Лови намек, Дани Браун!

Светская беседа, а уж потом непристойные предложения – таковы правила поведения в обществе. Хотя она предположила, что обсуждение порнографии может размыть границы. Ну что ж…

Щеки Зафа покраснели еще сильнее.

– Я никогда не слушал порно. Я слушаю любовные романы.

Эм… что?

– Прошу прощения, – пробормотала она через мгновение. – Ты только что сказал, что слушаешь любовные романы?

Он хмыкнул:

– Что ж. Слушаю в основном в машине. А дома читаю.

Дани, демонстрируя чудеса сообразительности, пробормотала:

– Любовные романы. Настоящие любовные романы. Романы. С романтикой.

Он одарил ее жестким, будто акульим, взглядом, от которого у нее по спине пробежала еще одна дрожь возбуждения, потому что, очевидно, она находила его великолепным, даже когда он был раздражен. На самом деле, возможно, в раздраженном состоянии он был даже великолепнее.

– И?

Его тон заставил ее развить свою мысль:

– Ой, не заводись. – Теперь удивление Дани переросло в любопытство. – Думаешь, я собираюсь усомниться в твоей мужественности и заявить, что поцелуи – это для девочек?

Через мгновение Заф неохотно признал:

– Нет.

– Тогда к чему такой убийственный взгляд?

Он на полном серьезе заявил ей:

– Это мое обычное выражение. У меня лицо убийцы.

Но, когда Дани громко рассмеялась, хмурый взгляд Зафа исчез, сменившись одной из его едва заметных улыбок. Обычно Зафир был красив холодной, отстраненной красотой киногероя. Но когда он улыбался, пусть даже чуть-чуть… В его добрых глазах вспыхивали блики, как пролитые чернила при свете свечи, и она поймала себя на том, что ей хочется поцеловать широкий изгиб его носа. Рассуждая абстрактно, конечно. На самом деле Дани никогда бы не сделала ничего настолько бессмысленного. Лица предназначены для того, чтобы на них сидели, а не целовали.

По крайней мере, таково было ее мнение. И сейчас она больше, чем когда-либо, задавалась вопросом, каково на этот счет мнение Зафа.

– Почему ты читаешь романы? – спросила она, немного в манере сержанта-инструктора или полицейского следователя.

Ой.

Заф посмотрел на нее так, как будто она спросила, получают ли молоко из рыбы:

– Для романтики.

– Э-э-э… для романтики.

– Да. Люди любят друг друга, говорят о своих чувствах и живут долго и счастливо.

Внимание, ваш поезд прибывает на станцию «Какого хрена?!»

– Ты добровольно читаешь о людях, обсуждающих свои чувства?

– Ага.

– Позволь мне перефразировать. Почему ты читаешь о людях, обсуждающих свои чувства?

– Если бы я стоял здесь с триллером, ты спросила бы меня, почему я читаю о людях, убивающих друг друга?

– Конечно, нет. У тебя же лицо убийцы, а не романтика.

Настала его очередь смеяться – звук был низким, густым и невероятно сексуальным.

– Разумное замечание.

– Просто я бы никогда не подумала, что ты романтик. – Это Дани произнесла вслух, но имела в виду она: «Вот черт. Ты романтик».

Она вовсе не собиралась подвергать сомнению решение Ошун, особенно после того, как она сама попросила у богини помощи, – не хотелось быть неблагодарной, грубой и так далее, – но серьезно? Возлюбленный, тайно читающий любовные романы, который не задумываясь отдает свою куртку девушке, которая забыла зонтик? Это и есть ее якобы идеальный приятель для сексуальных утех? Вообще-то она предпочитает несентиментальных и незаботливых.

– Так ты за «долго и счастливо», получается? – весело спросила Даника.

Заф провел рукой по бороде, внезапно став странно задумчивым:

– Я видел альтернативу. Героем такой истории я не хотел бы быть.

Слова застали Дани врасплох, тяжелые как камень, торжественные, как тихая вода. Странная боль возникла у нее в грудной клетке.

– О.

– М-м-м. – Он отмахнулся с едва заметной улыбкой. – Я имею в виду, кто же не хочет «долго и счастливо»?

Секунду она изучала его, ища новые следы этой глубокой, скрытой печали. Но не смогла найти, а это означало, что он не собирался делиться ею – а Дани была не из тех, кто давит. Ее определенно раздражало, когда люди давили на нее.

Поэтому она заставила себя улыбнуться в ответ и сказать:

– Я вообще-то очень люблю, когда все кончают хорошо. – Когда Заф молча уставился на нее, она добавила: – Это была шутка. Ну, ты понял. Об оргазмах.

– Я уловил, – сказал он, и в уголках его рта заиграла улыбка. – Просто подумал, что тебе требуется время понять, насколько это пошло звучит.

– О, ну ничего себе. Вау. Кто-то сегодня ведет себя нахально?

– Возможно, ты пробуждаешь во мне эту сторону личности, – сухо сказал он и откусил еще кусок от бутерброда. – Итак…

– Итак?

– Мы, э-э… собираемся поговорить о слоне в комнате?