Долг платежом красен

Долг платежом красен
Татьяна Чебатуркина

Рано или поздно жизнь ставит перед каждым такие вопросы, ответить на которые порой нужно особое мужество. Главная героиня повести, получив наследство в северной столице, попадает неожиданно в мир загадочного прошлого своих родственников, разгадка которого спряталась за таинственным словом «реинкарнация». Верить или не верить? – вот в чем вопрос. Вспыхнувшее обоюдное чувство любви помогает героям обрести веру в возможное счастье.

Долг платежом красен

Татьяна Чебатуркина

Дизайнер обложки Наталья Ананьева

Редактор Ольга Ананьева

© Татьяна Чебатуркина, 2018

© Наталья Ананьева, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-8152-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любовно – мистический роман

«Творчество является одним из высших свойств мозга. Увидеть мысленно то, чего не было, услышать музыку, которой нет…».

    Наталья Петровна Бехтерева, академик, нейрофизиолог

«Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать».

    Виктор Цой

Глава 1. Нереальность

Нереальность огромной толпы изнывающих от знойного пекла и жажды, страждущих людей на берегу неожиданно полноводной реки с мутными волнами, непонятный говор и гул множества недовольных голосов, выкрики на неизвестном языке, детский плач и оцепенелое затишье. И вдруг – общий непостижимый вопль из тысяч глоток. На глазах изумленных и завороженных людей поток реки внезапно, словно прегражденный гигантской, невидимой, прозрачной плотиной, устремился вверх, к небесам, а оставшаяся вода через секунды спешно устремилась прочь, дальше, к неизвестному морю, постепенно обнажая неровное дно. Огромные мокрые камни, бьющаяся в водорослях рыба, ракушки, удивленно выглядывающие из тины и песка, – вся эта картина распахнувшегося коридора в речной глубине рядом с рвущейся к небу огромной махиной неудержимой воды, в любую следующую секунду готовой обрушиться на невольных смельчаков, первыми вступивших на неровный непривычный путь, – могла бы испугать любого.

Но любопытство захлестнуло стоявших поодаль, толпа стала неуправляемо давить на впереди стоящих, и вот тоненький ручеек даже самых осторожных, с ужасом глядевших на кипящую, пенную громаду усмиренной воды, постепенно устремился по проходу бегом, стараясь поскорее преодолеть это заколдованное пространство.

Матери с побелевшими лицами прижимали к груди заплаканных детей, готовясь к самой страшной минуте в своей жизни. Сильные мужчины на себе несли слабых изможденных старцев. И, когда последний, спотыкающийся на камнях юнец вступил на благодатный противоположный берег, случилось следующее чудо: рвущаяся на свободу вода низверглась с высоты неподражаемым Ниагарским водопадом, рассыпая вокруг мельчайшей частицы воды, которые в образовавшемся облаке вокруг стремящегося к своему обычному состоянию потока, тотчас же вспыхнули тысячами переливающихся радуг…

Нина, проснувшись, была вынуждена тыльной стороной ладони прикрыть глаза: через разбег двух полотен оконных штор солнечный луч бил уверенно прямо в лицо.

«Вместо будильника команда – подъем! Ведь с вечера собиралась крутить огурцы, пока не жарко на кухне».

Маленькие, аккуратные огурчики теснились в большом пластиковом тазу на полу, банки строились в углу – обычная рапсодия летних заготовок, чтобы утрамбовать в стеклянную тару все, что так старательно растила в собственном, приличном по площади огороде и в разросшемся за домом плодово-ягодном саду.

«Откуда такое яркое впечатляющее видение необычного явления, словно я стояла там, на берегу этой реки в пустыне? Вчерашние телевизионные мелодрамы и близко не могли дать толчок моему обычному воображению. Нет, ясность и достоверность происходившего в ночном впечатляющем действии говорит только об одном – возможно, когда-то давно, кто-то из моих прародителей были свидетелями необычного чуда. Нужно просмотреть бабушкину Библию».

Память не подвела – в книге Иисуса Навина, в главе третьей прочитала:

«16. Вода, текущая сверху, остановилась и стала стеной на весьма большое расстояние, до города Адама, который подле Цартана; а текущая в море равнины, в море Соленое, ушла и иссякла.

17. И народ переходил против Иерихона; священники же, несшие ковчег завета Господня, стояли на суше среди Иордана твердою ногою. И сыны Израилевы переходили по суше, доколе весь народ не перешел через Иордан».

