Краткий пересказ «Одиссеи»

И Пенелопа в залу сошла, сердце её молчит.

Села пред «нищим», смотрит она – то ль Одиссей, то ли нет.

«Мама» – ей Телемах твердит – «Двадцать прошло ведь лет.

Сердце, как камень, в груди у тебя, не колыхнется в душе.

Мама, когда ты узнаешь отца, да и обнимешь уже?».

«Знаки меж нами секретные есть» – проговорила она,

И Одиссей улыбается ей: «Пусть испытает жена».

«Что же нам делать теперь, отец? Лучших итакцев убили».

«Ложную свадьбу затеем мы здесь, чтобы нас не осудили.

Сами за город тайно уйдем, сможем, что делать решить.

Музыку – в зал, танцы и смех, слуг всех – принарядить».

Мимо дворца ходит народ, он Пенелопу судит:

«Что ж она мужа не дождалась, счастья теперь не будет».

«Раз ты не можешь меня узнать, спать надо всем идти»,

А Пенелопа в ответ на то просит кровать принести.

«Эту кровать я сделал сам, сдвинуть кровать сложно –

Корни оливы и ствол её стали опорой ложа».

Знали секрет Одиссей и жена, больше никто другой.

С радостным криком прильнула она: «Мой Одиссей дорогой!»

Видит Афина такие дела, ночь им решила продлить:

«И пусть попозже приходить заря, с радостью – не шутить».

Радость слегка подпортил муж: «Будут ещё испытанья,

Старец Тиресий их предсказал». Не прекратились лобзанья.

В спальне супруги долго вдвоем, горести все обсказали.

В зале давно уже топот затих. В городе вести не знали.

Зарею опять обагрился восток. Сказки конец недалёко.

Богиня Афина в делах сбережет, не будет богиня жестока.

Утром велел Одиссей жене прочно в доме закрыться.

Сами они к Лаэрту пойдут – деда дом пригодится.

Снова четверка оделась как в бой – луки, мечи, доспехи.

Снова Афина покрыла всё мглой, знает, что будут успехи.

***

Песнь 24

Быстрый Гермес собрал души все, что во дворе им лежать,

С ними помчался туда, где они будут теперь обитать.

Встретили на асфодельном лугу

души там Ахиллеса

,

И Агамемновой светлой душе всё рассказали повесы.

Что Одиссей их всех погубил, там их тела лежат,

Вести о смерти пока не дошли, матери не голосят.

Но Агамемнон сказал: «Одиссей вправе был это свершить,

Слава о Пенелопе-жене будет в веках теперь жить».

Временем тем Одиссея рать, к дому Лаэрта доходит.

«Вам надо в дом – готовить обед, в сад я, отец там бродит».

Видит отца за работой он, худ и в заплатах одежда,

«Нет, я пока не откроюсь ему, знать я хочу, есть ль надежда».

И старику говорит Одиссей, а тот глядит на восход,

«Смотришь за садом ты хорошо, где за тобой уход?

Это Итака? Старик, мне скажи, гостя с Итаки я знал,