А. З.

Олег взглянул на Андрея искоса:

– А как же футбол?

– В записи посмотрим. Ну пожалуйста, дядя Олег! Тут так интересно!

– И будем ехать по лесу в потёмках? Ну уж нет!

Андрей повернулся к Максиму и соединил ладони перед грудью:

– Пожалуйста!

– Перед твоим отцом за тебя отвечаю я, а не Максим! – занервничал Олег.

– Ладно. – Андрей упрямо вздёрнул подбородок. – У меня есть ещё одна версия.

– Ни одна твоя версия…

– Пусть скажет, – перебил Максим.

Андрей возбуждённо заговорил, сопровождая слова выразительными жестами, будто описывал то, что приключилось с ним лично:

– Представь: ты падаешь в овраг, в голове шумит, кругом туман, компас не работает, но ты этого не знаешь. Не сообразил сразу.

– И что?

– Ты перепутал склоны и полез туда. – Андрей указал на корягу, лежащую на краю обрыва.

– Фигня полная, – с досадой вымолвил Максим.

– Дело твоё, но я бы проверил.

Олег понимал, что Максиму крайне важно во всём разобраться здесь и сейчас, решить задачу с двумя неизвестными: почему он избил пилота и что произошло за две минуты, проведённые в лесу. В этом крохотном временном отрезке скрыта причина его странной амнезии. Олег понимал это и был готов идти с другом до конца… но в душе разрасталась необъяснимая тревога. Хотелось побыстрее вернуться к машине и вдавить педаль газа в пол.

– Не слушай его, Максим. У мальца разгулялась фантазия.

Однако Андрей уже лез по крутому склону, цепляясь за торчащие из земли корни деревьев. На полпути нога поехала вниз вместе с пластом прошлогодней листвы. Рука соскользнула с замшелой древесины. Ещё мгновение, и Андрей сорвался бы в овраг, если бы Максим не проявил сноровку. Он, подобно опытному скалолазу, быстро вскарабкался до паренька и подставил под его ягодицы плечо.

– Видишь корень справа? Дотянешься?.. Хватайся не пальцами, а всей ладонью. Теперь подтягивайся и хватайся за тот, что слева. Не скреби носками листья, ставь ногу ровно, всей стопой. Вдавливай листья в землю. Давай-давай, вперёд! Не притворяйся слабым.

Наблюдая за ними со дна оврага, Олег почувствовал дрожь в коленях.

Наконец Андрей выбрался на край обрыва и, запрокинув голову, победоносно вскинул руки:

– Юху!

– Отойди от края! – потребовал Олег.

Андрей попятился и вдруг вскричал:

– Зараза!

Олег занервничал:

– Что там?

– На сук напоролся.

– Вот же ж блин! Говорил же, пора домой!

Снизу было видно, как Максим усаживает Андрея на корягу, закатывает на его ноге штанину, снимает со спины рюкзак.

– Сильно поранился? – всполошился Олег. – Чего молчите?

Максим спустился до середины склона и, обхватив изгиб корня одной рукой, другую протянул Олегу:

– Теперь ты.

– Ну уж нет!

– Андрюха прав: я перепутал в тумане склоны.

– Не может быть!

– Сам в шоке. Залезай, кое-что покажу.

Немного погодя Олег без сил плюхнулся рядом с Андреем на вывороченный с корнями пень. Негнущимися пальцами вытер с виска струйку пота и уставился на кровоточащую рану на голени паренька:

– Ох, ни хрена себе!

– Штаны порвал, – шмыгнул носом Андрей.

– Кто тебе виноват? Вечно суёшься куда не надо.

Максим поставил ногу рядом с ногой Андрея, выдернул штанину из высокого голенища ботинок и завернул кверху. Побледневший шрам на икре Максима оказался на уровне рваной раны на ноге юнца.

– Я, как и Андрюха, напоролся на эту самую корягу. И ещё… Олег, ты сел на мою метку.

Олег встал. На коре действительно просматривались две зарубки, одна под другой.

– Как же ты успел за две минуты побывать здесь и вернуться к вертолёту? – Олег провёл пальцем по выемкам в древесине. – Чудеса чудесатые!

– Чудеса, – согласился Максим и вытащил из рюкзака аптечку.

~ 8 ~

Лес погрузился в беспробудный сон. Не трещали сороки, не шебаршили в траве зверьки, не пищал гнус, не трепетала листва, чуткая к малейшему движению воздуха. Сам воздух – мутный, серый – сочился сквозь просветы в кронах, обволакивал деревья, слоями стелился над землёй.

Максим петлял между соснами и осинами, осматривая стволы. Иногда скрывался в кудлатых зарослях, и у Олега замирало сердце: а вдруг приятель отойдёт слишком далеко и забудет, что в лесу он не один? Пятнистая куртка вновь появлялась в поле зрения, и Олег мысленно потешался над своими страхами.