Пиратка

– Надо поймать тот момент, когда начинается загрузка следующего этапа, – увещевал Ян, наблюдая за развитием событий на экране.

– Да, конечно… – вяло отозвалась я.

Зорий молчал и подозрительно посмотрел на Спектра, а я похлопала ресницами, улыбнулась и, вновь стала далека от всего происходящего. Меня волновали проблемы иного свойства, чем свихнувшийся компьютер.

Две недели назад, когда лейтенант принес мне сортфон я, ознакомившись с его содержимым, занялась поиском данных по разгадке устройства имитатора. Написать Кольту не решилась, ведь один неверный шаг, и погорим. Потому вошла в городскую сеть и под своим ником оставила завуалированное сообщение о чудо-машинах, умеющих читать в душах людей на одном из специфичных сайтов. Ответ получила сразу. Писал старый знакомый по имени Библиотекарь. Он иногда выполнял для меня поручения, помогал с информацией и вообще был на удивление приятным парнем в общении, пусть оно и проходило в Сети. Дорожила им, ведь его энциклопедическим знаниям цены не было. Библиотекарь мог отыскать в короткий срок любые данные, систематизировать их и выдать только полезную информацию, а всю «воду» отбросить.

В своем сообщении парень сетовал на тяжелую жизнь. Намек я поняла, но расстроила, что беседа наша носила альтруистический характер. Думала, откажет в помощи, но получила выгрузку файлов с древними статьями в околонаучных журналах. Воодушевилась. Приятно работать с проверенными людьми. Не сомневалась, что найду ответы на интересующие меня вопросы. Но должником быть не желала. Мало ли, чем может закончиться наше доброе сотрудничество со старым знакомым, лучше подстраховаться. Попробую расплатиться с Библиотекарем информацией. Судя по профилю его работы данные порой бывают на вес золота.

Чтение журналов неожиданно увлекло. В третьесортном публицистическом издании Библиотекарь выделил цветом сноску на очерк о возможностях человеческого разума. Выдвигалась теория создания техники, проецирующей кошмары, возникающие в мозге индивидуума, в плоскость осязания. «Мысли материальны» – так называлась эта статья. Углубившись в описание метода считывания образов, рожденных умом человека, могла согласиться с автором в буквальности таких слов. Люди получали возможность столкнуться «нос к носу» со своими боязнями, пощупать их, побороть. Но, судя по названию журнала – «Экспериментариум», идея прямого воплощения заинтересовать никого не могла. Впору хохотать над бредом, но что-то не до смеха.

Заглянула в конец описания и удивилась дате. Статья сочинена тридцать лет назад студентом медицинского университета Джоном Римом. Все, что переживала внутри имитатора, удалось разработать? Да вы гений, господин Рим! Я вас уже начала бояться. Становилось понятно, почему Джон имел высокий чин и служил федералам. Только они могли оплатить его идеи, дать возможность увидеть воплощение в реальности.

По мере прочтения других статей смогла собрать примерную картину возможностей тренажера. Это казалось удивительным и противоестественным. Был создан некий аппарат, который ловил импульсы человеческого мозга и проецировал его в виртуальную объемную картинку. Для этого игрока подготавливали, заставляя волноваться и переживать, ведь в одной из заметок говорилось, что именно в состоянии страха происходил наибольший выброс мозгом определенных волн. Само открытие того, что нельзя пощупать и его существование заставляло трепетать перед человеческой мыслью, а уж умение распознавать изображение и детализировать его – верх гениальности.

Для проекций использовался легкий газ, который человек вдыхал, находясь внутри зала. Средство заставляло игрока расслабиться и войти в полусонное состояние. Этот газ позволял мозгу погружаться в естественное состояние поверхностного сна и не выходить из него до конца испытания. Стало понятно, почему прохождения дистанции в тренажере ограничивалось часом. Скорее всего, за это время газ терял свои свойства. Находясь в стадии дремы, мозг игрока посылал импульсы паники или, наоборот, расслабленности. Их улавливал аппарат и проецировал изображение. Дальше в дело вступала киберсистема, создавая сетку, из которой ткались визуальные эффекты, населяя пространство электронным кошмаром, который видел и осязал человек.

