Парижская трагедия. Роман-аллюзия

– У меня только один вопрос, – лицо Фролло было непроницаемым.

– Какой?

– В этой книге были заклинания и рецепты зелий от всех болезней. Так?

– Так.

– Так почему же мать Эсмеральды не спасла себя с их помощью? Или хотя бы не попросила ее это сделать, если уж была так слаба?

Гренгуар и Фролло остановились и молча, смотрели друг на друга. Ученый впервые видел поэта в замешательстве и не смог сдержать легкую ухмылку.

– Какой же ты бесчувственный сухарь, Фролло! – с наигранной досадой в голосе воскликнул Гренгуар и ускорил свой шаг. – Я поэт! Мне свойственно местами додумывать.

– Надеюсь, про то, что она может вернуть Джульетте жизнь, ты не додумал, – ледяным тоном произнес ученый и последовал за Гренгуаром, впервые со смерти дочки Капулетти, ощутив в себе прежние силы.

Деревья-гиганты с гладкими черными стволами расступались все шире и становились все реже. И в скором времени взглядам путников предстал небольшой хрупкого вида домик с деревянной крышей, покрытой толстой кожей, дымовой трубой, из которой валил густой серый дым, и единственным окном, в котором, несмотря на поздний час, горел свет, и постоянно мерцали вспышки разных цветов, создававшие ощущения того, что внутри происходила бурная деятельность.

– Ну, вот мы и пришли! – торжественно произнес Гренгуар со светящимся от предвкушения лицом.

Фролло вглядывался в очертания дома. Догадываясь, что творится за дверью этого жилища, он ощутил приступ омерзения и не смог скрыть его, отобразив у себя на лице. Поэт, практически летел к двери, горя от нетерпения, а ученый не спеша следовал за ним, пытаясь отдалить нежеланную встречу с представителем магического сообщества. Но вдруг, уже у самого дома, Гренгуар резко обернулся к Фролло и нахмурил брови, словно силясь что-то понять.

– Знаешь, mon cher, для меня лишь одно остается загадкой – как так вышло?

– Ты, о чем? – ученый остановился в легком замешательстве.

– Как так вышло, что ты человек с отсутствием любых светлых чувств в сердце, в столь преклонном возрасте полюбил малолетнюю девчушку – дочь одного из самых влиятельных людей Парижа? Или же тобой движет похоть? Я впечатлен! Не многие могут в твои-то годы похвастаться наличием мужской силы…

– Закрой свой рот. – Фролло угрожающе приблизился к поэту и налитыми кровью глазами посмотрел в его черные зрачки.

– Да в этом нет ничего такого, – Гренгуар улыбнулся. – Подумаешь, захотелось покуролесить на старости лет с прекрасной и молодой нимфой. Ее юная упругая грудь, нежная попка, прекрасное личико. Тут любой соблазнится…

Удар ученого кулаком в челюсть поэта прервал его монолог и свалил с ног.

– Как интересно, – улыбаясь, Гренгуар поднялся на ноги, отряхивая штаны и пальто от земли. – Это так ты обращаешься с теми, в чьей помощи нуждаешься?

– Мне не нужна помощь, сатанинской паскуды! – пар ярости выходил из ноздрей ученого, а зубы скрипели от бешенства.

– Серьезно? – поэт слизал кровь с разбитых губ и вновь улыбнулся. – Тогда может ты сам, вернешь девчонку к жизни?

– Нет. Но и ты, жалкий кусок дерьма, это сделать не в силах, – испепеляя Гренгуара взглядом, Фролло направился к двери дома.

– Да неужели? – поэт был удивлен и рад в одинаковой степени, с широкой улыбкой и горящим взглядом провожая ученого. – Ты хочешь сам убедить ее помочь твоим пошлым замыслам? Это будет крайне увлекательно. И я, пожалуй, не стану вам мешать. Передавай привет от меня.

Фролло, не оборачиваясь, решительным шагом подошел к двери и только поднял кулак, чтобы постучать в дверь, как вдруг внутри раздался голос:

– Входите…

Ученый на секунду замер от неожиданности, и вдохнув поглубже свежего ночного воздуха, легонько толкнул дверь вперед. В лицо Фролло ударил дурманящий аромат меда, имбиря, корицы и еще чего-то сладкого с легким и свежим оттенком мяты. На миг в голове ученого все помутнело, будто он терял сознание и смотрел на свое тело откуда-то сверху, но голос хозяйки привел его в чувство.

– Может, ты все же войдешь? На улице нынче прохладно.

Фролло медленно переступил порог дома и захлопнул за собой дверь. Ведьма стояла к нему спиной, и потому ученый успел оглядеться. Во всем доме была только одна комната, которую освещали огонь в камине и полдюжины небольших костров, на которых стояли бурлящие котелки, расположенные по кругу всей комнаты. Полом этого странного жилища служила лесная земля. Этот дом был обычным кусочком леса, обнесенным деревянными стенами. Местами проглядывали небольшие кустики и совсем юные ростки деревьев. Кровати Фролло не заметил. Также помимо прочего в этой комнате находился стол, стоявший в центре круга, образованного котлами. Он весь был уставлен множеством различных сосудов и стеклянных колб всевозможных форм и размеров, наполненных жидкостями разных цветов: дымчато-белые, огненно-красные, небесно-голубые, сиреневые, мутно-черные, а некоторые даже светились. У дальней стены этой декоративной анархии, возле камина, в котором что-то догорало, располагался огромный дубовый шкаф, двери которого ходили ходуном, словно кто-то пытался оттуда вырваться. Фролло настороженно озирался – все вокруг ему говорило о том, что он оказался в стане врага и буквально каждая вещица в этом месте угрожает всем основам его личного мира. Но вдруг Эсмеральда обернулась:

– Фролло, – в голосе женщины звучало явное презрение.

Перед ним стояла высокая женщина лет тридцати, с длинными, доходящими ей до пояса неухоженными черными волосами с седой прядью. Ее смуглая кожа медного оттенка хорошо сочеталась со стальным взглядом угольно-черных глаз и с презрительной ухмылкой ее тонких губ. Было в этой холодной красоте, что-то демоническое и пугающее, что-то, что заставляло сердце замирать в груди.

– Ты меня знаешь? – ученый пристально и с настороженностью смотрел на хозяйку дома.

– Конечно. Фролло – каменное сердце. Безумец и гений в едином сосуде. Ты отрекся от Бога и объявил ему войну, создав человека из тел мертвецов. Еретик для верующих и Бог для ученых. Ну и наконец, просто несчастный человек.

– Откуда тебе все это известно? – Фролло внешне сохранял полное спокойствие и смотрел Эсмеральде прямо в глаза, чтобы не показывать своего волнения.

– У тебя это на лбу написано, – указав тонким пальцем с длинным ногтем на серое лицо ученого, произнесла ведьма.

От хозяйки дома исходила мощная энергетика и уверенность такой силы, что Фролло неосознанно, прикоснулся к своему лбу, будто пытаясь нащупать слова. Из груди Эсмеральды вырвался дьявольский смех, и ученый понял, что его провели как ребенка. Злость от унижения и раздражение охватили его, но он не подал виду, лишь желваки скул слегка напряглись.

– Разве ты не слышал, что ведьмы знают все? – с высокомерной ухмылкой спросила Эсмеральда.

Она так сильно напоминала ему Гренгуара, что он непроизвольно сжал кулаки.

– Очень странно здесь, в логове колдуньи, видеть человека, который отрицает существование всего сверхъестественного. Ты, похоже, действительно в полном отчаянии раз пришел ко мне, – ведьма пристально посмотрела на ученого своими черными глазами. – Так что тебе нужно, Фролло?

– Ты же сказала, что ведьмы знают все, – сдержанно заметил гость и в глазах колдуньи мелькнул зловещий огонек.

– Ты здесь, а значит тебе что-то нужно от меня. И судя по всему очень нужно. В этом случае настоятельно советую различать ту тонкую грань между смелостью и глупостью. Но так как ты здесь впервые, а ко мне очень редко заглядывают гости, особенно, такие как ты, эту дерзость я отнесу к разряду смелых поступков. Но лишь единожды, – голос хозяйки звучал спокойно, но была в нем нотка угрозы. – Итак, я спрошу тебя еще раз – что тебе нужно?

Фролло отыграл свои утраченные «очки» и, охваченный желанием быстрее покинуть это место, перешел сразу к делу.

– Мне нужна помощь, – эти слова дались ученому очень непросто.

– Замечательно. Но неужто тебе не могли помочь кто-нибудь из тех, кто находится поближе к Парижу?

– Нет. Мне надо… – у ученого с трудом поворачивался язык, – …воскресить человека.

– Неужели твои старые методы не работают, Фролло? – Эсмеральда удивленно вскинула брови вверх.

Клод закрыл глаза и глубоко вдохнул аромат комнаты, силясь не потерять самообладание. Он ненавидел просить о помощи и никогда не просил. Тошнота и отвращение к самому себе подступала к его горлу.

– Здесь другое. Это юная девушка. Совсем дитя.

– Уже становится интересней. Кто она?

– Какое значение имеет ее имя? Ты мне поможешь или нет? – ученый изо всех сил сжал кулаки.

– Нет. Ты не понял. Мне неважно ее имя. Я хочу знать кто она для тебя.

Фролло непонимающим взглядом посмотрел в блестящие любопытством глаза колдуньи.