Рыжая Кошка. Роман

Надолго Наташки не хватило: не прошло и месяца, как она захандрила, заскучала по прошлой вольготной жизни и начала уговаривать мать, чтобы та разрешила ей пойти работать, уверяя, что будет готовиться ещё усердней, чем сейчас, но всё было бесполезно – мать стояла на своём, как кремень.

Ко всему прочему между родителями пробежала чёрная кошка: отец денно и нощно пропадал на работе, мать стала ужасно раздражительной и просто невыносимой, а Наталья оказалась крайней. Упрёки, слёзы, резкие высказывания, нелицеприятные сравнения – всё свалилось на её голову, как снежный ком с горы. И она стала огрызаться: сначала слабо, потом всё активней и агрессивней. Атмосфера накалялась, и девушке порой казалось, что мать ненавидит её и считает виновницей во всех неприятностях.

Однажды, после очередного скандала, Наташа не выдержала и ушла из дома: ушла почти, в чём была, прихватив лишь небольшую сумку со сменой белья. Любимым платьем и документами. Пока мать была в школе, Наташа написала маленькую записочку, положив её на видное место, взяла сумку и тихо ушла из дома.

* * *

Было начало осени, но освежающего её дыхания почти не чувствовалось. Над полями, дорогой стояло зыбкое, лёгкое марево, создавая впечатление ирреальности, взвешенности.

Утро. Солнце, поднявшись над горизонтом, грело тепло и ласково.

Зелёные хлопковые поля веером разбегались по волнистым склонам холмов, радуя глаз свежестью листвы и белоснежностью раскрывающихся коробочек «белого золота» – первыми предвестниками того, что знойные дни и душные ночи скоро сменятся ласково-тёплыми днями и прохладными, для Средней Азии, ночами.

На обочине дороги стояла девушка, одетая слишком легко для дальней дороги: высокая, длинноногая, в юбочке до середины колена, в яркой лёгкой кофточке с короткими рукавами. Волосы девчонки яркие, рыжие, огненным ореолом окружали её голову, были высоко взбиты. Печальные глаза смотрели на проезжающие мимо машины. Девчонка не голосовала – она просто стояла, опустив тонкие руки, и провожала взглядом, летящие мимо машины. Весь её вид словно говорил: – «Вас так много, вы все спешите, и никому нет дела до меня. Никому».

Но вот на дороге появился очередной автомобиль, который с какой-то элегантной лихостью надвигался на стоящую, на обочине девушку. За рулём автомобиля сидел мужчина лет тридцати с небольшим. У него были чёрные вьющиеся волосы, небольшие усики, открытые тёмно-карие глаза, твёрдо очерченные губы и упрямый подбородок. Лицо мужчины не поражало какой-то особой красотой, но было достаточно мужественно и не вызывало неприязни, привлекая внимание задумчивостью и серьёзностью.

Поравнявшись с девушкой, машина остановилась, вздымая лёгкое облачко пыли. Открылась передняя дверь, и мужчина, которого мы наблюдали только что, поинтересовался приятным баритоном:

– Вам куда, девушка?

Глаза рыжеволосой на мгновение вспыхнули радостью от сознания того, что кто-то не проехал мимо, остановился, заметил, но тут же затухли: радость сменяют вызов и неприязнь:

– В Ташкент!

– Вам повезло, нам по пути, – дружелюбно отреагировал мужчина, игнорируя не совсем дружелюбный ответ девушки. – Садитесь.

Видя, что та колеблется, мужчина добавил:

– Да садитесь же! Я тоже в Ташкент еду. С попутчиком даже дальняя дорога не кажется утомительной и долгой.

Рыжеволосая попыталась открыть заднюю дверцу, отчаянно дёргая её, но та не поддавалась, и тогда мужчина помог открыть её, улыбкой подбадривая неожиданную попутчицу.

Рыжее солнышко, как назвал девушку про себя мужчина, молча, уселась на заднее сидение и, положив сумку на колени, всем своим видом дала понять, что пора двигаться дальше.

