«Грустный ветер» и другие стихотворения. Перевод Елены Айзенштейн

Le Lion de l’Atlas

Dans l’Atlas, – je ne sais si cette histoire est vraie, —
Il existe, dit-on, de vastes blocs de craie,
Mornes escarpements par le soleil br?lеs;
Sur leurs flancs, les ravins font des plis de suaire;
? leur base s’еtend un immense ossuaire
De carcasses ? jour et de cr?nes pelеs.

Car le lion rusе, pour attirer le p?tre,
Le Kabyle perdu dans ce dеsert de pl?tre,
Contre le roc blafard frotte son mufle roux.
Fauve comеdien, il farde sa crini?re,
Et, s’inondant ? flots de la p?le poussi?re,
Se rev?t de blancheur ainsi que d’un burnous;

Puis, au bord du chemin il rampe, il se lamente,
Et de ses crins menteurs fait ondoyer la mante,
Comme un homme blessе qui demande secours.
Croyant voir un mourant se tordre sur la roche,
? pas prеcipitеs le voyageur s’approche
Du monstre travesti qui hurle et geint toujours.

Quand il est assez pr?s, la main se change en griffe,
Un long rugissement suit la plainte apocryphe,
Et vingt crocs dans les chairs enfoncent leurs poignards.
– N’as-tu pas honte, Atlas, montagne aux nobles cimes,
De voir tes grands lions, jadis si magnanimes,
Descendre maintenant ? des tours de renards?

Лев Атласа

На Атласе (не знаю, истинна ли эта история?)
Есть огромная мела глыба.
С тусклыми уступами под горячим солнцем зона.
Здесь складки своей плащаницы овраги кладут на склоны.
Здесь – огромной усыпальницы дыба,
Скелетов и лысых черепов тонны.

Чтоб привлечь пастуха,
Лев хитрит и финтит,
Кабилец потерян в пустыне из гипса.
О скалу морду рыжеволосую лев скребет и ус,
Грива красная выкрасилась у дикого артиста,
Словно лев облачился в белое, как в бурнус.

Потом на край дороги лев ползет терпеливо,
Просит помощи, словно страданья избранник,
И плывет его лживая богомолья грива.
Веря, что умирающего на скале видит кабилец,
Не спеша приближается к льву очарованный странник,
А запачканный монстр кричит и скулит на земле.

Вот лев уже близко – превращается в когти рука.
Долгое рыканье следует за апокрифом жалобы.
Двадцать клыков вонзаются в плоть кинжалами.
О постыдись, ты, Атлас, что благородные очи вершин