А. З.

– Нет у тебя никакой амнезии, Максим. И психологической травмы нет. Врач ошибся! Ты прыгнул, ударился головой и отключился.

– В статье написано… – начал Андрей.

Олег погрозил ему кулаком и продолжил:

– Стрекоза посадил вертолёт, втащил тебя в кабину, взлетел, и ты пришёл в себя. Ты просто неудачно прыгнул!

– По-твоему, я идиот?

– Я идиот! – разозлился Олег. – Я выпросил у тестя машину, заправил полный бак, полдня трясся по бездорожью, всю дорогу слушал птицу-говорун…

– Я не птица-говорун, – обиделся Андрей.

– И ради чего? – горячился Олег. – Чтобы понять, что я идиот? Ты отказываешься видеть очевидные вещи.

– Как я – в отключке – вмазал ему по морде? – упирался Максим.

Олег надсадно вздохнул:

– Этому наверняка есть объяснение. Кто крупнее: ты или Стрекоза?

– Я.

– Затащить человека без сознания в кабину тяжело?

– Надо поднапрячься. – Максим пожевал нижнюю губу. – Нет, он бы меня не поднял.

Олег стоял на своём:

– В стрессовой ситуации и быка поднимешь. Пилот шваркнулся носом о твой локоть или дверь. Ведь может такое быть?

– У меня другая версия, – встрял в разговор Андрей.

Олег и Максим произнесли в один голос:

– Помолчи!

Андрей протараторил:

– Стрекоза тебя вытолкнул.

Максим сморщил лоб:

– Чего?

– Ну а чё? Такое тоже может быть. Ты пригрозил, что спрыгнешь. Открыл дверь. А он на эмоциях тебя вытолкнул. Или крутанул руль, и ты выпал.

– В вертушке не руль, а ручка управления, – поправил Максим.

Андрей пожал плечами:

– Да без разницы. Сработал эффект неожиданности. Ты стрессанул, поэтому не помнишь деталей. Со мной такое случалось. Я как-то ехал в лифте, слушал музыку в наушниках. Колотил кулаками по стенке кабины, будто играю на ударнике. И тут мне прилетает в челюсть. Вмазал сосед, это точно, чужие у нас не ходят. Он ждал лифт на первом этаже. Так вот, я до сих пор не могу вспомнить, как остановился лифт и открылись двери. И рожу соседа не помню. И как вышел из подъезда не помню. Очнулся на скамейке. В памяти только лифт, удар в челюсть и скамейка.

– Отцу пожалуйся, – посоветовал Олег.

– Чтобы добавил? – усмехнулся Андрей и вновь обратился к Максиму: – С тобой произошло то же самое. Ты упал с высоты. Пилот в панике совершает посадку. Ты в отключке. Он запихивает тебя в кабину. Дядя Олег прав: он сам разбил себе нос. Как ещё грыжу не заработал? Ты приходишь в себя. Выясняется, что ты ничего не помнишь. Удача! Пилот быстренько сочиняет докладную. Тебя в психушку, а он белый и пушистый.

Вздёрнув брови, Максим мизинцем почесал висок. Мимика и этот недвусмысленный жест говорили лучше слов о его отношении к домыслам Андрея.

– М-да-а-а, – протянул Олег, глядя на юнца исподлобья. – Яблоко недалеко от яблони падает. Если что, я про тебя и твоего отца.

– Далеко, – рассмеялся Андрей. – Он прокурор, а я – будущий учёный.

Максим в полной задумчивости двинулся по прогалине. Совершив контрольный обход, надел рюкзак:

– Возвращаемся.

Андрей чуть не подпрыгнул от радости. Поднял ветку и побежал по краю поляны, срезая хворостиной, как хлыстом, розовые соцветия клевера и жёлтые головки одуванчиков.

Едва они добрались до тропинки, проторённой Максимом сквозь густые заросли, как вдруг послышался треск. При полном безветрии качнулись еловые лапы, вспорхнули птицы. Максим дал приятелям знак и направил ствол ружья в небо. Олег застыл на месте от страха. Андрей втиснулся в куст, словно желая с ним слиться. В эту секунду из чащобы возник старик. Морщинистое лицо обрамляли белые как пух волосы и короткая борода. Брезентовый плащ подпоясан обрывком верёвки. Высокие резиновые сапоги болотного цвета. На плече котомка. Прямо дедушка Мазай. Только без зайцев. И для полноты картины не хватало крестьянского колпака.

– Фу-у-ух, – выдохнул Андрей и, оставляя зацепки на кофте, вылез из куста. – Я думал, медведь.

Старик улыбнулся:

– Доброго здоровья, мужики.

– И вам того же, дедушка, – ответил Максим, надевая ружьё на плечо. – Далековато вы забрели.

– Чем дальше в лес, тем целебнее травы. А вы что здесь делаете? Заблудились?

– Местность изучаем.

Оглаживая бородку, старик прищурился:

– Вон оно что. Видать, не тутошние.

– Приезжие, – подтвердил Олег и мысленно выругался: голос прозвучал писклявым фальцетом, выдавая не успевший выветриться страх.

– Оно и видно, – хмыкнул старик. – Здесь заповедник. Ходить с ружьём нельзя. Ставить палатки, жечь костры и мусорить нельзя.

– А травы собирать можно? – спросил Андрей, выдёргивая из штанов колючки.

– Нарвётесь на инспектора – потом не жалуйтесь.

– Мы уже уходим, дедушка, – поспешил заверить Максим.

Старик пригладил усы: