Милая Лэина в логове Змея

– Вот бы и мне с такой же лёгкостью пересечь защитный купол, – сказала я больше себе, чем ей.

И акула, будто поняв значение моих слов, с силой толкнула меня носом в лопатки, так, что я всем телом прижалась к материи купола, потом она заплыла мне под руку, приглашая взяться за её спинной плавник. Как только я сжала его пальцами, акула ринулась вперёд, а купол, ласково обтекая моё тело, пропустил меня и сомкнулся уже за спиной.

Мы оказались на тёмной пустынной улице. От осветительных камней, установленных над некоторыми входами в магиу, сюда не доходило почти никакого света. И даже защитный покров города сегодня еле-еле сиял – день выдался пасмурным, и облака, затянувшие небо, не давали лунному свету пробиться.

– Ну, что, подруга, не навестить ли нам Верриона? – предложила я, не скрывая ликования в голосе.

Рагавурр не спал.

Он не спал, когда Лэина, его драгоценная ламэлин, пересекла защитный купол в сопровождении акулы, ранее ни разу его не подводившей.

Эту девушку, огненную, как горячие источники, бьющие глубоко под скалой Маруог, ни стены, ни сети удержать не смогли бы. Накинув плащ, Рагавурр не спеша последовал за акулой. Он не вмешивался, но сохранял открытой Связь с ней. А вела она Лэину ни к кому иному, как к треклятому жрецу из трущоб! Этот старик вечно приносил всем неприятности. Иначе с чего бы попал он в опалу в столь преклонных летах?

Если кто-то из жителей трущоб и бодрствовал в тот поздний час, они мудро не высовывали носа из дому. Каждому в трущобах известно, как выглядит акула Морского змея, и никто не посмел бы заведомо вмешиваться в его дела.

Жреца дома не оказалось, но Лэина – не иначе как обнаружив в себе растущие способности повелителя акул – с лёгкостью убедила до этого верную слугу Рагавурра отправиться на поиски Верриона. И уж, конечно, где ему быть, как ни под скалой Маруог? Там, где Ругоии когда-то хотели построить Глубинный храм, в подводной пещере, стены которой усыпаны лунными камнями, источающими силу. Не каждый Оиилэ способен туда спуститься, и ещё более редкий – оттуда подняться.

У подножия несколько пещер открывали свои чёрные пасти, заманивая случайных гостей в каменный желудок скалы. Акула поводила носом, припоминая дорогу, и выбрала один из входов, на вид ничем не отличавшийся от остальных.

Всего несколько метров вглубь пещеры – и от лунного света не осталось и следа. На стенах не висело ни единого осветительного камня, и плыть им приходилось в кромешной темноте.

Каждый новый поворот уводил их всё дальше от входа и всё глубже под скалу, но почти у самой нижней точки пещеры мрак постепенно начал рассеиваться – редкие вспышки лунных камней, выглядывавших из неровной поверхности стен, теперь освещали дорогу. Акула уверенно поворачивала на развилках – она бывала здесь и раньше, когда её хозяин точно также навещал пропащего старика.

Они нашли его в самом низу, в нише, источавшей яркий свет и чистую, пронзительную силу. Скрестив руки на груди и прикрыв глаза, он завис над полом, пребывая в забытьи. Акула поплыла вперёд и легонько коснулась носом его колена, пробуждая жреца ото сна.

Лениво приоткрыв глаза, он размял затёкшие без движения руки, поправил съехавший с плеча плащ и выплыл из ниши, задумчиво всматриваясь в лицо своей гостьи.

– Вот нам и выпало встретиться вновь, дитя, – он без колебаний потянулся и взял её левую руку в знак приветствия, но вместо обычного рукопожатия перевернул её ладонью вверх, рассматривая очертания метки. – Сколько времени прошло с того дня?

– Уже зашла вторая полная луна, – ответила Лэина, не торопясь отстраниться.

– А метка всё такая же яркая… Ты уже не сможешь отказать ему. Я предупреждал, не стоило впускать его так глубоко в свою душу.

– Ты уже тогда опоздал со своим советом, Веррион. И сегодня я приплыла к тебе совсем по другой причине.

Жрец нехотя отпустил её руку и втянул воду носом, медленно оплывая вокруг своей гостьи.

– Ты стала сильнее. Отчего не сразишься с ним?

Лэина нахмурилась и процедила сквозь зубы:

– Оиилу Маалу.

– Воля Океана… – повторил жрец, бросая косой взгляд на кружившую рядом акулу. – Ты нашла своё Призвание, – произнёс он со вздохом.

Лэина кивнула, становясь всё мрачнее.

– Объясни мне, Веррион, что такое это «Призвание»? Из Рагавурра получился не очень надёжный учитель.