Стало понятно, почему животных в корабле я могла увидеть, коснуться их, убить. Это проекции имитатора, сделанные по рисунку моего воображения. Но корабль? Смрад и полутемные коридоры выглядели настоящими. Когда-то это все было в моей жизни.

Мне шел девятый год, когда мы со Стасом отправились к родителям. Долетели до места высадки с проблемами, очистная система космического лайнера вышла из строя. Я помнила оранжевые песчаные поля и барханы, но дальше, словно провал в воспоминаниях. Казалось, нечто ужасное стряслось, раз Стас не желал говорить о том дне, когда позже расспрашивала его. Через некоторое время нам с братом сообщили о геройской гибели мамы и папы. Потому я и не могла выйти туда снова, находясь в имитаторе. Казалось, что я пойму, почему родители умерли или увижу это своими глазами. Забвение – счастье для меня. Вернуться в свои переживания выше моих сил.

Но это все эмоции, которые, как известно, если шалят, то ни к чему путному не приводят. Детские страхи и фантазии сошлись в неравной борьбе со мной на поле воспоминаний. М-да, не захочешь – испугаешься. Что-то подсказывало, что в этом основа матрицы тренажера десятого уровня. Каким-то образом воздействие на мозг выдавало болезненные воспоминания. Скорее всего, это сделано ради достоверности происходящего внутри имитатора. Чему человек верит безоговорочно? Собственному опыту, конечно, причем болезненному. Глубокие переживания запоминаются ярче, чем когда-то обретенное счастье. Словно защищаясь, люди пестуют волнения, чтобы в будущем снова их не пережить.

Но как быть с тем вращением, что я ощущала при переходе из одного уровня в другой? М-да, про это в статьях ничего не сказано. Обидно сражаться с призраками и осознавать, что бегаешь с «пушкой» наперевес по пустому залу. Хотя, Спектру не казался зал пустым. Он жил внутри имитатора, чувствовал страх, испытывал трепет. Чуть, бедолага, с ума не сошел от нападающих монстров.

Спасибо Библиотекарю за статейки, ведь в голове наступило прояснение. Сумею выбраться из передряги, скину ему пару «жареных» фактов. Пусть парень пополнит коллекцию, ведь не руконами одними жив человек. А что делать мне? Да все просто: разделить фантазии и воспоминания, и победа забрезжит на горизонте.

При первом же новом испытании на десятиуровневом тренажере смогла не пустить Яна дальше середины упражнения. Нас беспощадно атаковала и под конец сожрала зверюга, что водилась под полом в техническом этаже. Мне стоило только представить ту «красавицу» с ядовитыми слюнями, как она разорвала проем, на котором покоилась решетка и накинулась на Спектра сзади. Предупреждать командира об опасности я не стала, а бросилась к нему в объятья и повисла на шее. Секундное замешательство дало свои плоды – мы вышли из игры.

Потом была пара попыток с моей стороны заблудиться в коридорах лайнера. Вот оба раза и получилось, а затем коридоры кончились. Животные загоняли нас в тупики, протяжно воя и наводя ужас на Спектра. Я визжала от всей души, и напарник реагировал на истерики, пытаясь защитить своим телом. Заканчивалось одинаково – нас все равно жрали.

Однажды промахнулась, и мы с Яном как-то очень быстро добрались до шлюза, не встретив монстров. Я судорожно придумывала страшилу-гадину, похожую на тех, что рождало воображение синеокого, но появился человекоподобный мутант. Удивилась образу, вызванному умом синеокого, но взглянув на парня, поняла, что это вмешательство кого-то по ту сторону имитатора. Не может человек с ошалевшим видом такое представить, ему и без того страшно.

