Венеция. Исповедь монашки

При заезде мне выделили полку, наклеили кусочек белого пластыря с моим именем, и теперь все сокровища, что находились там, были неприкосновенны: пармезан, персики, черешня, страчателла, помидоры, руккола и рикотта. Чтобы не будить гастрит, я иногда делала себе домашний суп из курицы, чем вызывала неподдельный интерес девочек, для которых от слова «суп» веяло нафталином и русской бабушкой.

– Да ты что! – бросилась в атаку Ли. – У нового нет того духа старины, как у этих.

– И резинка у них наверняка стёрта, – добавила Клара. – У тебя весь кофе через этот шов вытечет.

– А ты научишь меня варить кофе? – Ли преданно посмотрела в глаза Кларе.

– За пять минут, – щёлкнула та пальцами в ответ. – Кстати, Таня, ты не занята этим вечером?

– Нет, – медленно протянула я, понимая, как провокационно звучал сейчас вопрос.

– Тебя ищет девочка из нашего конвента – Камила. Она учит русский, хотела, видимо, что-то спросить.

– Русский? Здесь, в Венеции? Зачем?

– Сама у неё спроси, я просто передала просьбу.

И Клара ушла.

Я приготовила себе обед из того, что было: отпассеровала кабачок и перец, смешала с пастой конкильетте и песто и добавила прямо туда мелко порезанную моцареллу, как показывала Эля. Вкусно и полезно. За последнее время я очень изменила своё мнение о пасте. Раньше моя мама её готовила крайне редко и всегда объясняла это тем, что макароны – блюдо от ленивых хозяек. Подвергать мамины слова сомнениям не было повода, и я верила. Потом СМИ очень долго обсуждали, можно ли потолстеть от макарон твёрдых сортов, и, в конце концов, после передач про итальянских долгожителей, после прочтения статей о пользе макарон и необходимости добавлять их в ежедневный рацион, а также после обсуждения этого вопроса с Линой, мне стало ясно, что макароны-то, в принципе, не так опасны, как казалось. Особенно если их совмещать с овощами. Я называла это блюдо «спагетти по-монастырски», делая отсылку и к составу, и к месту их приготовления.

Намыв персиков с собой, я пошла в комнату заниматься учебными делами. Как я и предполагала, через пятнадцать минут раздался стук в дверь. Это была Камила. Она в двух словах объяснила свою просьбу и молитвенно сложила ладони перед собой.

– Нет проблем, – ответила я, – но как так вышло, что ты учишь русский? Зачем?

– Требования моего факультета предполагали изучение четырёх языков. Я выбрала немецкий, испанский, английский, нужен был ещё один. И как раз была готова группа по русскому. Выбор пал на него.

– А теперь мучаешься, – промычала я.

Камила протянула несколько затёртых листов А4 с отсканированными на русском текстами, аббревиатурами, словариками и прокомментировала:

– Завтра экзамен, никак не могу разобраться, что к чему, может, объяснишь? – и она указала пальцем на листок с аббревиатурами.

Я стала читать:

– МВД, ФСБ, Военторг, Главпочтамт, ФСКН, ЦБ РФ… Боже мой! А преподаватель – русский?

– Пожилая женщина, – кивнула головой Камила и сморщила нос, – очень придирчивая…

– Ну зачем тебе знать эти аббревиатуры? Ты в курсе, как они расшифровываются?

Камила помотала головой.

– Ну, в целом, я в курсе. Проверь меня по словам!

Я вынула листик со словарём и начала диктовать:

– Гастроном, универмаг, Яблочный Спас, буханка, булка, телеграф, Спас-на-Крови, фуражка, Кремль, высотка, спальный район, кефир, дутики… Что это такое?! Камила, ты знаешь, что такое дутики?

– Это толстый короткий багет с надрезами сверху.

– Нет, это ты про булку говоришь. Дутики – это сапоги на осень, когда мокро, и холодно, и грязно.

– Точно! Перепутала.

Как такое могло произойти? Кто писал программу этим несчастным студентам? Похоже, бабушки-преподавательницы просто анархистки!

Текст мы разбирали ещё час. Топик был посвящён восьмому марта и очень приземлённо рассказывал о том, как в России все мужчины сходят с ума в этот день и суетятся вокруг своих дам. Там упоминалось и про мимозы, тюльпаны, и про парфюм, и про сокращённый день на производстве, и про наряды дам, и что всю работу по дому выполняет мужчина.

Камила пересказывала мне топик с благоговением и каким-то тайным уважением к нашим русским традициям. Мне же, сидя на диване в конвенте, было как-то стыдно за какие-то негласные правила, так беспрекословно выполняемые нашими мальчиками. Будто мы в России сектанты какие-то! Я немного рассказала о том, как это происходит в наши дни, и пообещала передать ей русские детские книжки, которые можно будет легко читать. Пожелав ей удачи на экзамене, я собралась уже идти в комнату, как вдруг в фойе зазвонил телефон. Меня предупреждали, что там установлена стационарная трубка, но смысла её брать, когда я не владею итальянским, не было. Переживала за английский, а нужен оказался итальянский язык!

Я немного повременила и всё-таки сняла трубку: звонок так громко отражался от стен, что нельзя было его проигнорировать.

– Алло! – как можно больше на итальянский манер произнесла я.

– Я так и знала, что ты возьмёшь трубку! – прокричала Лина. – Пойдём на променад, у меня мороженого пачка, а суары прямо сейчас решили разморозить камеру.

– Пойдём, – согласилась я.

– Эй, Тати, ты посмотрела последние письма, которые выслала Франческа с материалом? – спросила Эля, проходя мимо.

– Ты знаешь, нет.

– Там такая переписка пошла, тебе надо почитать! Все участвуют…

– Может быть, позже, я сейчас ухожу. Там что-то важное?

– Про нашего нового куратора Самира! Подсчитывают голоса за и против! Ты не можешь пропустить!

– Я обязательно прочту! – я схватила ключ со стола и выбежала на улицу.

Лина уже стояла с двумя упаковками в руках. В длинном платье-халате в оранжевый цветочек.

– Привет! Держи, это классический Магнум, мой любимый.

– Спасибо. Мне кажется, у нас что-то есть похожее в Москве.

– Эскимо на палочке?

– Нет, называется похоже… Маг… Магнат! Даже специальный магазин есть в торговом центре, они этот пломбир ещё посыпают чем-то.

– О! Это итальянская штучка. Наверное, по франшизе. Напротив вокзала, с другой стороны канала, есть такой же магазин. Ты выбираешь мороженое, потом оболочку, они окунают пломбир в чан с шоколадом и посыпают топингами. Потом взвешивают – платишь и забираешь. Если у тебя кто приедет, то это хорошее развлечение для туриста.

– Он какой-то маленький, тебе не кажется?

– Мороженое тут продаётся в коробке по шесть-восемь штук. Сразу купил – и на неделю. У меня оставалась парочка, да сёстры не вовремя оживились с уборкой.

– У нас какая-то женщина убирается, очень странная, пшикает, когда я завтракаю…