Зови меня Златовлаской

– Я… Я не знаю.

На самом деле я знала. Конечно, дело было не только в Даше. Дело было в моих нервах, натянутых до предела. Дело было во мне, в родителях, в нем. Глаза предательски увлажнились. Я опустила голову, пытаясь спрятать навернувшиеся слезы. Влад протянул руку и кончиками пальцев коснулся моей ладони.

– Саш, я рядом, – тихо произнес он.

Ревков всегда знал, что сказать и сделать. Я больше не могла сдерживаться и расплакалась. Горячие слезы текли по моим щекам. Вместе со слезами пришли и слова.

Я рассказала Владу о том, что так долго терзало мою душу. О том, что после нападения я хотела обо всем сообщить родителям, но не успела: отец заявил, что уходит из семьи. Рассказала о том, что моя мама была в клочья. Что иногда даже сейчас, спустя несколько месяцев, она сидит на кухне после работы и плачет. Что мне больно видеть ее мучения, что меня разрывает от ненависти к отцу за то, что он нас предал.

Я говорила сбивчиво, со всхлипами, иногда срываясь на рыдания. Влад слушал очень внимательно, слегка сжимая мою руку в особенно трудных для меня местах рассказа. Казалось, что он меня понимает.

Когда я выговорилась, Влад аккуратно притянул меня к себе. Я легла на бок, и он обнял меня сзади. Я продолжала всхлипывать, а он ласково гладил мою голову. Влад говорил, что все пройдет, все наладится, что я могу на него рассчитывать. Под эти успокаивающие слова я незаметно для себя погрузилась в сон.

***

Резкий звук упавшей металлической посуды разбудил меня. Я рывком села, пытаясь понять, где нахожусь и что происходит. Через пару секунд сообразила, что заснула у Ревкова на кровати. Хозяина в комнате не было. За окном уже вечерело. Наверное, я проспала часа три. Я вышла из спальни и пошла на звук, который, судя по всему, доносился с кухни.

– Мы тебя разбудили? – с улыбкой спросил Влад, увидев меня.

На кухне были он и крупный мужчина чуть за сорок. В нем я узнала Ревкова-старшего. Отец Влада казался высоким и крепким. Русые волосы с легкой сединой были коротко подстрижены, а на лице выдавался вперед волевой подбородок.

– Здравствуйте! – смущенно улыбнулась я, встретившись с мужчиной глазами.

– Саш, это мой отец, Виктор Анатольевич. Пап, это Саша, – представил нас парень.

– Привет! Проходи, садись, ужин почти готов, – сказал Виктор Анатольевич, жестом приглашая меня за стол.

– Спасибо, но я уже собиралась идти, не хотела так задерживаться, – пролепетала я.

– Ничего не знаю, – с улыбкой отрезал мужчина. – У нас получился превосходный стейк. Я купил мясо на рынке, у Ашота. У него лучшее мясо во всем городе. Мраморная говядина, немного внутримышечного жира, объеденье.

Я переступила с ноги на ногу. Вмешиваться в семейный ужин Влада с отцом я совсем не планировала.

– Или ты из тех, кто не ест мясо? – с подозрением спросил Виктор Анатольевич.

– Нет, я очень люблю мясо, – честно призналась я. – Сейчас только руки помою.

Сев за стол, я стала свидетелем своеобразной семейной идиллии. Влад с отцом ловко раскладывали мясо и гарнир по тарелкам и накрывали на стол. Удивительно, как легко и непринужденно двое мужчин справлялись с готовкой.

Я предложила помощь, но они от меня отмахнулись, заявив, что все уже почти готово. Я получила внушительную порцию мяса с овощами. Выглядела еда очень аппетитно.

– Ну что, Александра, слышал, та девчонка получила по заслугам? – подмигнув мне, спросил Виктор Анатольевич, когда мы приступили к еде.

Кусок чуть не застрял у меня в горле. Неужели Влад ему рассказал? Я готова была провалиться сквозь землю.

– По словам Влада, ты защищала свою подругу? – продолжал мужчина, с интересом глядя на меня проницательными зелеными глазами.

– Она мне не так чтоб прям подруга. Мы живем в соседних домах. Просто ее обидчики перешли все границы. Я понимаю, что физическое насилие – не выход, но ничего лучше мне в голову не пришло, – разглядывая морковь в своей тарелке, ответила я.