Ростом мутант на две головы выше Спектра и шире раза в три. Он, взяв меня за шкирку, выбросил за пределы корабля, словно мусор. Я попала под палящие лучи в объятья командира. Шлюз закрылся, а я зажмурилась и под ласковый, успокаивающий шепот Спектра придумала вполне реального обитателя планеты. Я лицезрела его, когда шла навстречу к родителям. Помню, тогда оглянулась и увидела огромное насекомое, похожее на скорпиона. Страшилище появилось из-под земли, а Спектр замолчал, забыв, видимо, о роли утешителя. Так нас и съели, в обнимку.

После выхода из тренажера синеокий оставался неподвижным, но меня отпустил. Я предложила помощь парню, но тот никак не реагировал. Только после того, как вошел в зал Зорий и что-то шепнул на ухо Яну, тот ожил и покинул имитатор. Зорий молча проводил меня в комнату и только у входа спросил:

– Как ты узнала?

– Что именно? – не осталась в долгу я.

– То, что Спектр боится этих насекомых.

– Я не знала, – пожала плечами, похлопала ресницами, в общем, сделала все, чтобы убедить лейтенанта в искренности.

– Но как устроен тренажер, вижу, разобралась. Молодец. Ну, так что там с пейзажами? Удалось понять, почему они одинаковые у трех человек, до этого нигде не пересекавшихся?

Любил этот парень настроение портить. Действительно, следовало биться над этим вопросом. Но тренажер, будь он неладен и стрельбище, на которое водили ежедневно, отнимали все силы. Валилась вечером на кровать и моментально засыпала. Упущение, о котором напомнил Зорий.

– Да, поняла, как этой штукой управлять, – кивнула я. – Но не могу объяснить одинаковость сюжетов.

– Значит, ты не так крута, как написано в досье. Я думал, ты профессионал, а ты… девчонка с большим самомнением.

Зорий развернулся и направился по коридору, удаляясь от меня. Разозлилась и крикнула ему вдогонку:

– Да пошел ты!

В последующие дни я встречалась с Зором на пробежке по плацу, когда мы с Айном, облаченные в экзоскелеты, устраивали олимпийские соревнования, оправдывая девиз древних игр: «Быстрее, выше, сильнее»! Но общение у нас сводилось к словам: «Есть, эйр»!

Чем хуже становились отношения с лейтенантом, тем стремительнее развивался роман с Айном. Что скрывать, я сама форсировала события. Зацепил меня Зорий своим высказыванием о «непрофессионализме». Если не удавалось найти ответы в Сети или додуматься самой, то стоило покопаться в отношениях с другими. Кто знал, к чему могли привести откровения, а именно на них я выводила Айна каждый раз, как удавалось поговорить.

Блондин оказался стойким к женским чарам и разговаривал обо всем, кроме песчаной планеты. В остальном мы прекрасно ладили, к тому же приятно любой девушке, когда она не «задание», «девчонка с самомнением», а притягательная шатенка с прекрасными глазами. Комплименты из уст Айна звучали так естественно и правдиво, что я почти верила в свою неотразимость.

– Вот этот момент, смотри! – взорвал мои размышления голос Яна.

На экране сортфона я изо всех сил упиралась ногами в шлюз, находясь в руках человекоподобного монстра. Моя поза не из особо приличных, как-никак пришлось ноги развести в стороны для лучшего упора в дверцы шлюза. Но чего не сделаешь ради защиты своих тайн. Победу одержал монстр, а я шлепнулась на песок и застонала. Ян ринулся ко мне и помог встать на ноги. Затем, обхватив за талию, привлек к себе и страстно поцеловал.

М-да, герой-любовник знал свое дело. Умелые движения губ, игра языка внутри моего рта могли ввести в экстаз и поселить блаженство и негу в теле надолго. Вероятно, частые «тренировки» с другими девушками помогали улучшать качество и проникновенность сего действа. Жаль, но я не исключение и попалась на уловку. На какое-то время потеряла чувство реальности, а значит, упустила момент для нападения моего насекомого.

