«Грустный ветер» и другие стихотворения. Перевод Елены Айзенштейн

Что видим бесконечности лазурь за его краем.
И впереди, там, у ажурных стен из кирпича,
В античных позах горстка пахарей, ворча,
С собакой, изводящейся от жажды,
Которая на влажной почве страждет,
Простая группа в тихой грации идиллий,
Которую Пуссен знавал и полюбил б Вергилий.

Но вечер с горной высоты спустился,
Тень сделается серой, углубится,
Лимон и апельсин разбавят зелени сурьму,
Закат весь истончен, сложил уж края бахрому,
Молчит цикада, и мы слышим звон
Воды сбегающей, потоков гон,
И мира спящего безгласные часы
Сплетают влажные от слез воды власы,
Едва хватает света, чтобы знаков разобрать ядро,
Там имя скромное, начертанное в черном уголке – Коро[5 - Жан Батист Камиль Коро – французский художник, один из выдающихся пейзажистов.].

И мы ныряем в дождик и туман,
В грязь мостовой и неба с сажей чан,
И вместо прежних милых окоемов —
Углы на стенах, крыши зданий темных,
Вновь ветер плачет, ночь зажгла фонарь,
Потоки светятся, бросая теней хмарь,
Повсюду – шум повозок, песни, крики ближе.
О светлая Италия, прощай! – Мы – в пасмурном Париже.

La Tulipe

Moi, je suis la tulipe, une fleur de Hollande;
Et telle est ma beautе, que l’avare Flamand
Paye un de mes oignons plus cher qu’un diamant,
Si mes fonds sont bien purs, si je suis droite et grande.

Mon air est fеodal, et, comme une Yolande
Dans sa jupe ? longs plis еtoffеe amplement,
Je porte des blasons peints sur mon v?tement,
Gueules fascе d’argent, or avec pourpre en bande.

Le jardinier divin a filе de ses doigts
Les rayons du soleil et la pourpre des rois
Pour me faire une robe ? trame douce et fine.

Nulle fleur du jardin n’еgale ma splendeur,
Mais la nature, hеlas! n’a pas versе d’odeur
Dans mon calice fait comme un vase de Chine.

Тюльпан

Я тюльпан, я голландский цветок;
Красота моя такова, что фламандец
Бриллиантов пяток продаст за мои волшебства,
Я и прям, и высок.

Мой дух подобен феодалу и, как Иоланта,
В широкой юбке, в складках бантовых
Я несу гербы, шитые гладью,
Края очарованы серебром, с пурпуром платье.

Божественный Садовник мне свяжет на спицах
Из солнца лучей и багрянца королевского
Нежное платье на тонких нитях вселенских.

Ни один садовый цветок моей красоте не равен,
Но, увы, не заплатила ароматом природа скупая
Моей чаше, созданной, точно ваза Китая.

La Pеri

Toujours les Paradis ont еtе monotones.
La douleur est immense, et le plaisir bornе,
Et Dante Alighieri n’a rien imaginе
Que de longs anges blancs avec des nimbes jaunes.
Les Musulmans ont fait du ciel un grand sеrail,
Mais il faut ?tre Turc pour un pareil travail!
Notre Pеri l?-haut s’ennuyait, quoique belle;

C’est ?tre malheureux que d’?tre heureux toujours.
Elle e?t voulu go?ter nos plaisirs, nos amours,
?tre femme et souffrir ainsi qu’une mortelle.
L«еternitе, c’est long! – Qu’en faire, ? moins d’aimer?
Elle s’еprit d’Achmet: qui pourrait l’en bl?mer?

Пери

Всегда Парадиз однообразен скупо,
Страданье велико, блаженство глупо.
И Данте не мог вообразить в своих лимбах,
Ничего, кроме белого ангела с желтым нимбом.
Мусульмане сделали небо огромным сералем.
Нужно турком быть для подобных кралей.

Наша пери на высоте скучает, хотя прекрасна,
Вечно в счастье жить – пребывать несчастной,
А ей хотелось вкусить земных забав и любви,
Страдающей – значит смертной быть.
Вечность длинна. Что ж делать, чтоб меньше любить?
Пери влюбилась в Ахмета: кто может ее осудить?