Мне было неловко оттого, что в глазах отца Влада я предстала настоящей драчуньей.

– Иногда физическое насилие – не худший вариант, – пожал плечами Виктор Анатольевич. – Особенно, когда за дело. Это благородно оказать помощь тому, кто в ней нуждается, даже несмотря на то, что сам можешь пострадать. Моя жена была такой же, всегда защищала сирых и убогих.

Мне стало не по себе от того, что он назвал Дашу сирой и убогой, но сравнение с мамой Влада, очевидно, было комплиментом. Я улыбнулась и отправила кусок стейка в рот. Мясо было действительно волшебным. Сочным, мягким, прямо таяло во рту.

– Ум отъешь, я такого вкусного стейка сроду не ела, – сообщила я, уплетая за обе щеки.

Виктор Анатольевич удовлетворенно улыбнулся. За ужином мы говорили о мясе, о музыке, о путешествиях. Оказывается, отец Влада повидал полмира по работе. У него был свой бизнес в сфере строительства.

Меня удивило, что общение Влада с папой строилось на равных, ну, или почти на равных. Виктор Анатольевич пытался понять сына, и даже когда Влад говорил какие-то слишком прогрессивные вещи, от которых у большинства взрослых волосы встали бы дыбом, его отец задумчиво кивал головой и задавал уточняющие вопросы. Казалось, он не просто слушает, но и слышит.

Он был совсем не похож на моего отца, который все время стремился подавить меня своим авторитетом. Когда я общалась с папой, то не могла отделаться от ощущения, что несу чушь. Он постоянно указывал мне на то, как бесполезно и глупо то, чем я интересуюсь.

Заставлял смотреть новости, уличая в том, что я не знаю ничего о том, что происходит во внешнем мире. Одно время я даже честно пыталась читать газеты. Но в глубине души никогда не понимала, зачем они мне нужны.

Я не видела связи между своей жизнью и новым законом, принятым в Германии. Почему я должна интересоваться тем, на что никак не могу повлиять? Изменится ли что-то для меня или мира в целом оттого, что я посмотрю репортаж о событиях на Дальнем Востоке?

Я пыталась задавать отцу эти вопросы, а он лишь отмахивался, говоря, что образованный человек должен интересоваться новостями в мире. По такому определению, он, несомненно, был в высшей степени образованным, потому что ежедневно, сидя на диване, смотрел новости и политические передачи сразу по нескольким каналам. А вот новостями моей жизни все чаще забывал интересоваться, особенно в последнее время.

После того как мы все доели, Влад встал, чтобы налить чай. Я помогла убрать со стола, а затем подошла к раковине, чтобы помыть посуду.

– Что это ты делаешь, Александра? – строго посмотрел на меня Виктор Анатольевич. – Ты в гостях. Садись и расскажи мне про свои танцы, пока Влад готовит чай. Мы потом сами все загрузим в посудомойку.

Я послушалась. С отцом Влада было легко общаться, но я все же тщательно фильтровала речь, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего.

Мы попили чай с пирожными, и, поблагодарив хозяев, я засобиралась домой. На прощанье в коридоре Виктор Анатольевич сказал:

– Ну что ж, Александра, я был счастлив, наконец, познакомиться с девушкой сына. Приходи еще.

В воздухе повисла неловкая пауза. Я часто заморгала и посмотрела на Влада.

– Эм… Пап, Саша не моя девушка, – сконфуженно произнес Влад.

– Нет? Но ты же говорил, что у тебя появилась девушка? – удивленно проговорил Виктор Анатольевич.

– Да… Но, – озадаченно начал Влад.

– Но она не я, – весело закончила я, пытаясь разрядить атмосферу. – Девушку Влада зовут Кира, и я уверена, она вам очень понравится.

– Что ж, ну ладно. В любом случае был рад знакомству. До встречи, – ответил мужчина.

– И я была рада, Виктор Анатольевич. Спасибо вам за все: за ужин и за компанию.

Я вышла в подъезд. Влад, сказав отцу, что проводит меня, последовал за мной.

Я была в шоке. Как так вышло, что я познакомилась с отцом Ревкова раньше, чем Кира? Очевидно, что Виктор Анатольевич даже не знал имени Милославской, раз принял меня за девушку Влада. Мои размышления прервал мой спутник:

– Неловко вышло. Извини.