Новогодние рассказы

– Если хотите. Мне все равно.

– Да я как-то не любитель помпезных речей. Мне больше нравится тишина. Ну и наши часы нам вполне могут заменить кремлевские куранты. Они красиво бьют. – Часы как-то странно задрожали, и он торопливо проговорил: – Ну, с Новым годом! Счастья, удачи, здоровья!

Они чокнулись, и в комнате раздались серебристые медлительные звуки. Марина пригубила шампанское, вспомнив, что так и не придумала новогоднее желание. В прошлом году она загадала свадьбу с Игорем, но не срослось. Больше она в силу новогодних желаний не верила и неторопливо, как обычное вино, выпила свой бокал до половины.

А вот у Арсения в голове сами собой вспыхнули слова: хочу, чтоб Марина осталась в моей жизни навсегда. Удивившись самому себе, он быстрыми глотками проглотил шампанское, положил на язык тонкий ломтик лимона и повнимательнее посмотрел на свою нежданную гостью.

Она пила вино мелкими глотками, явно не торопясь выпить весь бокал до окончания боя курантов. Ей нечего загадывать? Значит, он на нее впечатления не произвел. А вот она на него – да. Красивая и какая-то очень своя, родная. Нежная улыбка, спокойный прямой взгляд. И нереальное чувство теплоты, возникающее у него в груди каждый раз, когда он на нее смотрит.

И сразу подумалось о долгой страстной ночи, наполненной счастьем.

Часы отбили двенадцать ударов и замолчали. Стало так тихо, что слышен был ветер за окнами. Марина встала и провела рукой по раме.

– Деревянная. Вам не нравится пластик?

– Нет. Он неприятен. Скользкий такой.

– Зато его мыть легко, – лукаво заметила Марина. – И слышимость низкая.

– Эти рамы тоже моются легко. А насчет слышимости – я люблю слушать природу. И засыпать под стук дождя или шелест листьев. Здесь ведь нет одуряющего городского шума. Если только соседские петухи заорут спозаранку. Я зимой и летом сплю с открытой форточкой.

– И не мерзнете? – Марина поневоле вспомнила Игоря, всегда кутавшегося в теплое одеяло, как в кокон.

– Нет, я жаркий.

В этой фразе Марине послышался сексуальный намек, и она вздрогнула.

Какая она все-таки легкомысленная! Поехала с неизвестным мужчиной неизвестно куда, приехала неизвестно к кому. И что будет дальше? Пока все хорошо, но в груди появилось какое-то щемящее предчувствие. Еще непонятно, хорошее или плохое, но она насторожилась. Не хотелось бы влипнуть в неприятную историю.

Арсений сразу заметил перемену в ее настроении и молча выругал себя. Следить надо за своим языком. Это он дома, а она-то неизвестно где!

– Вы никого с Новым годом поздравить не хотите? – спросил он и демонстративно достал сотовый. – А то у меня море родственников и друзей. Вы не против, если я вас ненадолго покину?

Марина спохватилась. В самом деле, ей же надо позвонить родителям!

Арсений вышел, видимо, чтоб и самому поговорить без помех и ей не мешать.

Марина торопливо набрала номер мамы. Та поздравила ее с наступившим и с надеждой спросила:

– С Игорем не помирилась?

– Нет! – жестко ответила Марина, не понимая, как можно быть такой бестактной.

– Это плохо! – неприязненно проговорила мать. – Мы с отцом уже всей родне пообещали пышную свадьбу, а дело вон как обернулось.

Марина не выдержала:

– Мама, вам что, показуха важнее собственной дочери? Мне и без того тяжело!

И услышала ворчливое:

– А вот сама виновата! Когда ты к нам с ним приезжала, то только и слышали: сделай то, сделай это! А представляю, как ты без нас себя вела! – мать приготовилась прочесть нудную нотацию о том, как нужно правильно обращаться с мужчинами, но Марина решительно прервала разговор:

– Все мама, достаточно! – и, не прощаясь, отключилась.

Потом закинула голову и часто захлопала ресницами, чтоб не дать пролиться слезам. Все-таки покрасневшие от слез глаза в Новый год не комильфо.

Зазвонил телефон, она посмотрела на дисплей. Мама! Она решительно оборвала вызов. Телефон тут же зазвонил снова. На сей раз звонила Наталья. Марина нехотя ответила.

– Маринка, куда ты делась? Мы все обыскали. Где ты? – обеспокоенное сопрано из динамика рвалось на волю.

Марина тихо вздохнула.

– Наташ, ты же все понимаешь, зачем спрашиваешь?

– Понимать-то понимаю, но мне тебя жалко. Вот просто до чертиков. Аж сердце болит. – В Наташкином голосе и впрямь зазвенели слезы.

– Ну что ты, – у Марины дрогнули руки от неожиданного сочувствия. – У меня все хорошо. И я в гостях.

В это время в комнату вошел Арсений, неся на подносе невероятно ароматный пирог, и громко провозгласил:

– Пир продолжается!

Наташка громко охнула, расслышав эти слова.

– Ой, аж камень с души упал! Ладно, не буду тебе мешать, счас всем нашим скажу, что у тебя все в порядке, чтоб не переживали! – и, уже отключаясь, Марина услышала счастливый Наташкин вопль: – Девчонки!

– О, сколько экспрессии! – лукаво заметил Арсений.

– Да, моя подруга своих эмоций не стесняется, – выговорила Марина с легким осуждением.

– Это напрягает, – наблюдательно заметил Арсений. – Мне кажется, с такими людьми долго находиться рядом утомительно. Они, как бы это помягче сказать, слишком шумливы и деятельны.

– Это так, – вынуждена была согласиться с ним Марина, коря себя за несдержанность. Ни к чему обсуждать подруг с едва знакомыми людьми. – Но Наташка и человек очень добрый. Она мой самый лучший друг.

– Да, такие первыми приходят на помощь, если в том возникнет нужда. – И добавил как бы про себя: – Но стоит ли оно того?

Переспрашивать Марина не стала. Зачем? Это что-то личное. Ее не касается. Наступит утро, и она уйдет из этого дома. Навсегда.

И вдруг поняла, что не хочет отсюда уходить.

Что это с ней? Мало ей предательства Игоря? И разве не она сама клялась совсем недавно, что отныне в ее жизни не будет никаких предательств, потому что и предавать ее будет некому? Что она никогда больше не будет вступать в отношения, грозящие убийственной болью?

Услышав приглашение хозяина присоединиться к поеданию пирога, Марина снова села на свое место. Снежинки на стенах погасли, зато на столе горели зажженные Арсением фигурные свечи в виде Деда Мороза и Снегурочки.

– Ой, они такие красивые! Вам их не жалко? – Марина протянула руку и нежно погладила синюю шубку Снегурочки. На пальцах остались сверкающие блестки.

Арсений протянул ей салфетку.