Апостолы игры

Завибрировал телефон Лиздейки. Каролис был готов сбросить, но увидев, что его вызывает Толстый, передумал.

– У меня в машине, в багажнике, быстро, – Толстый повесил трубку, не давая другу ответить. Лиздейка покосился на начальственного соседа:

– Я отлучусь…

Сам рассеянно кивнул, все его внимание было поглощено игрой. На поле Римлянин после передачи Ужа внёс мяч в кольцо в лучших традициях НБА. 35:45

Свисток, означающий конец второго периода, прервал игру на счете 37:49. Толстый прошел в раздевалку за несколько секунд до него. Зайдя, жестом прервал возмущение ожидающего его там Лиздейки.

– Не ссы. Ничего страшного не случится.

Каждый игрок «претендентов», переступая порог раздевалки, ловил брошенную ему тренером банку пива. Толстый стоял в центре комнаты, рядом с ним, молча, но всем своим видом выражая неодобрение, стоял К-1.

– Пейте, – сказал Довидас, и показывая пример, открыл свою банку. – Получите удовольствие.

Некоторые из игроков последовали его примеру сразу, некоторые колебались. Уж, улыбнувшись, передал свою банку Зайцу. Шмель машинально открыл, но найдя глазами Демона, скривился и опустил банку на пол.

– Я что хочу сказать… – задумчиво начал Толстый, когда все уселись и устроились на скамейках. – Вот, Каролис собрал нас в эту команду… Вы не задумывались – почему? Понятно, игроки первой величины отказались, второй – тоже. Но всё-таки… Неужели, вы думаете, нельзя было пытаться собрать команду из профессиональных баскетболистов классом пониже? Я думаю – можно. Но не только К-1 не стал этого делать, его начальство не стало. Там, в зале сидит сам Сабонис – он одобрил этот план! Почему? Да потому что это игра – это не только профессиональный спорт! Скажите, сколько из вас здесь желает сменить профессию? Я лично полностью доволен своей. Но я здесь. И Внук здесь, и AWP, среди нас есть священник и учитель, бизнесмены и мент… Извини, Кость – представитель спецслужб. Что мы все здесь забыли? Или, наоборот, о чем мы все здесь помним?

Толстый залпом допил и смял пустую жестянку в руке.

– Эта игра, эта чёртова игра – это символ всего того, чем мы гордимся. Это игра – это дух нашего детства, нашей молодости, нашего взросления и становления. Это игра – это то, что напоминает нам о лучших моментах и самых сильных переживаниях в нашей жизни, она – то, что примиряет нас с бредом политиков о независимости и происках России, со вступлением в Евросоюз, с уровнем безработицы и лицемерием правительства. Эта игра – это то, что позволяет нам жить и не ненавидеть мир вокруг нас. Это игра – это то, что позволяет нам помнить, что жизнь прекрасна. Эта игра – это единственный способ по-настоящему любить жизнь, получать удовольствие. А они, профессионалы… Они забыли об этом. Для них – это работа, деньги. Мы все видели это в прошлом году, правда? Поэтому расслабьтесь. Вы не просто умеете играть, вы помните, зачем вы это делаете! Получайте удовольствие.

Толстый достал из кармана смартфон и включил приготовленную песню. В раздевалке заиграли «Три миллиона» – песня, двенадцать лет назад ставшая символом баскетбола, символом патриотизма, просто символом всего их поколения. Вторым гимном[38 - Песня М. Микутавичуса «Trys milijonai» написанная перед Летней Олимпиадой в Сиднее в 2000, и ставшая после это неизменным атрибутом любых спортивных торжеств. Считается неофициальным олимпийским, спортивным и баскетбольным гимном Литвы.].

* * *

Матч завершился со счетом 83:69. После матча в раздевалку к «сборной» зашел Сам.

– Ну… – Он развел руками, – богатыри! Молодцы, мужики, так и надо. Готовьтесь к Венесуэле…

Он пожал руки обессиленным, но довольным победителям сегодняшнего матча. Последним подошел к Лиздейке.

– А ты завтра в десять – ко мне. Будем думать как тебе помочь… Всё, поздравляю с победой! – он закрыл за собой дверь, оставив в раздевалке мужскую национальную сборную Литвы по баскетболу две тысячи двенадцатого года.

Третья четверть

Соль земли

Венесуэла. Всего несколько дней остается до того, как в этой стране Южной Америки зазвучит литовский гимн, застучат литовские барабаны, начнут развеваться литовские флаги… Мы идем за победой!

Не поймите нас превратно – нам не нужны венесуэльская нефть и латиноамериканские красотки, хотя и от последних мы не откажемся. Мы не будем грабить города. Мы идем за победой другого типа – той, что позволит нашей сборной ступить на паркет в Лондоне.

Кто еще год назад мог подумать, что путь литовской сборной на Олимпиаду будет лежать через квалификационный турнир? Кто мог ожидать, что сборная, которую мы отправим добывать себе место, будет выглядеть так?