В этот момент вздрогнул веселым хитом сотовый телефон на окне:

– Нина Сергеевна, зайдите, пожалуйста, к нам в почтовое отделение. На ваше имя поступило солидное заказное письмо из Санкт-Петербурга. Не забудьте паспорт.

Июльское солнце старалось дожечь остатки почерневшей от засухи растительности вдоль раскаленного асфальта пустынной улицы. Машины стремительно прорывались сквозь сгустившийся знойный воздух, словно опасаясь заглохнуть от переизбытка солнечной энергии вдали от дома.

Не утерпела, надорвала плотный белый конверт тут же, в зале почтового отделения, под потоками холодного воздуха кондиционера:

«Вам необходимо до первого августа текущего года явиться по указанному адресу в нашу нотариальную контору для вступления в наследство».

«Здравствуйте, приплыли! Десятого августа уже выходить из отпуска на работу. Некоторый запас денег, конечно, имеется, оставила НЗ, чтобы вставить пластиковое окно в прихожей попозже, когда станет прохладнее. И в кухне после всех заготовок стоило бы заменить дешевые столетние обои на моющиеся. Но поездка в северную столицу слизнет, подчистит все сбережения. Близких и хороших знакомых в городе нет, в гостинице дешевле, чем за тысячу, не переночуешь. На такую поездку деньги нужно было целый год копить. Но зато будет возможность вдохнуть воздуха путешествия и удивления от сказочных красот необыкновенного града Петра Великого. И что это за наследство вдруг свалилось, неизвестно от кого? Хоть бы с этим наследством не прибыла на мою голову куча долгов. Бьюсь, работаю всю жизнь, как проклятая, а все нормальные крупные вещи удается приобрести только, влезая, в кредиты. Что это за подарок судьбы?».

Вздохнула, остановилась у старого бабушкиного шифоньера, достала с нижней полки синюю спортивную сумку. Отразилась в начинавшем тускнеть большом внутреннем зеркале: тридцатидвухлетняя учительница в спортивных шортах защитного цвета и застиранной, когда-то белой футболке, с молодежной стрижкой до плеч слегка вьющихся естественно после мытья каштановых волос. Невысокая, без признаков ожирения ладная фигурка, возможно, на каком-нибудь черноморском пляже, да еще в откровенном купальнике, привлечет внимание одинокого мужчины, который испуганно шарахается от прилипчивых несовершеннолетних красавиц. Но рассчитывать на особый успех у противоположного пола в обычной жизни уже не приходится.

Мысленно опять попыталась вернуться к сообщению о наследстве. После смерти бабушки и дедушки больше десяти лет назад как-то незаметно оборвалась связь с далекими родственниками, словно лопнула небесная нить давней привязанности и общности суровой жизни, и раскатились бусины- судьбы их детей и внуков, кто куда. Это раньше старшее поколение трогательно хранило в сервантах, в старинных шкатулках пожелтевшие конверты с заветными адресами, а у молодежи сейчас такое нагромождение в телефонах заборов из имен и цифр, что в вечном забеге непрекращающихся дел нет времени помнить всех обязательных и не очень родственников.

Что-то совсем пропала охота тратить время на разборки с будущими маринованными огурцами, хотя зимой никто из детей не откажется от приличной партии доморощенных салатов и компотов.

«Ладно, ночь в моем распоряжении еще будет, если удастся достать билет на завтрашний утренний поезд».

За билетом на попутной маршрутке пришлось тащиться за сто с лишним километров в соседний район на крупную железнодорожную станцию Палласовская, потому что только на ней останавливался скорый поезд до Санкт-Петербурга.

В связи с так называемой оптимизацией производства усердные чиновники в течение последнего десятка лет, не думая о тысячах селян, позакрывали малокомплектные школы на хуторах, больницы в больших селах, фельдшерско-акушерские пункты, железнодорожные станции. Поговаривали даже об укрупнении районов, но пока все немного притихли, ожидая очередных указаний с верхов. Ведь память – такая короткая штука, и некогда заглянуть назад, в исторические справки развития районов, когда каждый новоявленный «наполеончик» в области немедленно начинал размахивать ножницами над доверенной ему территорией, чтобы показать свою власть и перекроить все по-новому. А потом все возвращалось на круги свои обратно, до следующего раза.

