– Что-то не так?
Качнувшись вперёд, Анатан поднялся:
– Залезайте повыше, я жару поддам. – И набрал в ковш воды.
Адэр растянулся на верхней полке и со смешанными чувствами закрыл глаза. Тело нежилось в тепле, чистоте и свежести, а разум противился – лучше затыкать нос в постоялом дворе, чем ходить нагишом перед плебеем.
– Готовы? – прозвучал голос Анатана.
Адэр повернулся к нему лицом, но не успел спросить, к чему надо приготовиться. Анатан выплеснул воду из ковша на горку камней, лежащих на печи.
Казалось, что уши свернулись в трубочку. В лицо впились сотни раскалённых иголок. Воздух обжёг горло. После второго ковша Адэра сдуло с полки на дощатый пол. Анатан расхохотался.
Они выскочили в предбанник. Окатились ледяной водой из ушата. Забежали обратно в парную и, усевшись рядом, рассмеялись. Над чем смеялся Анатан – одному Богу известно. Адэр представлял глаза отца, узнай он, где сейчас его сын. Из груди рвался смех, а хотелось выть – как же низко пал будущий владыка полмира.
Адэр уронил руки на колени, опустил голову. Это всего лишь спектакль. Скоро представление закончится, он зайдёт за кулисы, скинет ненавистную маску и вычеркнет из памяти дни позора.
– Вам плохо? – спросил Анатан.
– Мне хорошо, – ответил Адэр и забрался на верхнюю полку.
Ни шипение камней на печке, ни обжигающий пар, ни раскалённый воздух уже не смогли согнать его на пол. Тело разомлело и словно растеклось по доскам как растопленный воск.
Анатан похлопал Адэра по плечу:
– Хватит. В бане главное – не переусердствовать.
Адэр надел льняные штаны и рубаху, с огромным трудом всунул распаренные ноги в сапоги. Увидев, как Анатан запросто обул резиновые башмаки, понял, что имела в виду Тася, говоря об удобстве калош.
Выйдя из бани, с невыразимым удовольствием потянулся и направил взгляд в звёздное небо.
– Посмотришь на это, и хочется жить, – сказал Анатан и побрёл к дому, в котором, словно маяк, одиноко светилось окно.
***
На тарелках исходил вкусным душистым паром картофель, политый маслом и посыпанный кружевами петрушки, переливалась золотистая капуста, украшенная стрелами зелёного лука, горкой возвышались кусочки чёрного хлеба.
Из-за ситцевой занавески появилась Малика. Шмыгнула серой мышкой через комнату, тихонько скрипнула дверью.
Анатан достал из шкатулки несколько монет:
– Пол! Поди сюда!
Из кухни выбежал парнишка пятнадцати лет, одетый в майку и клетчатые штаны. Он поразительно походил на Анатана – такое же открытое лицо, короткие, выгоревшие на солнце волосы и не по возрасту жилистое тело. Бросив Адэру «Здрасте», Пол застыл возле отца.
Анатан протянул ему деньги:
– Сбегай в питейный дом.
Адэра передёрнуло от воспоминаний о запахе выпитого вина.
– У меня есть отличное вино. Сейчас принесу.
Он долго мерил двор шагами. Ему уже приходилось обедать за одним столом с Маликой, теперь предстоит пережить ещё большее унижение – распивать вино с простолюдинами. Ко всему прочему на столе нет ножей, только вилки. И четыре тарелки вместо двенадцати.
Вернувшись в дом, Адэр дал Анатану бутылку и кольцо копчёной колбасы. Опустился на скамью возле двери. Немного подумав, скинул сапоги и с удовольствием вытянул ноги. Странно, впервые в жизни его чувства были противоречивыми, а мысли путаными.
Из смежной комнаты вышла Тася, держа на руках дочку:
– Проснулась егоза. Не помешает, если посидит в углу?
Адэр пожал плечами. Разве от его желаний что-то зависит? Былая бодрость сменилась усталостью. Вот бы завалиться на скамью и забыться беспробудным сном.
Хозяева принесли из соседней комнаты стулья. Поглядывая на Адэра и тихо перешёптываясь, расставили их вокруг стола.
– Прошу откушать, – сказал Анатан.
Слава богу, догадались, что он уже не в силах ждать.
Услышав скрип двери, Адэр обернулся. Цветастый халат хозяйки пришёлся Малике не по размеру и, подвязанный поясом, превратился в фривольный наряд: глубокий вырез, сползающие с плеч рукава, широкая, колом стоящая юбка. Влажные волосы, собранные на затылке, при свете лампы отливали синевой. Малика села за стол и потупила взгляд.
Вознеся благодарение Всевышнему за хлеб и воду, Анатан принялся раскупоривать бутылку:
– Я, вообще-то, не пью. Только по большим праздникам. Но сегодня настоящий праздник – гости в доме.
В щели между занавесками мелькнуло лицо Пола.
– Почему дети не садятся за стол? – спросила Малика.
– Малы ещё трапезничать с гостями, – вытаскивая пробку, произнёс Анатан. – На кухне поедят.
Пока он наливал в глиняные кружки вино, Адэр рассматривал Алю, сидевшую в кресле. Сколько ей? С виду такого же возраста, как его меньшая племянница. Только у той в волосах кружевные ленты, а не верёвочки, и кукол целая комната. А у этой тряпка, в нескольких местах обмотанная шнуром – там, где шея, пояс и стопы. Платьице чистое, с кармашками, но какое-то взрослое, словно сняли со старухи, уменьшили в размере и надели на ребёнка. И этот взгляд… Девочка, прижимая куклу к груди и вытянув шею, смотрела на заставленный тарелками стол.
– Можно я поговорю с вашей дочкой? – спросил Адэр.
– Чего ж нельзя? – ответила Тася. – Аля! Подойди! С тобой господин хочет поговорить.
Аля подбежала к Адэру, вытянулась по стойке «смирно».
– Здравствуй, Аля!
Девочка кивнула.
– Кушать хочешь?
Аля посмотрела на мать.
– Она недавно ела.