Этот вопрос не требует долгих размышлений. Никто. Никаких сомнений, никаких вопросов. Никто не ожидал такой сборной. Спроси кто год назад ее участников: «Чем вы планируете заниматься летом две тысячи двенадцатого»? – и «играть за национальную сборную» было бы последним, что могло прийти в голову любому из них. Не сказал бы Кястутис Потемкинас: «Наверное, я стану капитаном», и никто бы не стал составлять предложение, в которых слова «самые результативные игроки подготовительного этапа» и «надежда сборной» сочетались бы с именами «двойки» и «тройки» основного состава во время подготовительного периода – Ромаса Мунтялиса и Михаила Огнева. Да вообще – вряд ли месяц назад нашлось бы много желающих использовать в своей речи эти фамилии! Кто знал…

Подготовительный этап завершен. Команда достойно выстояла не только против своих непосредственных противников – сборных Финляндии, Эстонии и Уругвая, но и против скепсиса международных и, что гораздо сложнее, доморощенных аналитиков. В Литве каждый является баскетбольным аналитиком – это не новость. А вот может ли любой стать игроком высшего уровня – узнаем совсем скоро.

Жаль, что по техническим причинам не состоялся матч со Сборной России – возможно, это испытание помогло бы укрепить ту робкую надежду, что зародили в сердцах болельщиков эти парни. С другой стороны, все к лучшему – ведь вполне возможно, что именно в матче с Россией Литве придется отстаивать свое право на участие в Олимпийском Турнире и нашей «темной лошадке» удастся застать врасплох красную машину, в чей состав в этом году входят целых три игрока Национальной Баскетбольной Ассоциации. Такая ситуация возможна в том случае, если обе команды возьмут первые места в своих группах и, обыграв противников в четвертьфиналах, проиграют полуфиналы. Тогда им придется бороться за третье место и третий, последний из разыгрывающихся здесь, билетов в Лондон. Если же мы выйдем из группы вторыми, то велики шансы, что уже в полуфинале нас будут ждать российские баскетболисты. В таком случае, правда, уступив им, мы все еще сможем надеяться на победу в матче за третье место. Впрочем, несомненно, каждый любитель баскетбола в Литве уже сам просчитал все возможные расклады и не стоит пока останавливаться на них.

Римлянин перечитал написанное. Хмыкнул на моменте про «подготовительный этап», вспомнив, как мучительно Лиздейка с Довидасом набирали людей на «товарищеские матчи». Кишкис на следующий день после матча с дублерами улетел в Англию, заявив, что раз ему придётся брать отгулы в начале июля, то в июне манкировать работой он уже никак не может. Уехал, пообещав расчистить планы на июль и, чем чёрт не шутит – август, Пранас Лубинас, с лица которого после матча не сходила чуть грустная, мечтательная улыбка. Сам Римлянин, не привыкший перестраховываться понапрасну, уволился из «Минориты» сразу после официального представления команды прессе и со всем энтузиазмом стал вживаться в роль летописца сборной. Помимо вынужденных теперь работать с ним официальных медиа, обновил свои старые блоги и даже на всякий случай завёл канал на Ютубе. Правда, что с ним делать пока не придумал. Потерявший работника склад не собирался снижать обороты – и большую часть тренировок, а так же матч с Финляндией пришлось пропустить Кокусайтису. Старательно завершал свои профессиональные дела Потёмкинас, чтобы спокойно отыграть в Венесуэле – и, как следствие, тоже пренебрегал тренировками. Зато, когда появлялся, демонстрировал непременную доброжелательность ко всем. В способности подмечать детали игрового поведения остальных и анализировать подобную информацию не уступал Толстому. Никто не удивился, когда после последнего матча в Литве – матча с Эстонией, на прошедшем в раздевалке повторном голосовании капитаном команды был избран именно Кость.

Эстонию они в том матче обыграли 78:73 – и это была единственная победа в трёх подготовительных играх. Финляндии команда Толстого уступила на два очка – 69:71, а с Уругваем и вовсе сыграли 65:80. Правда, на этот матч удалось собрать только семерых игроков: играли Потёмкинас, Андрюкенас, сам Римлянин, и вся четверка «Дворняг». «Дворняги» вообще в подготовительный этап оказались самыми дисциплинированными: появлялись на всех тренировках, выполняли все указания Довидаса. При этом вне тренировок и игр с остальными членами сборной изредка встречался только Демон – Балтушайтис, Микщис и Огнев-младший неизменно появлялись за пятнадцать минут до назначенного времени и, отработав, исчезали. Временами создавалось ощущение, что эта троица – не друзья-спортсмены, а пара надзирателей с заключённым.

Результаты «подготовительного этапа», хоть и и не были бесспорно блестящими, всё-таки в какой-то степени удовлетворили и федерацию баскетбола, и Олимпийский комитет, и прессу. Не удовлетворили они, как оказалось, только иностранных наблюдателей. Россия, с которой изначально планировали товарищескую игру на перевалочной базе в Хьюстоне перед самым венесуэльским турниром, после оглашения состава литовской сборной отказалась от совместных игр и любого сотрудничества – и так и не изменила своего решения. В электронной переписке и телефонных звонках звучали такие формулировки, как «шуты гороховые», «что за маразм» и «не хотим быть с этим связанными». В подготавливаемых Римлянином пресс-релизах всё это превращалось во всевозможные «технические несостыковки».

