На углу Пскопской и Йеллопуху

– Тогда смиритесь. Заставу неотвратимо ждет страшное будущее. Первой погибнет Крошка Пиу, потом разобьется Бугер, следующими станете вы. Я видел, как Хочь принял решение остаться с любимой навсегда. В том саркофаге вас двое.

Прижатые ко рту ладони приглушили всхлип Мэи. Она потрясенно смотрела на мгновенно постаревшего метаморфа. Крупная слеза скатилась по ее пальцам и, стукнувшись о красный шелк покрывала, расползлась темной кляксой.

– Но…, – шумно сглатывая, попытался возразить метаморф.

Макар перебил его. «Только уверенность и твердость помогут открыть двери на свободу».

– Если вы нас не отпустите, катастрофы не избежать. Она, – Макар повернул голову к Надежде, – и есть пусковой механизм. А я тот, кто может изменить ход событий и не допустить гибель Заставы. Я пришел сюда добровольно и могу, повернув время вспять, исчезнуть в любой момент, оставив вас в беде.

– А попаданка? Разве тебя не волнует ее судьба? – метаморф искал слабое место в пророчествах Ловца времени.

– Мне будет больно, ведь она достанется сопернику, – Макар повернулся к Наде, с непониманием и смятением глядящей на него. – Ни один мужчина, находящийся в здравом уме, не пожелал бы увидеть, как его любимая уходит с другим. Но я знаю, что Надежде ничего не грозит, так как она сама по себе является редким артефактом. Надежда – Проводник. Ее признал амулет Гердхок, позволяющий ректору Дагару путешествовать по мирам, минуя Заставы.

– Лорд Дагар–Вэль–Самэн?! – слезы богини моментально высохли. Она резко наклонилась вперед, надеясь, что ослышалась.

– Да, он. И если вам вдруг покажется, что по отношению к этой девушке им движут любовь и романтические настроения, то вы сильно заблуждаетесь. Алчность, корысть и властолюбие шагнут вместе с ним на вашу Заставу и погубят ее.

На мыслеграмме ректор Дагар восседал на огромном единороге, а с пики, на остром конце которой была водружена голова дикаря, капала кровь.

Хочь и Мэя потрясенно молчали.

– Скажите, что будет с иномирцем, если я докажу, что он причастен к гибели Заставы? – разрушил гнетущую тишину Макар.

– По межмировому соглашению такого преступника ждет смерть, – произнес Хочь и устало добавил: – Но могущественный лорд не предстанет перед судом, если преступление не совершено. Пророчества судьями не рассматриваются.

– Преступление уже совершено, и доказательства тому существуют. Я предоставлю их, но вы должны поклясться, что выполните мое условие.

Метаморф и Мэя переглянулись.

– Говори, – произнесла богиня. – Я даю слово, что Застава выпустит вас на свободу, как только убедится, что ее гибель предотвращена.

– А я даю слово, что тайна Заставы никогда не будет разглашена.

– А я хочу к Дагару, – Надежда плакала, и по ее лицу текли крупные слезы. – Я люблю лорда…

Макар не дал ей закончить. Резко притянув к себе, впился поцелуем в губы.

– А теперь? – спросил он, давая ей отдышаться. – Теперь любишь Дагара?

Надежда не успела ответить. Макар, воспользовавшись растерянностью девушки, поцеловал ее еще раз. Медленно, чувственно.

– Пусти, дурак, – произнесла Надя, отталкивая Макара.

Мэя не смогла скрыть улыбку, наблюдая, как попаданка в задумчивости поднесла пальцы к своим губам.

– Странно, да? – спросил у Нади Макар. – Нет никакой любви к ректору.

– Как ты сумел убить ее? – девушка посмотрела укоризненно.

– Ее просто не было. К тебе применили эльфийский приворот, чтобы ты подчинялась Дагару. А вот мы любили друг друга по–настоящему.

