А. З.

Олег напряг зрение:

– Вроде бы доски.

– Крыша, – предположил Максим.

– Неужели до сих пор здесь живут? – удивился Андрей. – Давайте проверим. А? Максим, дядя Олег! Ну пожалуйста!

Они двинулись цепью в сторону то ли крыши, то ли нагромождения досок. Шагая последним, Олег потёр затылок – появилось чувство, что за ними кто-то наблюдает. Еле сдерживая нервную дрожь, оглянулся. Ни покачивания веток, ни движения воздуха. Окружающий мир казался неживым – статичная трёхмерная картина.

Максим замедлил шаг и тоже оглянулся. Резко повернул голову в одну сторону, в другую, снова посмотрел на штакетник с закрытой калиткой.

– Заметил что-то? – спросил Олег.

– Показалось. – Максим поправил на плече ружьё и продолжил путь.

Они перелезли через поваленное дерево, пересекли поросшую орешником ложбину и пригнулись за раскидистым кустом. Сквозь ветви виднелась бревенчатая изба на двух пеньках-сваях. Перекосившееся крыльцо без перил. К дверце чердака приставлена старая деревянная лестница.

– Никто тут не живёт, – заключил Олег и, осмелев, выпрямил спину. Встречаться со староверами ему совсем не хотелось.

– Стойте здесь, – велел Максим. – Я сам проверю.

– Э нет! Мы с тобой! – возразил Андрей. Выйдя из-за куста, что-то поднял с земли. – Гляньте, что я нашёл! – Повертел в руке охотничий нож. – Ничего себе! С таким только на зверя.

– Я был здесь, – заявил Максим.

Олег обрадовался:

– Ты вспомнил, да?

– Нет, не вспомнил. Это мой нож. На клинке мои инициалы.

Андрей осторожно провёл пальцем по гравировке на металле:

– «МВ». Спорить не буду. Твои инициалы. – И отдал оружие Максиму.

Тот расстегнул куртку, вложил нож в специальное крепление на жилете:

– Теперь я ещё больше запутался. Ладно… я лоханулся и перепутал склоны. С этим уже разобрались. Но как я успел побывать здесь и вернуться к вертушке за две минуты?

– Загадка, – отозвался Олег.

– Врёт твой Стрекоза, – буркнул Андрей. Шагнул вперёд и замер, глядя вверх. – Если бы я увидел такое в городе, то сказал бы, что где-то на стройке работают сварщики. Но тут не город. И сварщиков нет.

– Это разве не след от самолёта? – вымолвил Олег, рассматривая в небе окружность из чёрной дымки. – Как называется… О! Вираж!

– Самолёты вообще-то оставляют белый след, – заметил Максим.

– Я понял! – воскликнул Андрей. – Это энергетический столб!

Олег рассмеялся:

– А говорил, что не веришь в мистику.

– Это не мистика, а пока что неизученное явление. В интернете есть видео и фото. Правда, объяснений нет.

Максим поправил на плече ружьё:

– Стойте здесь! – Взбежал на крыльцо. Постучал в двери. – Хозяин, вы дома?

Выждав немного, взялся за ручку в виде бублика и потянул дверь на себя.

~ 9 ~

– Проверю чердак, – сказал Андрей и поставил ногу на нижнюю перекладину ветхой лестницы.

Олег схватил его за локоть:

– Стоять!

– Вы чего? – опешил Андрей.

– Ждём команды Максима. – Олег оглянулся. Пробежал глазами туда-сюда и вновь уставился на бревенчатое строение. – Мне не нравится эта избушка на курьих ножках.

– Детских страшилок наслушались? На самом деле история про Бабу-ягу намного страшнее детской сказки.

– Андрюха, помолчи! – взмолился Олег.

– Нет, вы послушайте. Это очень интересно! В преданиях дремучий лес символизировал смерть. Избушка без окон и дверей – это гроб. Его раньше ставили на столбы, которые окуривали дымом. Вот вам и курьи ножки. Баба-яга – это мертвец, который лежит в гробу. Поэтому её нос в потолок врос, то есть в крышку гроба. Одной ногой, здоровой, она стоит в мире живых. Костяной ногой стоит в мире мёртвых. Отсюда и фраза «одной ногой в могиле».

– Ты же не веришь в мистику.

– Древние люди верили.

Олег пристально посмотрел на Андрея:

– Существует хоть что-то, о чём ты не знаешь?

Тот улыбнулся:

– Скажите спасибо моему отцу. Он сделал всё, чтобы, кроме книжек и умных сайтов, у меня не было друзей. – Мягко высвободив рукав кофты из судорожно сжатых пальцев Олега, Андрей поднялся на крыльцо и вошёл в избу.

Олег считал себя выносливым человеком. Да, он запыхался, вспотел, но виной тому был быстрый темп, заданный Максимом. Всего лишь темп, к которому Олег оказался не готов. Если к энергичной ходьбе добавить ямки и бугры, коряги, сучки и упрямые ветки, норовящие отхлестать по щекам, а также бесконечные разговоры, от которых сбивалось дыхание, то несложно представить, как чувствовал себя Олег. Однако, ещё минуту назад, невзирая на усталость и одышку, он ни капли не сомневался, что сумеет пройти пять, десять, пятнадцать километров… Но за эту последнюю минуту что-то резко поменялось. На плечах словно мешок с песком. Тело тяжёлое, ноги неподъёмные. Сердце отстукивало в висках. И катастрофически не хватало воздуха. Олег смотрел на тёмный дверной проём, прыгал глазами по ступенькам и пытался найти в себе силы подняться на крыльцо.

– Чей это дом? – донёсся из избы голос Андрея. – Охотника?

– В заповеднике охота запрещена, – напомнил Максим. – Не знаю, для чего его построили, но точно не для жилья. Печки нет, лежака нет. Кострища я тоже не заметил.

Надсадно скрипнули половицы.