«Совсем, как бабуля моя раньше, ворчите, девушка! Ведь все равно ничего изменить не сможешь. Слава Богу, билет в плацкартный вагон на верхнюю полку вырвала с боем у вредной кассирши, выслушав целую лекцию о проблемах летних перевозок. Главное, не проспать утром, и чтобы таксист успел по утреннему холодку домчать до станции!».

В поезде под настойчиво-деловой перестук колес на убегающих назад бесконечных рельсах бездумно таращилась в окно, пока мелькающие зеленые кущи придорожных перелесков не закручивали незаметно в легкую невесомую ткань ускользающих, незапоминающихся сновидений.

Почти автоматически болтала и пила чай с семейной парой возбужденных попутчиков, которые скрипели по поводу дорожающей жизни, безумного многоплодия разрастающихся супермаркетов, невнимания к родителям взрослых детей и внуков. И от их постоянного нытья Нина опять ныряла в спасительное одиночество верхней полки, радуясь, горячим порывам залетающего ветра, вобравшего в себя пыль с хлебных полей от разгоряченных комбайнов, запахи свежескошенной травы в низинах, прохладу речной воды в туманной дымке далекого горизонта.

В телефоне в Интернете опять мелькали назойливые приставания с предложениями суперсредств по вылечиванию бородавок, снятию порчи и заговоров, подробности новых разборок известных артистов со своими бесконечными женами.

По привычке зашла на свою страницу в Одноклассниках. Ни к чему не обязывающие виртуальные встречи с бывшими коллегами, порой даже с малознакомыми людьми приучили к поверхностному обмену полезной, изредка интересной информацией.

В разряде гостей вдруг высветилась фотография какого-то загорелого незнакомца из Подмосковья. Его испытующий острый взгляд из-под широких бровей, надменно сжатые губы, широкие скулы, слегка вздернутый нос, лохматые, как после потасовки, светлые волосы, невольно заставили затормозить перемотку потока незнакомых лиц.

«Так, общих друзей у него – раз-два и обчелся, в основном, из числа выпускников нашей школы, разбежавшихся из деревни по городам в поисках лучшей жизни. Просится в друзья – да ради Бога! У меня на странице ничего секретного нет! Все лучше, чем бесконечные частные предприниматели, завалившие всю ленту рекламой новых косметических средств. Скрытный чудик, даже год рождения не указал! Может быть, какой-нибудь второклассник фото своего кузена выставил? Сидит в Интернете, когда на улице день уже давно разгулялся. Или пенсионер выставил свою карточку двадцатилетней давности, чтобы людей не пугать». В оповещении высветился так называемый подарок – букет красных роз с надписью: «До новых встреч» – детская наивная развлекаловка для взрослых людей.

Нина рассмеялась почему-то радостно – внимание всегда приятно. Все мы остаемся детьми в душе, и это чувство незащищенности, веры в совершенство всего, что нас окружает, мгновенное погружение в бездну счастливого исполнения желаний, отсутствие злобы и печали – все это, как отголосок прожитой жизни в стране под названием Детство.

Санкт-Петербург встретил проливным, льдистым дождем, и Нина сразу пожалела, что вместе с зонтиком не догадалась кинуть в сумку пару теплых колготок и кожаную куртку.

Китайские кроссовки промокли через полчаса, пока добиралась до скромного отеля недалеко от Московского вокзала. Джинсы оказались заляпанными сзади неизвестно откуда свалившейся грязью, и пришлось усердно тереть в туалете испорченную ткань неумелой подделки под модный бренд.

Впечатление от встречи с городом на Неве в маленьком номере размазалось по стеклу бесконечно бегущим дождевым потоком. Небо за окном сиротливо темнело сумрачным, застывшим безрадостно, унылым полотном, терпеливо дожидаясь пропавшее за облаками солнце.

В узком, вытянутом кабинете нотариуса, поймав его явно разочарованный взгляд, Нина терпеливо выслушала два старых анекдота про евреев, разглядывая излишне располневшую фигуру стареющего, почти лысого служителя закона. Провинциалка из далекого степного района в дешевых джинсовых брюках и синей спортивной куртке, конечно же, не могла воодушевить этого толстяка на возвышенную беседу о прекрасном городе. Он тщательно изучал, почти носом вынюхивал каждую страницу паспорта, задавал какие-то странные вопросы о троюродной тетке Нины, с места на место перекладывал пухлые папки с документами.