– Отец моего друга, выручая семью брата, попал в беду, а вы, госпожа, никак не желаете это понять!
– И сколько у тебя денег?
– Мало. Мне нужно еще два раза по столько же, – угрюмо ответил Анри.
– Хорошо, – вдруг сказала баронесса. – Я дам тебе денег, сколько нужно для освобождения этого человека. Но только завтра.
Молодой человек ответил не сразу:
– А почему не сегодня?
– Хорошо, а где он тогда будет ночевать?
– Вы жестоки! Разве непонятно, что день, проведенный в тюрьме, это – день, проведенный не на свободе! Поставьте себя на место заключенного!
– Хорошо, – сдалась после небольшого раздумья баронесса. – Бери деньги и отправляйся. Я жду тебя в карете. Помоги мне подняться.
Она забралась обратно в карету, а юноша пошел к зданию, где уже который месяц томился неизвестный ему отец его друга.
– Только бы он был жив! – твердил себе молодой человек, петляя по закоулкам тюрьмы.
Он узнал его сразу. Такой же светловолосый невысокий человек, правда, несколько крепче телосложением, чем его друг.
– Антуан Дежере, – грубо крикнул охранник. – Выходи! Освобождай место для других!
Тот решил, что ослышался.
– Да выходи! Не заставляй меня гнать тебя в шею! – охранник захлопнул за спиной ошеломленного узника дверь темницы.
Теперь они стояли рядом – Анри и отец его друга.
– Здравствуйте, – несмело начал юноша.
– Здравствуй, парень, – отвечал Антуан. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Разве кое-что… Вы свободны и поедете к сыну.
– Что? – прозрачные круглые глаза посмотрели на молодого человека.
– Я – приятель вашего Франсуа. Он передал через меня деньги для уплаты долга.
– Как он, где? – сбивчиво стал спрашивать освобожденный.
– Он служит у герцога…
– Я знаю. С ним все в порядке?
– Да, конечно. Он замечательный человек и верный друг.
– Здоров?
– Конечно. Пойдемте со мной, и я привезу вас к нему. Его пока не отпускают, он слишком хорошо работает…
Они направились к выходу.
Глава 18
Анри подвел Антуана к карете, в которой дожидалась баронесса.
– А, это вы? – спросила та, выглядывая наружу. – Как тебя зовут? – поинтересовалась она у незнакомца.
Тот назвался.
– Прекрасно, а теперь поехали к тетушке. Анри, забирайся в карету, – скомандовала госпожа де Жанлис. – А ты становись на подножку, да поживее.
Антуан ничего не понимал, но послушано подчинился.
– Надо предупредить этого твоего знакомого, а иначе он все испортит, – сказала баронесса, когда карета мчалась к окраине города. – Объясни ему, кто ты, кто я, и как себя нужно вести. Хотя… мы его отправим с глаз долой, чтобы не мешал.
– Куда?
– Не твоя забота, мой дорогой. Здесь повелеваю я!
– Извольте, – ответил молодой человек и отвернулся к окну.
– Ну вот, милая тетушка, мы и приехали, – деланно заулыбалась вдове госпожа де Жанлис. – Мы тут кое-что приобрели. Куда отнести наши вещи?
– Наверное, удобнее всего в твою спальню, дорогая, – неуверенно пролепетала хозяйка, уставившись на незнакомца в одеянии бедняка, которого привела с собой ее дорогая племянница.
– Слышал? Пошевеливайся! – приказала Генриетта остолбеневшему Антуану, и тот не сразу сообразил, что обращаются к нему. – Возьми вещи и поднимайся на второй этаж.
После нескольких месяцев тюрьмы бывшему заключенному многое в жизни казалось довольно странным и неожиданным. Им распоряжались люди, о которых он понятия не имел, кто они вообще такие. Но приходилось подчиняться. И Антуан взялся за выполнение приказания баронессы.
– Это кто? – спросила обомлевшая вдова, когда тот поднялся по лестнице.
– Мой лакей, – нашлась Генриетта. – Он плохо слышит, поэтому приходится три раза повторять одно и то же.
– Но… этот наряд…
– Пустяки, дорогая тетушка! – баронесса извивалась, как уж на сковородке. – Он скуповат, поэтому экономит на платье. Боялся, что дорогой пойдет дождь, и его ливрея пострадает. А теперь ходит, как чучело. Мы оставляли его в гостинице с вещами…
– И вообще это мой лакей! – вдруг заявил Анри.
Обе женщины, раскрыв рты, посмотрели на него.
– Да? – переспросила Генриетта и сделала вид, что вспомнила о чем-то. – Ах да! Ну конечно, это лакей господина графа! Мы, видите ли, дорогая тетушка, так давно и близко дружим, что даже считаем своих слуг общими.
– Крепкая будет семья! – заключил Анри.