Когда синеокий оторвался от моих губ, горизонт был чист от живности, я – пьяна от поцелуя, а мир вокруг казался неполноценным. Тряхнула головой, чтобы прийти в себя и увидела вдалеке их… Несколько человек в белых одеждах. Это моя тайна и всем остальным там места нет.

Бросила взор на довольного Яна, который разворачивался лицом к пустыне. Еще мгновение и он увидит тех людей. Допустить это – лишиться покоя и сна. Снова попасть в бездну боли, страха и пограничного состояния между реальностью и выдумкой. Только спасителя, которым стал тогда Стас, нет, и никто не скажет мне тех слов, ради которых я вернулась в эту жизнь.

Я ухватила Яна за руку и резко развернула к себе. Откуда только силы нашлись? Повисла у синеокого на шее и приникла к его губам своими. Зажмурилась и представила насекомое, то самое, скорпиона. А дальше снова пустой зал и мой покой.

– Вот, он появился немного позже, ты заметил, Зор? – не унимался Спектр, остановив картинку на нашем поцелуе.

Врезать бы командиру посильнее, чтобы притих на некоторое время и не мешал думать. Зорий не позволит. Честный вояка отвел взор и уставился на сослуживца. Кивнул ему и перевел взгляд на меня. Мне бы ужаснуться от такой испепеляющей ненависти, но этим уже не удивишь.

Я ухмыльнулась и посмотрела на экран. Момент схвачен удачно, и упрекнуть меня в отсутствии чувств мало кому придет в голову. Природа их понятна только мне: страх вместо страсти, а ненависть – вместо желания.

– Думаю, на сегодня хватит, – произнес Зорий. – Разберемся со специалистами, они объяснят, что повлияло на изменение сюжета упражнения.

Слово «специалистами», лейтенант выделил голосом, пытаясь задеть меня. Укол приняла и ответила самой лучшей из своих улыбок. Зор меня вывел из себя, и я буду не я, если не получу ответы из первых рук, а точнее сказать: из файлов «Восхода».

Синеокий поднялся и выключил сортфон. Одарив меня нежным взором, предложил проводить до комнаты. Мне хорошо была видна реакция лейтенанта на предложение Яна: досада, злость и пренебрежение. Ладно, вернулись к тому, с чего начали – он снова меня презирал, как и в тот день, когда узнал о том, что я воровка. Поделать с этим ничего не могла, а значит, следовало расслабиться и принимать удовольствие, которое готов был подарить мне Ян.

– Да, мой эйр! – улыбнулась я.

На слово «мой» сделала упор голосом и заметила кривую улыбку Зора. Да пусть ухмыляется, должна быть у меня компенсация за все пережитое, в конце концов! Вот моя компенсация, с проникновенным взглядом и роскошным телом.

– Пока, Зор, – бросил синеокий и, по-мальчишески хохотнув, обнял меня за талию.

Подыграем, хотя возможны варианты: кулаком в челюсть, или пяткой туда же, прямой удар в живот с дальнейшей доработкой. Нет, лучше получить удовольствие от тепла, что исходило от тела командира и его мужского дурманящего запаха.

Всю дорогу до комнаты Ян прижимал меня к себе и непринужденно болтал. Мне оставалось кивать или говорить односложно: «Да» или «Нет». Возле дверей весь словесный пыл перешел в поцелуй, и надо признать, это показалось несказанно приятным действом. Кровь неслась по моим жилам, толкаемая гулко стучащим сердцем. Мир словно перестал существовать или изменился до неузнаваемости, сделался невесомым, неуловимым.

Мои руки скользили по спине Яна. Несправедливо гладить ладонями одежду, а не кожу парня. Мои движения стали смелее, и я положила руки на ягодицы командира, немного сжала, ощутив упругость. Понравилась тактильная разведка, а еще больше то, что нащупала в заднем кармане брюк – электронный ключ, его ни с чем не перепутаешь. «Восход» предполагал открывание дверей путем введения личных кодов. Зачем тогда ключ иного свойства?