С явным неудовольствием отнеслись к выставленной Литвой команде и в Международном Олимпийском Комитете. Тут, однако, спасла поддержка президента Литовской Федерации Баскетбола. Его авторитета хватило, чтобы чиновники МОК, пусть и продолжая воротить носы, не стали ставить дополнительные палки в колеса. А «палок» хватало. После отказа от сотрудничества Российской Баскетбольной Федерации приходилось заново планировать всю поездку. Вместо тренировочного лагеря в Хьюстоне и совместного частного пятичасового рейса на две сборные оттуда в Каракас, сборной Литвы пришлось лететь в Венесуэлу сразу. Двухчасовой перелет из Вильнюса во Франкфурт-на-Майне, и уже оттуда – выкупленный тринадцатичасовой регулярный рейс. Оставались вопросы по поводу размещения команды и условий для тренировок – но эти проблемы были общими для всех гостевых команд. Уровень организации принимающей стороны настораживал.

Артур сохранил документ и закрыл ноутбук. Рядом с ним, с наушниками-капельниками в ушах сидел, уткнувшись в планшет, Саулюс. До посадки оставалось около десяти часов.

Через проход сидели Кишкис и Уж. Положив между собой блокнот Ужа, друзья азартно играли в «точки».

– Глупо надеяться, что жизнь без интеллектуальных вызовов может способствовать развитию интеллекта, – Уж соединил свои точки, окружив большую группу точек Андрея. – Будешь считать?

Заяц мельком взглянул на лист:

– Можно подумать, я у тебя раньше чаще выигрывал.… Зато я физически в лучшей форме!

Жильвинас фыркнул:

– Прости, но это спорно. Скажи, дорогой, почему ты так часто спину потираешь? От хорошей физической формы?

– Жизнь – борьба! – Андрей перевернул страничку и поставил первую точку. – Вот, проверяю, когда мои горбы прорежутся.

– А Неринга? – шутка ускользнула от Жильвинаса, но он, привычно пропуская непонятные или неудачные шутки оппонента, продолжал наступление. – Тоже в замечательной физической форме и не желает лучшей доли ни сейчас, ни в будущем?

Заяц вздохнул.

– Фамилию она желает благозвучную и удобную, чтобы на языке не застревала и чтобы всякий раз, когда мы с ней в отпуск полетим, не нужно было объяснять почему у нас фамилии разные. Жить в цивилизованном правовом обществе с работающими социальными программами и доступной пониманию обывателя бюрократической системой – это лучшая доля, поверь мне. Кстати, любой англик ржал в голос, если бы услышал про «правовое общество» и «социальные программы». А если бы узнал, с чем я сравниваю… – Андрей махнул рукой. – Ты будешь играть или нет?

– Скучно, когда победа предопределена… – Жильвинас развернулся к Артуру. – А как Юргита? Рада за тебя? Болеть не прилетит?

– Скорее уж «следить», – Римлянин хмыкнул. – Не прилетит, некогда, но заявила, что все записи просмотрит и на «зуме» изучит мои руки-ноги на предмет следов преступления… Вы, кстати, знали, что Венесуэла в мире красоты, чуть ли не то же самое, что Штаты – в баскетболе? Практически официальный поставщик всевозможных «мисс»…

– А еще у них уровень преступности один из самых высоких, – повернулся к «Королям» Микщис. «Дворняги» коротали время за игрой в «тысячу», Макс в текущей раздаче скучал «на прикупе». – Особенно среди подростков. Я ролик на «Ютубе» смотрел, так там двенадцатилетние со стволами в руках серьезные варки крутят.… И такое там – норма!

– Вот бы тебе там родиться, да Демон? – буркнул как бы себе под нос Шмель. Дима поднял глаза от карт.

– Что ты сказал? – братья, насколько можно было судить по общим собраниям, предельно мало общались во время подготовительного этапа, но вопреки этому напряжение между ними только увеличивалось, становясь заметным всем. Или, возможно, именно из-за этого. Римлянин не знал всей подноготной братьев и судить не брался. Наблюдал. Ждал, когда прорвёт.

– Что слышал! – Миша ответил на взгляд. – Что, скажешь, стволы, отжимы, наезды и варки – это не твоя идея об идеальном детстве?

– Это на тебя ломка так действует? – Демон презрительно скривился. – Или ты просто так поплакаться решил о том, что в мягкой кроватке недоспал и в музыкальную школу не доходил? Так кому-нибудь другому плачь, мне тебя не жалко.

– Конечно, – Шмель пожал плечами. – Ты же все это для меня ради меня выбрал. А я, сученок, тебя подвел…

Кажется прорвалось. После последних слов младшего брата, Огнев-старший побелел и прикусил руку, державшую карты.