– Но я не помню тебя…

– Мы начнем с чистого листа…

– Кхм, – напомнил о своем присутствии Хочь. – Если попаданка поклянется, что не разгласит тайну Заставы, наше соглашение вступит в силу.

– Тебя ждет Верочка, – напомнил о маленькой сестренке Макар.

Надя резко побледнела.

– К–к–клянусь, – произнесла она. Макар накрыл рукой ее холодную ладонь.

И опять перед зрителями поплыла мыслеграмма. Макар вспоминал, как спасал Окси от Аравай–абы, развязав пояс ее розовых спортивных штанов.

– Но этого не случилось! Вчера и тебя на Заставе не было! – воскликнул Хочь. – А значит, и гибель Заставы под большим сомнением!

Мэя в волнении привстала, но сползающее с обнаженных плеч покрывало заставило вновь опуститься на кровать.

– Окси сейчас у гоблинского принца? – уточнил студент. Да, в похищении книги основную роль сыграла бойкая блондинка, но Макар знал, не окажись Окси под рукой Харда, брат Дагара все равно нашел бы способ раздобыть редкий артефакт. Не зря воины сначала преследовали Мурилу и Петру, еще не понимая, что не на тех напали. На Заставе находились и другие легкомысленные девушки, жаждущие личного счастья и способные польститься на обещания.

– Нет, ей помог освободиться очнувшийся Сапфир, – услышав слова метморфа, Макар незаметно выдохнул. И здесь ход событий не сильно изменился.

– Даже если бы Аравай–аба забрал Окси с собой, на развитие трагедии это не повлияло бы. Ну, разве что мир не обрел бы настойку от бесов.

– Мы избавимся от такой страшной напасти? – Мэя удивилась участию неспокойной жительницы Заставы в таком серьезном деле, а потому в следующем вопросе сквозило недоверие. – И все благодаря попаданке Окси?

– И ее любви к гоблинской мордоворотке, – добавил Макар. – Но обо всем по порядку.

На мыслеграмме одно значимое событие сменяло другое, близился трагический финал.

Лица Мэи и Хоча перестали отражать чувства, закаменели, словно за маской пытались скрыть весь тот ужас, что должны испытывать люди, наблюдая гибель близких. Макару стало страшно. Он вдруг осознал, что вздумал тягаться с магами, могущими уничтожить его одним взглядом.

Надя сидела тихо–тихо. И так близко, что он слышал ее дыхание. Видимо, поняв, что творится в его душе, девушка протянула к нему руку, и Макар благодарно сжал ее ладонь.

После того, как звездные часы на черном небосводе померкли, а мыслеграмма растворилась в воздухе, в комнате еще несколько минут царило молчание.

– Дагара ждет смерть, – произнесла, поднимаясь, Мэя. Если в начале долгого повествования она выглядела как слабая человеческая женщина, то теперь Макар и на минуту не сомневался, что перед ним находится божество. В ставших узкими зрачках мерцала ненависть. На некогда прекрасном лице проступила сеть сосудов, которая пульсировала черным. Припухлость щек и губ исчезла, словно из них кто–то жадный выпил всю влагу, и теперь под темной кожей проступал череп иномирного существа. Роскошные волосы скрутились в тугие жгуты и непрозрачной тканью оплели тело. Подол этого волосяного платья извивался, словно был соткан из тысячи тонких змеек.

Стены комнаты пропали. Вместо них клубился серый туман.

Ладонь Надежды в руке Макара дрогнула.

– Лорд – причина гибели Заставы солнцеликих, – произнесло то, что с трудом можно было назвать живым.

Макар поморщился от боли в ушах – голос Мэи изменился. В нем сплелись все самые пронзительные звуки, когда–либо услышанные им – звон металла и крики гибнущих людей, разряды грома и завывания ветра, надрывный плач ребенка и отчаянный визг существа, не желающего умирать.

Что–то теплое капнуло на плечо. Макар мазанул по нему пальцами и увидел на них кровь.