В стране слепых я самый зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 3. Накал

Таня улыбаясь, притулилась к голове Марка и поцеловала его в волосы.

– Как у тебя дела, Платоша? Ты просто так приехал, проведать, или что-то случилось? – Таня отошла к чайнику.

Я посмотрел на Марка и сказал:

– Проведать, как чувствуешь?

– Да уже отлично, Марк самый лучший лекарь, – Таня улыбнулась через плечо. – Как Ванюшка?

– Кажется, неплохо, отличник, – сказал я.

– А настроение?

– Да какое настроение, когда он занят день и ночь. Английский, каратэ, музыка…

– В художественную школу отдай, на черта ему каратэ твоё? – проговорил Марк и допил коньяк. – А английский выучит в два счёта, если понадобится, а так – толку никакого, перевод денег и времени. Поверь, я с детства английский, французский и итальянский учил. Щас не помню ни черта.

– И что, жалеешь, что учил? – усмехнулся я.

Марк засмеялся:

– Не-а! вот поедем с Танюшкой в Италию, мгновенно вспомню.

– А советы раздаёшь! – захохотал я.

– Ну, дай поумничать, вредный совет дать!

– Есть-то будете, хохотуны? – улыбнулась Таня. И всё так хорошо стало, спокойно и ясно на это солнечной, такой светлой кухне. Все тревоги и неясности исчезли, и стало легко и радостно на душе, потому что всё у меня хорошо, дома уже ждёт Катя, приходит с работы в это время, и Ванюша сейчас пообедает и отправиться к репетитору по английскому в соседний двор.

– Нет, Танюшка, есть не буду, Катюша ждёт…

Глава 2. Человек

Платону стало легко, я бы тоже позабыл свои тревоги, приписав их мнительности и особенной заинтересованности в Тане, и во всём, что касалось её. Кочарян не появлялся, но, правда и разрешение на захоронение тоже не подписывал, так и лежал у нас неопознанный номер 403-17, грустя в глубокой заморозке.

Таня уехала в Италию с мужем, поправляться после болезни, так сказал мне Платон. Получалось, что она заболела после нашей встречи, и я даже чувствовал, что из-за нашей встречи, будто что-то сбилось в ней, сдвинулась какая-то плита, защита.

Но я опроверг сам себя, вспомнив, что на этом «Рок и мода» она блистала через неделю после той встречи и выглядела превосходно. Событие, кстати, упоминали на телевидении, даже в новостях, и на нескольких каналах вышли полновесные сюжеты. Но ни мастерский эффектный монтаж, ни съёмка с самых разных ракурсов и планов не усилила того впечатления, которое получил я, присутствуя там. И того притяжения, что заметил между Таней и Книжником.

Но моя мама заметила. Она приезжала ко мне несколько раз в год, иногда я ездил к ней, в надежде разжалобить тёщу и тестя и позволить мне видеть ребятишек, пока мне этого не удалось, похоже, Альбина провела дома серьёзную работу и её родители не хотели даже говорить со мной. Но сейчас была мамина «очередь», и она взахлёб делилась со мной впечатлениями о случайно увиденной по телевидению передаче.

– Лерка, ты не смотрел, тут сюжет показывали по телевидению, ТВ-6, по-моему, или НТВ, не помню точно. Так там наш Книжник с группой, они, оказывается, знаменитые, – добавила она с некоторым удивлением. – И что думаешь, учудили?! Они, то есть музыканты эти, рокеры, концерт играют, а перед ними девчонки вышагивают, как бы показ мод. А те и рады на их ножки-то глядеть, распаляются всё больше, играют всё громче, ой… И Таня твоя, Олейник, там среди них. Так в конце она вообще в свадебном вышла, не иначе, Лер, замуж за Книжника пойдёт. Его родители в ужасе, переполох, что ты… Я тут мать его встретила, так она со стыда не знала, как и говорить, он ведь жену и ребёнка ради неё, бесстыжей, бросил! А теперь и женится, раз в телевизоре показали.

– Мам, Таня замужем, – сказал я, не выдержав её пророчеств.

– И-и-и… а ты откуда знаешь? Лера?! – мама строго посмотрела на меня. – Или… встречаешься с ней?

– Встречался бы, да она не хочет.

Мама облегчённо выдохнула.

– Ну ещё бы, – она усмехнулась, покачав головой, оглядев мою скромную комнату в общежитии.

И знаете что? Именно в этот момент я преисполнился решимости привести Таню сюда, и не просто, а на свидание. Чтобы она, как прежде, как в Кировске когда-то готова была встречаться со мной в любом месте.

Но Таня уехала, и хотя Платон сказал, что она никогда не уезжает надолго, но в его понимании «долго» и в моём сильно отличались. Для него и две недели не срок, для меня и пять дней были адом. А Тани не было два с половиной месяца. Вначале она была больна, а после они уехали куда-то за границу.

– В Италию – уточнил Платон.

– Как положено аристократии, или какому-нибудь Горькому, Алексей Максимычу, – пробормотал я.

– Алексей Максимыч на Капри катался, а наши в Тоскану, Лётчик, – сказал Платон. – Да не тоскуй, у неё там съёмка, по-моему, и сезон потом, так что летом вернётся.

Он посмотрел на меня внимательнее, спасибо, что не сказал ничего больше, только улыбнулся и легонько толкнул в плечо.

– Как твои-то дела? – спросил я. – Иван уже знает о скором пополнении в вашей семье?

Платон смутился немного, качнул головой.

– Нет пока, Танюшка приезжала к нам перед отъездом, поговорить с ним, сказала не спешить сообщать ему, станет живот виден, всё сам поймёт, тогда и поговорить, но в первую очередь Кате, ведь она для него главный человек.

Мы не знали этого, не могли знать, о чём говорила Таня с маленьким сыном Платона. Она рассказала брату об этом позднее.

– Скажи, Ванюша, когда тебе покупают новую игрушку, ты полностью перестаёшь любить предыдущую?

– Конечно, нет – просто новая она другая, а любимая остаётся на своём месте.

– Ну тогда, если у мамы родится ещё ребёнок ты не будешь думать, что она стала тебя меньше любить?

– А маме нужен ещё ребёнок? Разве ей мало меня одного?

– Возможно, это тебе скоро станет мало, что ты только один?

Ваня посмотрел на неё.

– Ты так думаешь? Но ведь сейчас она любит только меня, а станет любить этого нового ребёнка.

– Ну, если даже ты не перестаёшь любить свои игрушки, когда появляются новые, то как же мама может начать любить тебя меньше? Наоборот, она станет любить тебя только ещё больше, потому что ты взрослый и с тобой уже интересно и весело и не надо тебе мыть попу и кормить с ложечки. А уж если ты маме хоть в чём-то поможешь, то станешь не только в её глазах, но и в собственных настоящий взрослый мужчина.

Ваня долго смотрел на тётку, думая, потом спросил:

– А я хочу быть взрослым?

– Не знаю, Ванюша, подумай сам и скажи мне. Главное знай, мама тебя любит, и будет любить взрослый ты или ребёнок, хороший или плохой. Но ещё она может тобой гордиться.

– Гордиться?.. – нахмурился Ваня. – А сейчас не гордиться?

– Чем больше у мамы поводов гордиться тобой, тем она счастливее.