Машина медленно тронулась с места, постепенно набирая скорость, и покатила по широкой, с небольшими выбоинами, дороге, Водитель вёл её твёрдо, уверенно минуя выбоины и трещины.

На некоторое время в салоне воцарилась тишина, потом водитель поинтересовался:

– И куда же это мы с утра пораньше?

Глаза мужчины внимательно, с нескрываемым интересом всматривались в попутчицу, через зеркало. Увидев, как глаза девушки вспыхнули протестом, мужчина уточнил:

– Если, конечно, это не государственная тайна.

Не дождавшись ответа, мужчина начал рассказывать о том, что не рассчитывал сегодня на эту поездку, но обстоятельства вынудили: нужно срочно быть у родителей. Он рассказывал о том, что его родители живут в старом Ташкенте, и очень обижаются на то, что сын бывает у них так редко, вот он и спешит, поэтому к ним, чтобы успокоить и порадовать стариков.

Мужчина говорил, что вчера ему на работу звонила мать, сетовала на то, что он совсем забыл своих престарелых родителей, и ему вдруг так стало жаль её.

За время своего рассказа мужчина неоднократно посматривал через зеркало на сидящую на заднем сидении девушку, словно силясь рассмотреть в попутчице что-то главное – быть может, угадать её душевное состояние, настроение.

Девушка отмалчивалась, слушая и не слушая мужчину, словно выплывая из водоворота своих переживаний, из мира, ведомого только ей одной.

Водитель, видя, как вздрагивают её плечики, удивился:

– Вам холодно?! Возьмите мою куртку – станет теплее.

– Нет, нет, не надо! – начала протестовать пассажирка.

– Надо, – мягко, но настойчиво произнёс мужчина, добавив, – меня зовут Сабиром Усмановичем.

И вновь, не дождавшись ответа, спросил:

– А вас? Как зовут вас?

Девушка, чуть слышно ответила:

– Наташа.

– Как-как? – переспросил Сабир Усманович, видимо, не поняв ответа.

– Наташа, – повторила девушка более громким голосом.

Разговор на некоторое время затух, чтобы возникнуть через минуту с новой силой. Сабир Усманович старался вовлечь в разговор попутчицу, которая отвечала на все вопросы коротко и категорично: «да», «нет». Впрочем, это продолжалось недолго: уже через несколько минут мужчине удалось разговорить попутчицу. Это получилось как-то само собой: доброжелательность и весёлость собеседника расположили к себе, растопив холодность девушки..

Спустя ещё несколько минут разговор двух незнакомых людей принял доверительный характер. Между мужчиной и девушкой возникло понимание, которое каждый истолковал по-своему: мужчина, как симпатию, девушка – как возможность выговориться.

Разговорившись, Наташа, как хорошему знакомому, рассказала Сабиру Усмановичу о том, что ушла из дома, не выдержав постоянных нотаций и нравоучений матери, и холодного безразличия отца. Во время своего рассказа девушка несколько раз в сердцах повторила:

– Я просто не нужна им! Я им мешаю!

Мужчина не перебивал девушку, слушая её со вниманием и интересом, хотя на его лице иногда проскальзывало выражение несогласия с тем, о чём говорила попутчица.

Наташа призналась, что провалила экзамены в институт, и теперь мать никуда её не выпускает, заставляя готовиться: не пускает ни на работу, ни к подругам, сделав её жизнь невыносимой.

Словно в раздумье мужчина поинтересовался:

– Сколько же вам лет, Наташа?

– Скоро будет восемнадцать, – слегка запнувшись, ответила та.

– Это хорошо, что восемнадцать, – произнёс Сабир Усманович, – значит, сама сможешь отвечать за свои поступки.

– Вот и вы говорите об ответственности! – возмутилась девушка. – Вы все только говорите о ней, а возможности нести эту ответственность не даёте! Как же можно отвечать за что-то, если нет возможности взять на себе хотя бы то, что можешь, что способен взять?

– Я не об этом, – перебил поток красноречия Сабир Усманович.

– А о чём? – не поняла девушка.