видел. А ваша мать! Святая женщина!

– Она умерла восемнадцать лет назад.

– Примите соболезнования, – пробормотал граф и сел с таким видом, будто огромное несчастье постигло лично его.

Воспользовавшись паузой, Урбис проговорил:

– Я не знаю, с какой целью к нам прибыл престолонаследник Тезара…

– Если вы будете продолжать в том же тоне, – перебила Малика, – в кресле старосты долго не продержитесь.

Казалось, что лицо Урбиса за секунду обтянули тугой пепельной плёнкой.

– А вы-то сами долго сумеете продержаться? – проскрежетал староста сквозь стиснутые зубы.

Адэр облокотился на стол и подпёр кулаком подбородок. Началось…

– Достаточно, чтобы проводить вас до двери, – парировала Малика не моргнув глазом и обратилась к Адэру. – Мой правитель! Прошу вас простить ветонское собрание. Заседатели, похоже, давно не произносили приветственных речей, а я не догадалась написать им текст.

Было видно, что слова Малики прошлись наждаком по гордости Урбиса. Его руки побелели, сжимая край стола. Стул, прохрипев, чесанул ножками по паркету. Староста встал:

– Мы искренне рады…

– Присядь, Урбис, – сказал Адэр и поднялся.

Присутствующие вскочили со своих мест. Он жестом велел им сесть и принялся ходить вокруг стола, совершая возле каждого угла резкие повороты. Молчание затянулось. Адэр намеренно нагнетал обстановку. Кое-что он узнал от Кангушара, что-то выведал у Эша, успел послушать Урбиса. Это были отрывочные сведения. И только сегодня, находясь в окружении старинных полотен, ему удалось сложить разрозненные фрагменты в картину; по-другому заиграли краски, иначе вытянулись тени. Он хотел, чтобы его слова восприняли не как пустой трёп, а как обдуманное решение, принятое на основании полученных за пять дней знаний.

– Вы хотите разогнать ветонский Совет? – спросил кто-то.

Адэр споткнулся:

– Кто вбил вам в головы, что я пришёл сюда, чтобы с высоты своего положения насмехаться над вашими, а теперь и над своими бедами?

– О каких бедах вы говорите?

Пытаясь скрыть растерянность, Адэр подошёл к стулу, на котором сидела Малика. Испытывая необходимость в опоре, опустил руку на деревянную спинку:

– Гранитные и мраморные карьеры заброшены. Заводы стоят. Пристань разрушена. Добыча соли в шахтах сокращена до минимума. Железной дороги нет. Телефонной связи нет. Вокруг столько рек, а вы освещаете дома генераторами.

– Вас послушать, так у нас сущий ад, – произнёс Урбис.

– А недавно вы говорили, что вам здесь нравится, – подключился к разговору Кангушар.

– Нравится, – кивнул Адэр. – У вас есть всё, кроме былого величия. А величия не будет, пока простаивают предприятия. Если возобновить работу на карьерах и заводах, если начать строительство электростанции и причала, скажется нехватка рабочих рук. Большинство рабочих теперь защитники.

– Да-а-а, – протянул заседатель с острой как у козла бородкой. – Если так рассуждать, у нас действительно некому работать. Точнее, мы все работаем. И грядки окучиваем, и ткани производим, и костюмы шьём. Солью торгуем. Лесом… в разумных пределах. Камни обрабатываем. Мы много чего делаем. Но так, чтобы на кого-то работать – нет, работать некому.