– Призвание, дитя, это такое же чувство, как и голод. Ты можешь сколько угодно изображать сытость, но менее голодной от этого не станешь. Так и с Призванием… Ты вправе избрать иной путь, но всю оставшуюся жизнь тебя будет тянуть на единственно верную дорогу. Те, кого Океан призвал на службу, беспрестанно слышат его зов. Это чувство ни с чем не перепутать. И именно зов Океана привёл нас сегодня в эту пещеру.

– Но я думала, только Лаан могут…

– Из любого правила бывают исключения, Лэина.

Она закусила губу, с опаской скользнула глазами по узкой пещере и произнесла вполголоса:

– Мне нужна твоя помощь, Веррион. В проведении Обряда взыскания цены, – Лэина замолчала, дожидаясь ответа. Он последовал не сразу.

– Этого я сделать не могу… – Веррион задумчиво отплыл в сторону и вернулся на прежнее место. – Но могу указать виновных. А цену возьмёшь с них сама, когда придёт время.

Лэина кивнула в знак согласия и приблизилась к старику, опуская голову. Его рука легла ей на лоб, и по пещере эхом разошлись звуки первозданной речи Оагин Эёл. Жрец читал заклинание, и с каждым новым повторением вода в пещере содрогалась всё сильнее.

– Назови преступление.

– Нападение акул во время охоты на кладбище кораблей, – ответила Лэина еле слышно.

– Анаарру!

Она припомнила каждое совершённое против неё преступление, а жрец, не прерывая касания, после оглашения каждого из них произносил «Анаарру», клеймя нарушителей закона.

– Все они Ругоии из знатных родов, – сказал жрец, опуская руку и завершая обряд. – Какую цену ты назовёшь?

– Какую посчитаю справедливой.

– Что ж, желаю тебе стойкости и удачи, дитя. Здесь, в Ругоии Гиугин, они тебе понадобятся. Как и твоему двоюродному брату, когда он приплывёт, чтобы сразиться за власть над Бездонным морем.

Лэина застыла, затаив дыхание.

– Только знай, в сокровищнице Правителя есть особая реликвия, вынесенная когда-то из Лаан Гиугин. Это кристалл Объединения силы… У каждого знатного рода есть свой передающий камень, а принимающие камни и Объединяющий Раог находятся под дворцом. Пока Ругоии владеют этим Омаал Раог, твоему брату ни за что не победить в сражении.

– Я не удивлена, что ты попал под опалу, Веррион, – Лэина сдержанно улыбнулась. – Спасибо за помощь. И пусть Океан всегда будет на твоей стороне.

– Взаимно, дитя. Взаимно.

Рагавурр наблюдал, как акула и его будущая невеста выплыли из пасти пещеры и направились по трущобной улице в сторону его магиу. Эти акулы хитрые, но надёжные хищники. И даже сейчас его сподручная умудрилась одновременно и помочь прекрасной Лэине, и не выдать присутствия своего хозяина у скалы.

Дав им хорошую фору, он оглянулся на ведущую под скалу пещеру:

– Позже сочтёмся, старик, – прошептал он с раздражением.

По пути назад трущобы были всё так же тихи и неприветливы. Рагавурр поморщился, вспоминая времена, когда ему самому приходилось жить среди этих преступников и отщепенцев. Прошло уже много лет с тех пор, как он покинул подножие скалы Маруог, но в глазах местных жителей по-прежнему вспыхивал страх при виде его или его акулы.

С тех же времён тянулась и история его знакомства со жрецом Веррионом, которого Океан призвал помочь беспризорному мальчишке. Тогда он был моложе и не успел ещё попасть в опалу. Жрец нашёл для Рагавурра семью и время от времени приносил им деньги на его содержание, но приёмные родители никогда его не любили. Он рос непокорным и вспыльчивым и не признавал в других Оиилэ ничего, кроме силы, которой в нём самом было слишком много для обычного Ругоии. Когда ему исполнилось пятнадцать, каждый житель района отщепенцев дрожал, лишь услышав его имя.

Веррион не скрывал своего презрения к Рагавурру и открыто осуждал его за резкий нрав и порой излишнюю жестокость, но продолжал помогать ему вплоть до совершеннолетия, ни разу не решившись ослушаться зова Океана. Так же, как и Лэина не решилась сразиться за собственную свободу.

Кому, как не Рагавурру, знать силу этого внутреннего голоса? Воля Океана пронизывает всё сущее в Подводном мире. Она даёт жизнь и отнимает её. Она в каждом вдохе и выдохе, в каждом касании воды. Но лишь немногим несчастным выпадает «честь» понимать её, различать среди тысяч голосов тот единственный, принадлежащий Океану.